Почти паническое, изматывающее, с постоянным чувством погони за плечами. Не останавливаясь ни на мгновение, они добрались-таки до бота, хотя даже Делягин уже к этому моменту плохо осознавал окружающую реальность. Но успели. Почти без потерь. Если не считать вывихнутую руку Димы и тот обломок стены, рухнувший на Матвея с Олегом. Олегу, шедшему первым – ничего, только с ног сбило, а вот Матвею пришлось по полной программе проверить крепость полуброни. Сама броня выдержала, а вот шлем треснул, смявшись. Иван с Димой несколько минут тащили оглушенного Матвея на себе. Но обошлось. И вот теперь Делягин сидел перед Турухтановым и скупо отчитывался за проваленную операцию.
За время, пока Матвей болтался в Птичьей Лапе, Евлампий Егорович, казалось, постарел лет на десять. Мешки под глазами, серое лицо, усталый взгляд.
– Так точно. Еще бы пару минут, и мы бы его сюда притащили.
Делягин вздохнул. Самое гадкое – это сожалеть о несбывшемся. Поправить ничего уже нельзя, а настоящее и будущее отравить – запросто. Турухтанов как будто услышал его слова.
– Не кори себя, – посоветовал он. – Это шальной случай. Разовый шанс. И неизвестно еще, как бы все обернулось. От тебя тут мало что зависело. Понятно, что если бы получилось, было бы полегче, но есть, как есть, и надо идти дальше.
– Так а некуда идти, – обреченно глядя в пол, выговорил Матвей. – Меня больше всего гнетет именно это. Ладно, не получилось. Но теперь вообще непонятно где его искать, а он, похоже, начинает разыгрывать новую карту. Только к чему он начинает подтягивать эвакуацию?
– А вот это как раз понятно, – невесело усмехнулся Турухтанов. – «Харон» готовится к высадке и эвакуации, вот Таиксана и начинает прогонять эту тему по городам, чтобы народ не верил.
– Ничего не понимаю, – нахмурился Матвей. – Ему же наоборот выгодно, если он сможет пробраться на орбиту.
– Конечно, – согласился Евлампий Егорович. – Только организованная эвакуация и вынужденная – это две большие разницы. Одно дело, когда ребята из «Харона» будут принимать людей по всем правилам. В оборудованных зонах, с соответствующей проверкой, не спеша, под охраной. А другое – когда народ придется загонять в транспорты силой, или еще хуже – придется гоняться за ними по городам, потому что они не верят федералам и прячутся от них. Чуешь, какие возможности открываются?
– Чую, – обреченно согласился Матвей. – А что, все так плохо, что начинают эвакуацию?
– Ну, плохо, не плохо, – чуть пожал плечами Турухтанов, – а решение принято. Может, кстати, как и для того, чтобы чуть поторопить нашего друга и сбить ему распорядок действий. Вдруг запаникует? Начнет ошибки делать. С тобой-то он чуть не прокололся.
Матвей посмурнел. Лишнее напоминание о неудаче радости не добавляло.
– Не раскисать, – качнул головой Турухтанов. – У тебя еще будет шанс все поправить.
– Да? – Делягин уже настроился, что это его выход – последний, и сделать больше ничего нельзя. – Еще одно место, куда можно съездить?
– И да, и нет, – в глаза Евлампия Егоровича на мгновение вернулась веселость. Он хитро прищурился. – У ФАФ на орбите появились спецы по Белым Местам, и не исключено, что и по Таиксане. Завтра прибывают. Твоя задача – прикрытие и максимальное содействие. Помотайтесь по городам, посмотрите, что, где, как. Ну, и мы еще ориентировками поможем. Тем более, что ФАФ сообщило, что в этот раз они будут по новой схеме действовать.
В глазах Матвея появилась надежда.
– Правда? А по какой?
– Тайна сия великая есть, – открестился Турухтанов и посерьезнел. – А ты больше про дело думай, лучше выйдет. Если у вас получится, глядишь, и никаких новых схем придумывать не надо будет.
– А что за спецы-то, – запоздало поинтересовался Матвей. – Да еще так быстро. Что неподалеку были?
– Ну, как тебе сказать, – вдруг ни с того ни с сего замялся Турухтанов. – Можно сказать, что и были.
Делягин внимательно присмотрелся к Евлампию Егоровичу и в его душу начали закрадываться самые черные подозрения.
– Только не говорите мне, что эти спецы…
– Смирно, майор! – в голосе Турухтанова вдруг прорезались ледяные нотки. Матвея выпрямило в кресле, несмотря ни на какие ушибы. – Ты мне тут будешь еще условия ставить?
– Никак нет, – Делягин разве что честь не отдал, уж больно по-генеральски выглядел усталый Турухтанов. – Выполню любой приказ.
– То-то, – удовлетворился Евлампий Егорович, вновь превращаясь в немолодого усталого мужчину. – Кто прилетит, тот прилетит, и воевать будете вместе.
Он замолчал и вдруг усмехнулся.
– А перед выходом я бы тебе еще раз рекомендовал пройти курс «шашколечения». Видишь, как оно в прошлый раз хорошо получилось-то, чуть Таиксану не поймал. Глядишь, завтра еще чего нужного сотворишь? Иди, иди, попробуй. Дело-то молодое.
И вдруг совершенно неожиданно расплылся в нарочито скабрезной ухмылке.
– Да и Нина интересовалась, как там результаты лечения?
А самое интересное, что порозовевший Делягин после нескольких секунд натужного соображания, что ответить, пришел к выводу, что … идея-то отличная. Хм, шашки? Хм, Нина? Да так, глядишь, и привыкнуть можно.
Глава 22
Из соседней комнаты доносилось грустное позвякивание. Это Декстер расстроено перебирал свои кулинарные приспособления. Лауреатство в «Кулинарной Ойкумене» откладывалось на неопределенное время, а что может быть печальнее несбывшейся мечты? Только несбывшаяся мечта, которую ты держал в руках и не смог воплотить.
– Страдает? – поинтересовался зашедший в каюту Степа у Элечки, сидящей в кресле и что-то рассматривающей на экране уникомпа.
– Медленно идет на поправку, – вынесла вердикт Элечка. – Этап бесцельного расшвыривания кастрюль и стенаний в духе «мне никогда не быть …» и «зачем мне все это было надо» миновал. Теперь идет стадия ностальгического раскладывания по местам.
– Ого, – усмехнулся Донкат. – Так, глядишь, скоро и готовить начнет.
– И не надейтесь, – в двери появился Декстер с огромной шумовкой в руке. – Раз моя стряпня никому не нужна, то и готовить смысла нет. Что толку стараться, если тебя не ценят?
– Шойс, – скривился Степа. – А можно без драматизма?
Он состроил скорбную физиономию и передразнил сакса.
– Никто меня не любит, никто меня не ждет, никто не поцелует и виски не нальет. Так что ли?
– А хоть бы и так? – набычился Декстер.
– Ой, вот только не надо, – Донкат выставил на стол объемистый бутыль. – Виски (и заметь, очень неплохой) тебе налью я, поцелует Элечка, любят тебя все, а насчет ждать…
– Никто меня нигде не ждет, – упрямо не хотел выходить из образа страдальца Декстер. – Все прогоняют и обманывают. И даже ФАФ.…
Сакс задрал голову к потолку каюты и погрозил ему кулачищем.
Расстройство Декстера объяснялось очень просто, двумя пунктами: а) ему никто не соврал, и б) ему не разрешили нарушать инструкции.
Не соврал ему Турухтанов, когда заявлял, что ничего нового в производстве легендарного салата он не увидит.
– … а я-то думал, что ради своих сотрудников…
А не разрешило нарушать инструкции руководство ФАФ в лице начальника слоя, к которому обратилась Шадская. Тот запретил вывозить с Пепла любые образцы готового продукта, который и придавал любому блюду те самые непередаваемые вкусы. И мало того, толстый намек Декстера на близкое знакомство с Сергеем Петровичем Соловьем только ухудшил ситуацию. Отказ стал категорическим и официальным, исполненным в виде письменного распоряжения.
Это стало последней каплей в принятии Декстером решения о прекращении кулинарной деятельности
