являлись весьма свободомыслящим штатом, — его больше обеспокоила сложившаяся ситуация quid pro quo — «дашь на дашь». Он оказался в положении проститутки.
Продюсер продолжал давить. Это же так просто. Он устроит славный ужин, закажет суши, каких- нибудь напитков, достанет «экстази», если Джозеф захочет. Ему не придется ничего делать, только сказать «да». Джозеф еще не знал, как выкрутиться, поэтому решил выиграть для себя немного времени. Он сказал продюсеру, что, возможно, так ведутся дела в Лос-Анджелесе, но на Гавайях все устроено несколько иначе. Тем не менее он готов, в интересах их сообщества и ради сохранения местной экономики, обдумать предложение. Он и правда не знал, что еще сказать в подобной ситуации.
Фрэнсис почти плясал от радости. Всю свою сознательную жизнь он видел, как режиссеры используют старый добрый способ затащить в свою постель молоденьких актеров и актрис, щедро суля им роли. Ему довелось порядком насмотреться на административных шишек, совокупляющихся с агентами будущих звезд. Он видел много примеров того, как красивые молоденькие мальчики и девочки, занимающиеся черной работой на задворках киношного мира, прокладывают собственным телом путь наверх, к вице- президентским креслам. А Чад? Если он продолжит свою секс-карьеру в том же духе, то, глядишь, через пару лет заделается главой какой-нибудь киностудии.
Но сам Фрэнсис никогда не прибегал к такому способу заполучить себе партнера. Он никогда не решал проблемы посредством секса. Да он ни разу в жизни не менял секс на что-нибудь еще. А теперь… почему бы и нет? Сама мысль об этом казалась довольно заманчивой. Сейчас он пребывал на стороне сильных мира сего, и если все пройдет как задумано, очень скоро он подомнет под себя этого смышленого гавайского красавчика.
Фрэнсис промурлыкал веселый мотивчик и похотливо крутанул бедрами. Потом двинулся к двери «лунной походкой» Майкла Джексона и взялся за ручку, изобразив размеренные движения робота.
Его даже слегка испугал подобный всплеск эмоций.
Фрэнсис резко распахнул дверь и увидел свою помощницу. Молнией промелькнула мысль о том, что сегодня просто его счастливый день. Девушка изогнулась всем телом, доставая папку из верхнего ящичка картотеки. Ему понадобилось сделать над собой нечеловеческое усилие и собрать всю волю в кулак, чтобы не подойти и не вонзить свой член в ее попку. Фрэнсис застыл в дверном проеме, в голове крутилась танцевальная мелодия, эрекция, казалось, вот-вот разорвет в клочья его брюки, изо рта потянулась тонкая струйка слюны. Боже, он ее хотел. Чем дальше, тем больше он видел в ней воплощение своих фантазий о молоденьком юнге. Интересно, а если попробовать устроить тройную вечеринку с ней и тем великолепным гавайцем? Фрэнсису мысль показалась просто блестящей. Как знать, возможно, приглашение самой что ни на есть настоящей девчонки в их постель поможет окончательно решиться Джозефу, который, несомненно, гетеросексуал.
От продюсера не укрылось и то выражение лица, с которым его помощница смотрела на выходящего Джозефа. Такое же, как у него самого. Жаждущее.
Ханна сидела за кухонным столом, проверяя стопку школьных сочинений. Она с головой ушла в работу, вооружившись красной ручкой и черкая замечания на полях, в то время как Джозеф промывал филе опакапаки и затем просушивал его бумажным полотенцем. Он вытянул рыбу на руках так, чтобы на нее падал свет.
— Ну и что ты думаешь?
Ханна подняла голову:
— О чем?
— Об этой опакапаке.
Она пожала плечами:
— Это ты у нас повар. Не сомневаюсь, что получится так, что просто пальчики оближешь. Все, что ты готовишь, — объедение. — Слова Ханны показались Джозефу слегка суховатыми, как будто она говорила о чем-то само собой разумеющемся.
— Ты и впрямь так считаешь?
Ханна кивнула:
— Тебе нет необходимости спрашивать мое мнение. Ты и сам знаешь, что хорош. Однажды прославишься. Может, у тебя даже будет собственная программа на телевидении.
— Не будет, если я останусь здесь.
Ханна состроила гримасу и вернулась к своей работе.
— Сейчас я не хочу обсуждать это.
Джозеф кивнул и вновь сосредоточился на рыбе. Он умело посыпал опакапаку только что натертым имбирем, старательно обваляв со всех сторон, прежде чем опустить на раскаленную сковородку. Имбирь и рыба затрещали и зашипели, когда соприкоснулись с горячим маслом.
— Хочешь еще вина?
— Хорошо бы.
Джозеф достал из холодильника бутылку «совиньон блан» из Новой Зеландии и брызнул несколько капель на готовящуюся рыбу.
— Не трать зря вино.
— Только капля. Чтобы рыба оставалась слегка влажной.
Он налил Ханне вина. Она отпила немного и улыбнулась.
— Будем здоровы!
— За здоровье!
Они чокнулись бокалами. Ханна наклонилась вперед, отчего верх платья вдруг соскочил и открыл ее изящные груди, и нежно поцеловала Джозефа в губы. Она хотела ограничиться только этой лаской, а потом вернуться к работе, но он подался к ней, обхватил лицо Ханны ладонями и не отпускал, продлевая поцелуй.
Джозеф удивился тому, как быстро он загорелся. Едва он ощутил прикосновение ее нежного языка, проскользнувшего в его рот — отчетливый цитрусовый аромат, легкий оттенок летних дынь и созревших абрикосов и слабый минеральный привкус, — тело тотчас же отреагировало. Его пальцы в сандалиях сжались в сладостном предвкушении, когда девушка приподняла ногу и нежно принялась водить ею по его ноге.
Джозеф поцеловал ее ушки, очерчивая их контуры языком, а потом стал легонько посасывать кожу на шее. Он почувствовал, как ее голова слегка откинулась назад, когда Ханна расслабилась, целиком отдаваясь во власть переполнявших ее ощущений. Красная ручка упала на пол вслед за расползшейся стопкой проверенных сочинений.
Джозеф скользнул рукой вверх по девичьему телу и просунул ее под ткань платья, легонько касаясь сосков. Ханна простонала и обвила его ногой, притянув к себе как можно ближе. Поцелуи участились, словно оба больше не нуждались в воздухе. Они жадно слились в экстазе, упиваясь наслаждением, которое их уста дарили друг другу.
Джозеф почувствовал, как ее руки метнулись к брюкам. Его член освободился, пульсируя и стремясь к желанной цели с такой первобытной жаждой, какую он не испытывал уже давно.
Пока Ханна ласкала его член, он провел рукой по ее идеально гладкой коже на внутренней стороне бедер, спускаясь клону. Он ожидал натолкнуться на преграду из ее обычных узеньких трусиков, но вместо мягкой полоски ткани ощутил прикосновение очень теплой и влажной промежности. Джозеф раздвинул пальцами лепестки ее плоти и нежно погрузил в нее палец. Ханна застонала и посильнее сжала его член, притянув Джозефа к себе.
Он приподнял ее со стула и осторожно опустил на пол. Девушка развела ноги как можно шире, так что колени скользили по линолеуму, и затем стала медленно отклоняться назад, пока он полностью не вошел в нее.
И пока они стонали, то придвигаясь, то удаляясь друг от друга в диком любовном танце, в голове Джозефа мелькнуло две мысли. Он занимается сейчас любовью с женщиной, а значит, он скорее всего не гомосексуалист, что уже радует. А также он почуял, что опакапака прямо в эту минуту безнадежно пригорает.
