— Какого хрена вам тут. надо? — спрашивает Зак.
А может, и не звонил.
Зак — лохматый негр с легкой проседью в усах. На леднике холодно. Зак задирает ноги на стол у себя в офисе и отодвигает стул поближе к электрообогревателю.
Не слишком удачное начало. В наше время расизм из прививаемого стал врожденным, и я четко вижу, что думает Зак о белых полицейских, которые лезут на его территорию из-за того, что тут пришили какую-то белую суку.
Деррик — сама официальность. Он полагает, что своими начальственными штучками склонит этого человека к сотрудничеству.
— Здесь работают. — Зак не желает, чтобы мы расхаживали по леднику. — У нас свои правила.
— Мы ведем следствие, ниггер.
— Тут вам не центр города. <главное, всем наплевать, что и эдди в тот день пристрелили>
— Слушай, Зак, золотко. — Он смотрит на меня так, будто я хуже последней белой швали. Я и правда хуже — я легавая. — Мы просто хотим осмотреться. Может, мы пропустили что-нибудь, когда обнаружили труп.
<эдди, к примеру>
— Моим клиентам не нравится, когда на товаре кровь. Иду на риск.
— Могу я дать тебе что-нибудь… для родных Эдди? — У меня в ладони зажата бумажка — пятьдесят долларов. Зак замечает это, прежде чем я кладу руку на стол. Он протягивает руку — я пожимаю ее. — Ну, вот и договорились. — И бумажка переходит к нему на глазах у ничего не подозревающего Деррика.
Меловой контур тела уже стерся под колесами погрузчиков, перевозящих товар Зака. Мы движемся от контура к центру, а потом — по спирали. Я смотрю в пол, Деррик и Зак не отстают от меня.
— Как умер Эдди? — спрашиваю я Зака.
— Это случилось в тот же день, когда нашли женщину. Эдди был ночным сторожем. Мы обнаружили его, когда вы уже ушли. — И когда стрельба наконец прекратилась.
Пол холодный и скользкий, кое-где на нем слякоть. Я что-то не помню, чтобы было так холодно, когда нашли Риву.
— Генераторы вырубились, когда началась стрельба. А помещение нагревается быстро.
Мы идем по кругу футов двадцати в диаметре вокруг места, где лежало тело.
— Эдди был твоим другом? Зак качает головой.
— Он был славный старик. Это место потому и не трогали, что не хотели делать плохое Эдди.
Перед нами ледяная стена, которой я не помню. Мы в тридцати футах от мелового контура.
— Как же его убили?
— Пристрелили, как собаку. Один раз в грудь, другой в голову. — Он косится на Деррика. Тут своя история. Два или три года назад двое полицейских детективов совершили в Южном Централе серию убийств. Не помню, что с ними было не так — наркотики или взятки. Их почерком были два выстрела: в грудь и в голову, причем обе раны были смертельны. «Служить и защищать» — так называли это те двое подонков. Оба стреляли в жертву по разу, чтобы совершить убийство вместе. Этот способ стали называть СИЗ. До сих пор множественные смертельные ранения называются СИЗ-выстрелами.
— Ведь этого льда здесь не было два дня назад? — спрашиваю я. Зак пожимает плечами.
— Если его не вывозить, он тает, — просто отвечает он.
— Что говорит полиция по поводу Эдди? Есть какой-нибудь след? — Зак бросает на меня взгляд, говорящий: «Ты что, сука, спятила?» Неудивительно, что он так зол. Растерянно качаю головой для пущего эффекта. — Да, так оно и бывает.
Мне кажется важным почтить минутой молчания «славного старикана», который, возможно, стоит между моим убийцей и идеальным местом для трупа Ривы Барнс. Мне нужно, чтобы Зак сделал кое-что прямо сейчас — убийством Эдди займемся позже.
— Можно убрать отсюда эти глыбы? На минутку? — Зак колеблется. — Тот, кто убил ее, убил, вероятно, и твоего Эдди. Ты знаешь это, Зак.
— Я знаю одно: полиция всегда своих защищает. У Деррика хватает ума промолчать.
— Я не из полиции.
Зак переваривает сказанное. Не знаю, верит он или нет, но он садится на один из своих погрузчиков и начинает убирать лед.
Позади открывается другая стена с небольшим просветом между блоками в нижней части. Повинуясь вдохновению, я соскабливаю иней с одной из глыб.
— Эй, Деррик, иди-ка сюда. — Деррик наклоняется, не желая преклонять колени на холодном полу. — Как по-твоему, что это?
На стыке двух глыб виден наполовину вмерзший в лед черный продолговатый предмет.
— Похоже вроде бы на женскую сумочку. Я выпрямилась.
— Спорим, что это сумочка Ривы.
Я зациклилась на этой сумке, просмотрев список вещей, найденных на теле и в квартире Ривы. Не было ничего такого, в чем бы Рива могла носить разные свои мелочи — ну, знаете, то, без чего девушке не обойтись. Меня чрезвычайно заинтересовало то, что полиция опознала Риву по образцу сетчатки, снятому там же, на месте.
Я действовала с дальним прицелом, и это оправдалось. Убийца мог оставить сумочку там, где убил, а потом избавиться от нее. Но нет, он привез ее сюда и воткнул, наверное, между двумя ледяными блоками. Во время нашего первого визита генераторы отключились, лед стал таять, и сумочка как бы вплавилась в лед. Теперь над ней работают судебные медики.
Диди тоже кое-чего добилась. Наконец-то нашелся Фредерик Барнс, брат Ривы. Он из тех, кто любит жить на природе и работает кем-то вроде лесоруба в Северо-Западном Тихоокеанском заповеднике. Его доставят сюда, и завтра я, надеюсь, его увижу.
Диди потрудилась на славу. Все мои резюме и сопоставления сведены в файл, который подмигивает мне из портативного терминала. Что мне действительно нужно — так это анализ содержимого сумочки Ривы. Что-то подсказывает мне, что там есть ключ.
Еще я хотела бы поговорить с Филипом ван Меером. Это интересное имя, связанное с интересной отраслью. Что-то, о чем не знает ни общедоступная сеть, ни полиция. Я жду, когда он мне перезвонит, и обдумываю, как разыграть свою партию. Удивит ли его то, что я знаю о его связи с Уотерсом?
Компьютер сигналит, извещая, что полиция посылает мне отчет о сумочке Ривы. Хорошо. Сейчас посмотрим.
Отпечатков нет. Это первое разочарование. Убийца, наверное, вытер ее, прежде чем спрятать, потому что отпечатки Ривы тоже отсутствуют. Остальное — стандартный набор: косметика, водительские права и прочее.
Кажется, список довольно полный. Я сравниваю его с личными вещами, найденными в квартире Ривы. Все, что нужно, и ничего лишнего…
Но кое-чего, как ни странно, недостает. Мы все носим при себе личную карточку. Она лучше удостоверения, потому что включает в себя медицинский полис, банковский и сетевой код, сведения о группе крови и прочее, и прочее. Можно, правда, обходиться и без нее, поскольку все мы зарегистрированы по отпечаткам пальцев и сетчатке. Но всегда досадно, когда Тебе нужно получить деньги, а кто-то держит линию, пока его проверяют.
Так где же личная карточка Ривы? Убийце она совершенно ни к чему. Ривы больше не существует, а значит, и ее доступ к чему бы то ни было прекращен.
— Попрошу дела по убийствам Уилкерсон и Фолкоп — список личных вещей.
Компьютер выводит оба списка на мою стену.
— Прошу выделить графу «личная карточка».
Я притопываю ногами от нетерпения. Мне кажется, это длится целую вечность.
