гангстера находился ещё кто-то, но эта часть снимка была отрезана.
— Вы? — одними губами спросила Мэри, и Джек кивнул.
— Мистер Порджа просит прощения, — заявил Аардварк, — но он разговаривает только на языке своего сердца.
— И что же это за язык? — уточнил Джек, надеясь, что Мэри понимает итальянский.
— Английский, — ответил Аардварк. — Он сын Бракнелла Порджаса. Вы понимаете, что это значит.
— Конечно, — отозвался инспектор, не имея ни малейшего понятия, о чём идёт речь, да и не желая знать.
Они обошли кресло и увидели дряхлого старика, чьи колени прикрывал дорожный плед. Хозяин кабинета благосклонно улыбнулся каждому из гостей в отдельности, окинул Мэри взглядом с ног до головы, и на его лице промелькнули воспоминания бурной юности. Бесконечные женщины, бесконечные поцелуи…
— Прошу вас, — произнёс он с подчеркнутым итальянским акцентом, — присаживайтесь.
Они опустились на два старинных стула, придвинутые для них Аардварком.
— Вот мы и снова встретились, мистер Шпротт, — тепло сказал он. — Сколько же мы не виделись?
— Двадцать лет.
— А мне казалось, что только восемнадцать. Как поживает мистер Звонн?
— Все так же, сэр.
— Он устремился к великим свершениям. Я с интересом слежу за его расследованиями по «Криминальному чтиву». Так, Аардварк?
— Да, с большим интересом, сэр, — поддакнул Аардварк, потирая руки.
— А вы? — полюбопытствовал Порджа. — Вы по-прежнему в ОСП?
Джек не на шутку завелся:
— Работы непочатый край, сэр. Потому я здесь и хотел бы поговорить с вами о том образе действий, который вы некогда практиковали.
Глаза старика опасно сверкнули.
— Вас интересует моё криминальное прошлое? — резко спросил он.
— Да, сэр.
— Тогда я не могу, не буду вам помогать. Это закрытая тема. Если вы желаете побеседовать о функционировании вверенной мне тюрьмы, я с радостью… поддержу… разговор…
Его голос прервался, и внезапно показалось, что он куда больше интересуется Мэри. Та нервно глянула на Джека. Мистер Порджа трясущимися руками надел очки, и на его морщинистом лице расцвела улыбка.
— Красавица, которой красоту не в силах я изобразить словами, — начал он тихим голосом, почти шёпотом, — когда-нибудь ты извинишь меня. Не мной твой муж убит!
— Так где же он? — ответила Мэри прежде, чем Джек успел спросить, что творится. — О, как он кроток, добр и ласков был!
— Тем он нужней для Господа на небе, — мрачно продолжал Джорджо.
— На небе он, где не бывать тебе! — мстительно ответила Мэри.
Джорджо Порджа улыбнулся Мэри, и глаза его увлажнились.
— Вы Мэри Мэри, не так ли?
— Да, сэр.
— Я видел вас в Бейзингстоке в «Ричарде Третьем». Единственный раз, когда я выходил на волю с начала моего заключения. Начальник тюрьмы, то есть я сам, выдал себе специальный пропуск, чтобы посмотреть на вас. Вы были великолепны, сногсшибательны, вдохновенны!
Мэри покраснела, и Джек внутренне перевел дух.
— Ваш уход со сцены — большая потеря для театра, Мэри.
— На две профессии времени не хватает, сэр.
— Если вернетесь на подмостки, дайте мне, пожалуйста, знать. Надеюсь, вы выпьете чаю?
— Нет, спасибо, мистер Порджа, но мы хотели бы задать вам кое-какие вопросы.
— Конечно! Вы уверены, что не хотите чаю? Мистер Аардварк очень хорошо его заваривает.
— Спасибо, нет.
— Может, кусочек кекса?
— Спасибо, нет.
— Ну ладно, — весело сдался Джорджо. — Чем могу служить?
Стоило ему узнать Мэри, как он смягчился. Полицейские могли бы полюбопытствовать, какого цвета у него носки, и он бы без промедления ответил.
— Мы расследуем убийство Шалтая-Болтая, — сказала Мэри.
Старик опустил очи долу и печально покачал головой.
— Это настоящая трагедия, мисс Мэри. Я слышал по радио. Но как это связано со мной?
— Мне интересно, как далеко распространяется ваше влияние, мистер Порджа, — вставил Джек в надежде перехватить инициативу после того, как Мэри его так переиграла.
Порджа подался вперёд и поднял брови.
— Что вы сказали, мистер Шпротт?
Джек тоже подался вперёд.
— Вчера нашли труп. Мы думаем, несчастный погиб из-за того, что видел убийцу Болтая.
— И вы думаете, что я как-то с этим связан?
Джек посмотрел Джорджо в глаза, пытаясь уловить там хоть искорку вины. Он мог бы точно так же смотреть из окна на облака и овечек, поскольку старик ничем себя не выдал.
— Ему вырезали язык и мелкими кусочками скормили собакам. Знакомо?
Порджа поцокал языком.
— Да, мы делали такое с болтунами. На врунах поджигали штаны, а наглецов карали, перебивая им ноги камнями и палками. Откровенно признаюсь, что такое было, мистер Шпротт, и за это я окончу свои дни в тюрьме. Я здесь за множество ужасных преступлений, совершенных на протяжении моей бесплодной жизни, и я искренне раскаиваюсь в своих грехах. Я также рад, что сумел позаботиться о достойных похоронах для своих родителей и приличном образовании для детей. Здесь мне нечего стыдиться. За моё краткое пребывание на этом свете я усвоил понятие о чести, инспектор, а другие усвоили, каково предать эту честь. И теперь я даю вам слово преступника, который будет расплачиваться за грехи весь остаток своей никчемной жизни, что никакого отношения к этим убийствам я не имею.
Он пронзил Джека взглядом, добавившим его словам убедительности.
— Может, кто-то хочет вас подставить?
Джорджо нервно рассмеялся и закашлялся. Аардварк тихонько похлопал его по спине прямо-таки с материнской заботой.
— Зачем? — спросил старик, справившись с припадком кашля. — Мне что, ещё один срок могут впаять?
Джек согласился, что незачем.
— По-моему, кто-то пытается сбить вас со следа, — предположил Джорджо и печально вздохнул. — Я пришёл из иного мира, мистер Шпротт, мира, начисто сметенного примитивом. Ныне уличные банды, сутенеры, грабители и наркодилеры убивают без всякого стиля. Смерть утратила изысканность. Нынче тупо стреляют друг в друга. А закатывание ног противника в цемент и утопление его в Темзе в наши дни считается давно вышедшим из моды. Мы обычно замуровывали людей живьём в опоры автомобильных мостов. Вот интересно, — ностальгически добавил он, — не обрушатся ли приподнятые секции десятой развязки? Говорят, я всего лишь грустный старый романтик. Сегодня ребята не уважают традиций. Ни страсти, ни стиля, ни изящества. — Его глаза блеснули. — Старые добрые времена. Да, вот это были деньки…
— Спасибо, мистер Порджа, — вклинился Джек, полагая, что самое время откланяться. — Вы очень нам помогли.
