характеристики при езде задом, колеса из пористого сплава на спортивной модели и заднее стекло, выскакивающее, если слишком резко поднять машину домкратом, «аллегро», как незаслуженно сказали бы многие, символизировал самую мрачную главу в истории британской автомобильной промышленности.
Джек вежливо постучал в дверь. Та чуть приоткрылась, и на детектива с подозрением уставилось остренькое личико. Он показал своё удостоверение.
— Вы насчёт комнаты? — скрипучим голосом спросила миссис Хаббард, напомнив Джеку дурную актрису в роли колдуньи. — Если вы играете на аккордеоне, можете сразу забыть о ней.
— Нет, я инспектор Шпротт из отдела сказочных преступлений.
Она прищурилась на удостоверение, прикидываясь, будто может читать без очков, затем скривилась.
— Так в чем дело? — спросила она.
— В чем дело? — переспросил Джек. — Да в мистере Болтае, конечно!
— А, — небрежно отозвалась она. — Думаю, вам лучше войти.
Она открыла дверь пошире, и сразу в нос ударил мощный запах, напомнивший Джеку о лимбургском сыре, который он однажды купил по случаю, а потом был вынужден закопать в саду, ибо мусорщики отказались его забирать. Маленькую и грязную гостиную распирало от ветхой мебели. В мойке громоздилась застарелая гора немытой посуды, кокетливо осененная жёлтыми сетчатыми занавесочками. Сушилка для тарелок служила подставкой большой коллекции пустых банок из-под собачьих консервов. Одноглазый кот с наполовину отъеденным ухом злобно таращился на Джека из-под старого шкафа, и четыре одинаково пятнистых бультерьера с удивлением взирали на него из собачьей корзинки, явно рассчитанной на двоих.
Сама миссис Хаббард оказалась сморщенной старушенцией неопределённого возраста — где-то между семьюдесятью пятью и ста пятью. Редкие седые волосы она забирала в неопрятный пучок и при ходьбе опиралась на клюку дюймов на шесть короче, чем надо. По количеству морщин её чумазое личико превосходило любую черносливину.
Хозяйка сверлила визитера тёмными недобрыми глазками.
— Если хотите чаю, заварите сами. И мне заодно.
— Спасибо, не хочу, — ответил Джек как можно вежливее.
Миссис Хаббард фыркнула.
— Он мёртв? — уточнила она, с подозрением глядя на Шпротта.
— Увы, да. Вы хорошо его знали?
Старуха зашаркала по комнате, из-за короткой палочки хромая сильнее, чем нужно.
— Да не особо, — ответила она, усаживаясь в старое кожаное кресло, из которого по всем швам лезла волосяная набивка. — Он был всего лишь квартирантом.
Это прозвучало так, будто речь шла о каком-то клопе.
Джек попытался вообразить, каким фантастическим невезением надо обладать, чтобы твоей домохозяйкой оказалась такая вот старая хрычовка.
— Как долго он снимал у вас комнату?
— Около года. Заплатил вперёд. Аванс я не возвращаю, так что эти деньги останутся у меня. Сейчас трудно найти квартирантов. Если б я пускала к себе пришельцев, паразитов и проклятых статистиков, то могла бы в два раза больше народу тут поселить, но приходится поддерживать определённый уровень.
— Да уж, — пробормотал Джек себе под нос, пытаясь дышать ртом, чтобы не сомлеть от вони.
В этот момент одна из собак покинула корзину, выставила передние лапы и потянулась. Сухожилия на её задних ногах задрожали от напряжения, и в самый пиковый момент псина опустила голову, подняла хвост и пукнула так громко, что её товарки посмотрели на неё с ужасом и восхищением. Затем тварь подошла к миссис Хаббард, положила морду ей на колени и жалостно заскулила.
— Долг зовет, — изрекла миссис Хаббард, кладя морщинистую ручку на голову пса.
Она с трудом поднялась на ноги и пошаркала к небольшому шкафу рядом с холодильником. Даже отсюда Джек видел, что там нет ничего, кроме старой жестянки из-под порошкового заварного крема и банки консервированного пирога с почками. Миссис Хаббард поискала в чулане, пока не убедилась в отсутствии костей и там, затем вернулась к собаке, которая терпеливо сидела у неё за спиной, колотя хвостом по ковру, протертому до блестящего дерева.
— Извини, малыш. Сегодня косточек не будет.
Псина вернулась к своим сородичам. Похоже, она понимала все до последнего слова. Миссис Хаббард снова села.
— Ну, молодой человек, на чем мы остановились?
— Каков он был в личном плане?
— Довольно приятный, по-моему, — нехотя ответила старушенция тоном луддита на диализе при виде искусственной почки. — Хлопот не доставлял, хотя я мало с ним общалась.
— А он часто сидел на стене во дворе?
— Когда не работал. Подолгу там сиживал. Не знаю, думал о чём-то, наверное.
— Вам приходилось видеть его в компании с кем-то?
— Нет. Я не пускаю посетителей. Но прошлой ночью сюда все же проникла женщина. Выла и верещала так, что дом едва не рухнул. Похоже, и впрямь сильно расстроилась. Пришлось пригрозить, что спущу собак, — только тогда ушла.
Джек показал ей тот венский снимок с девушкой.
— Эта?
Миссис Хаббард прищурилась и несколько мгновений рассматривала фотографию.
— Возможно.
— Вы знаете, как её зовут?
— Нет.
Вторая собака вылезла из корзины и заскулила перед хозяйкой, как и первая. Старушенция встала и пошла к тому же шкафу, точно так же открыла его, и собака точно так же забила хвостом на том же самом протертом до блеска месте. Джек вздохнул.
— Прости, собачка, — сказала домовладелица. — Для тебя тоже ничего нет.
Бультерьер вернулся на место перед камином, а миссис Хаббард снова плюхнулась в кресло, спихнув с него кота, который попытался занять место в её отсутствие, и вопросительно уставилась на Джека.
— Все?
— Нет. Что произошло вчера вечером после ухода женщины?
— Мистер Болтай отправился на вечеринку.
Заскулила очередная собака, старушка снова встала и снова заглянула в шкаф. Судя по дырке в ковре и участку до блеска натертого собачьими хвостами пола, Джек решил, что этот маленький спектакль повторялся бессчетное количество раз.
— Когда он вернулся? — продолжил Джек, когда хозяйка завершила интермедию.
— Кто?
— Мистер Болтай.
— Около половины одиннадцатого. Приехал на самой большой и чёрной машине, какую я только в жизни видела. Я всегда встаю проследить, чтобы жильцы не привели с собой гостей. Греху не место под этой крышей, инспектор!
— Как он выглядел?
— Пьяный в стельку, — с отвращением сказала она. — Но со мной поздоровался — он всегда был вежлив, несмотря на распутный образ жизни, — и поднялся к себе наверх.
— Он всегда ночевал здесь?
— Иногда. И в таких случаях спал на стене. Последний раз я видела его покойником — или, точнее говоря, упокоенным вдребезги — на заднем дворе, когда шла выносить мусор.
Она ожидала, что Джек рассмеется на её маленькую шуточку, но он не развеселился. Вместо этого он задумчиво пососал кончик карандаша.
