Отлично. Даже пробка из-под пива лежит на месте. Чуть разрыхлить дерн – и вот она, саперная лопатка! А дальше копать, копать, пока штык не воткнется в мякоть чемодана, обмотанного целлофаном! Открывается просто – все цело! Сработал весь план, который весь был построен только на авось! Нет, нет, рано еще переводить дух!
Десятки вооруженных людей только начинали прочесывать лес, а на самарской трассе уже голосовал молодой усатый лейтенантик в новенькой форме с небольшим чемоданчиком. Он смело бросился наперерез корявому ЗИЛу, с выставленным удостоверением личности офицера в красной обложке.
– Ты чего, ошалел, под колеса бросаться? – заорал лохматый водитель, высунувшись в окно.
– Извини, друг, – тонко запищал лейтенантик. – От наших я отстал, по тревоге всех подняли, а меня в части не было! Подбрось, пожалуйста, сотку дам! А то комбат меня живьем сожрет!
– Ну, садись, – сразу подобрел усач, – у бабы что ль был?
Лейтеха не ответил, но по густому румянцу, залившему его щеки, водила понял, что угодил в цель.
– Бабы, это, сам знаешь – дело такое, – заключил он, – погубят они нас. Я помню, тоже сколько раз на губу из-за них попадал…Я только это, до Золотаревки – дальше не могу, сам понимаешь.
– Да хоть так, дружище, я там доберусь как-нибудь. – Лейтенант сунул в лапищу водиле сторублевку. Хорошо, что карманы не перепутал: в одном лежали российские сотни, а другом – уже тысячи долларов – стоимость проданной квартиры. От Золотаревки до самарской трассы совсем рукой подать.
А к капитану милиции Сергею Воробьеву, начальнику штаба по розыску сбежавшего из-под стражи Ведонцева, доставили свидетеля, сухонького седого старичка.
– Лысый такой, небритый, в кофте синей, мокрый весь, – описывал старик, бешено жестикулируя. – Деньги у меня все отобрал, подлец этакий! Все, что заработал! Товарищ капитан, что ж такое? Кто же мне кровные мои отдаст?
– Отдадим, батя, отдадим, – подпевал своей ликующей душе капитан. – Ну, вот тебе карта, показывай, куда ты его вез? – И проследил за сморщенным пальцем. – Так. Вот сучонок, все карты нам перепутал. Мы то по-другому думали… Хитер, ничего не скажешь. Посиди пока, отец. – Он поднял трубку. – Шестобоев, ситуация меняется в корне. Тут свидетель говорит, наш удалец машину у него угнал. Заставил в другой конец города везти и отпустил. Потом – пешком, без машины, машину деду оставил. Ну да, кто же знал-то? Давай своим бойцам отбой и тащи всех в Арбековский лес
Вдалеке бабахнул гром. Воробьев усмехнулся и выглянул во двор сквозь пыльное, давно не мытое стекло. Небо стремительно чернело.
– Везет, везет парню. Если дождь пойдет, собаки его точно не найдут. Уйдет.
Старик, ступая по коврам коридоров с золотопогонными портретами, что-то бормотал себе под нос, совсем не слышимое:
– Не нужны, не нужны мне деньги ваши…
И только когда отошел за километр от ненавистного белого здания, рванул на груди ворот, так что сверкнули четыре вождя, выколотые пережженной резиной на груди, и завопил в небо:
– Врешь! Не возьмешь наших!!
А Сева уже смотрел на мокрый асфальт, блестящий под фарами дальнего света, и на миллионы иголок дождя. Огромный 30-тонный Супер-МАЗ, словно крылатый танк, несся по шоссе на север, обгоняя указатели и оставляя далеко позади деревеньки и городки. Водитель включил свою самодельную магнитолу с единственной кассетой. Эту запись, похоже, слушали все дальнобойщики России, и Сева, проколесивший экспедитором не одну трассу, тихонько начал подпевать:
– Это не я имею машину, это она имеет меня…
Водитель, молодой еще парень, добродушно усмехнулся:
– Сами далёко, товарищ лейтенант?
– В Самару! – с гордостью ответил офицер. – Матушка там меня ждет… Уж пять… Да, пять лет и пять месяцев как меня не видела. Я ж сам куйбышевский.
Было уже темно. Это радовало. Успел! Еще когда он решил идти сдаться в милицию, чтобы ценой своей зачеркнутой судьбы спасти судьбы четверых совсем молодых еще парней, своих младших товарищей и учеников, веры в спасение не было. Но в самый последний момент все же он решил попробовать рискнуть. И хотя на побег особой надежды не было, в душе все равно проблескивала какая-то искорка везения. Перед арестом он продал квартиру русским беженцам из Узбекистана, а все деньги, дедовский подарочный «Маузер», несколько париков, накладных усов и комплектов одежды спрятал далеко в лесу.
До Самары его довезут к завтрашнему утру. А дальше куда? Махнуть до Москвы? Через Польшу в Германию? В белые поселения ЮАР? В Америку? На берега туманного Альбиона? Там знакомые есть, и они должны помочь хотя бы на первое время. А может в самом деле, начать другую жизнь в глуши сибирской деревеньки… Или в Питер, к Владе, навстречу собственной гибели?
Шоссе на подъезде к посёлку Степановка Лужского района. Три часа по полудни.
После удачно проведенной операции, и устного поощрения (жаль, что не денежного – его наверняка получит кто-нибудь постарше чином), капитан Слепов отправился в Управление, сел в служебную машину с шофером Ленькой и поехал в Лугу. Вид за окно был величественный, редкие поля колосились золотом. Лето выдалось необычно жаркое, Владимир даже открыл окошко и «наслаждался» Веркой Сердючкой из Ленькиной фонотеки.
Когда до Луги оставалось минут тридцать езды, невдалеке оглушительно прогрохотал взрыв, и когда Слепов высунулся из окна, то увидел опускающийся столб копоти.
– Ленька! Ну-ка поворачивай, – и капитан указал на осаживающийся дым. Когда машина развернулась, то стало видно, как от места взрыва неспешно покатил гигантский джип, а два не менее больших автотанка остались стоять на дороге.
– Товарищ капитан, – перепугался Ленька, – надо бы подкрепление вызвать.
И хотя Ленька был абсолютно прав, Владимир его не послушал, видно утренний бой стократно возвысил кураж капитана. Он извлек пистолет из кобуры, снял его с предохранителя, и другой рукой вынул удостоверение. Вскоре УАЗик поравнялся с джипами, и стало ясно видно, что на земле лежит один человек, а другой склонился над ним на корточках. Были люди в джипах – за тонированными стеклами не было видно, хотя и так уже было ясно, что человек на пять еще смело можно рассчитывать. Ленька бибикнул, и человек на корточках оглянулся вполоборота.
– Уголовный розыск! – крикнул Владимир и высунул в окно распахнутое удостоверение. – Руки вверх! Что здесь происходит?
Человек поднял руки и сказал:
– Да у парнишки машина бабахнула. Оказываю первую медицинскую помощь.
