потянуться к женщине лишь потому, что чувствовал ее принадлежность к одному с ним социальному слою?
Сама она, выходя замуж, четко понимала – несмотря на безупречно Правильную речь и врожденную интеллигентность, позволявшую ей правильно вести себя в любых ситуациях, ей не хватало того апломба, той непринужденной уверенности в себе, которые обретаются лишь благодаря многим поколениям предков, посещавших роскошные балы и живших в загородных поместьях. Двадцать пять лет в качестве жены дипломата так и не научили Мэгги входить в помещение гордо и уверенно, а не проскальзывать скромно и незаметно. Она была как корабль, плавно скользящий по поверхности спокойного моря. Арабелла же скорее напоминала гоночную лодку обтекаемой формы, решительно рассекающую волны во время регаты.
Для начала было решено побывать на юге Франции, приняв любезное приглашение Камиллы и Джеффри Хендерсон.
– О, превосходно! – сказала Камилла, когда Мэгги позвонила ей. – Мы будем счастливы тебя видеть. Водитель? Великолепно… Да, конечно, он может остановиться у нас. Дом большой, всем хватит места.
Камилла с Джеффри жили в маленькой деревушке близ Кранс-сюр-Сэр. Мэгги с мужем навещали их в предыдущую Пасху, когда Джереми исхитрился получить сразу несколько выходных. Мэгги любила юг Франции и иногда мечтала поселиться там, когда муж выйдет в отставку. Она бы рисовала пейзажи с бескрайними лавандовыми полями, а Джереми играл в гольф на ближайшем поле с восемнадцатью лунками. Однако в последнее время муж стал всерьез поговаривать о переезде в винодельческое село на берегу Дуная, неподалеку от Вены. «Интересно, – уныло подумала Мэгги, подъезжая к дому друзей, – руководствовался ли он при этом соображением быть поближе к Мойсхен?»
Джеффри с Камиллой ожидали ее на крыльце старого каменного деревенского дома. Они, хоть и видели в гостях у Фэрчайлдов Мэгги с новой прической, все равно были явно обескуражены, когда из автомобиля выбралась цветущая женщина в костюме цвета eau de Nil,[96] как назвал его продавец в магазине. Присутствие добродушно-веселого Золтана в зеркальных очках и яркой клетчатой рубашке тоже не способствовало улучшению ее репутации.
Водитель упорно продолжал называть Мэгги «мадам», однако после совместных проделок и долгого путешествия по Европе в их отношения все же закралась некоторая фамильярность, необычная для жены дипломата и ее шофера. Хотя он ел на кухне с кухаркой и никоим образом не пытался вклиниться в их круг, его подчеркнутая официальность отошла на второй план, и Мэгги ощущала витавший в воздухе холодок вызванного этим неодобрения.
Когда она спустилась к ужину, хозяева молча сидели на обитом ситцем диване. Рядом с ними был невысокий мужчина в галстуке-бабочке, с пышной седой шевелюрой, который встал при появлении Мэгги.
– Мэгги, дорогая, – весело прощебетала Камилла, – позволь представить тебе нашего соседа, доктора Франклина Стерна. Он недавно вышел на пенсию и переехал сюда из Нью-Йорка.
– Для вас это, наверное, серьезная перемена образа жизни, – вежливо заметила Мэгги.
Он взял обеими ладонями ее руку и выразительно посмотрел в глаза:
– Иногда в жизни человека происходят серьезные перемены. И тогда все зависит от его умения держать удар.
– Стаканчик апельсинового сока? – предложила Камилла.
Мэгги рассеянно окинула взглядом поднос с напитками.
– Да я бы не отказалась от небольшой порции хереса…
Джеффри принес маленькую хрустальную рюмку и аккуратно поставил перед ней. Сделав первый осторожный глоток, Мэгги поймала на себе пристальные взгляды присутствующих.
– Доктор Стерн приобрел очень милый домик по ту сторону холма, – сказала Камилла.
– Я надеялась, что мы с Джереми тоже когда-нибудь здесь поселимся, – ответила Мэгги.
В комнате воцарилось неловкое молчание. Наконец его нарушил доктор Стерн:
– Насколько я понимаю, вас недавно постигла тяжкая утрата?
– Да, – без тени грусти произнесла Мэгги. – Я была замужем за одним из старых друзей Джеффри.
– В таких ситуациях человек очень нуждается в поддержке друзей, – сказал доктор.
– О да, безусловно, – согласилась она, сделав второй глоток и чувствуя, что присутствующие продолжают пристально смотреть на нее.
– Что ж, пора приступить к ужину! – бодро произнесла хозяйка.
Она подала луково-картофельный суп и неизбежную запеченную баранину, время пребывания которой в духовке можно было бы и сократить. Мята в соусе была прямо с огорода, и Камилла не преминула этим похвастаться.
– Я слышал, вы много путешествуете в последнее время? – спросил доктор Стерн, мужественно вгрызаясь в кусок жилистого мяса.
«Что, интересно, он еще обо мне слышал?» – подумала Мэгги, а вслух произнесла, украдкой отпив из бокала красного вина:
– Да, это дает мне возможность развеяться.
– Зачастую путешествия временно притупляют боль, но это лишь отдаление неизбежного.
– Я уже поняла это, – согласилась она.
– Надеюсь, вам понравилось вино, – сказал Джеффри, нависая над доктором. – Мы пробовали его в Париже, на приеме в посольстве. Его изготавливают друзья посла.
– Боюсь, я не большой эксперт по части вин, – вежливо заметил доктор Франклин Стерн. – Как правило, пью очень мало.
– Я захватил несколько бутылок в маленьком магазинчике в Крансе, – не обращая внимания на слова собеседника, продолжал хозяин. – Оно недешевое, но нам с Камиллой нравится. Правда, Камилла?
Мэгги давно уже замечала, что супруги, долго живущие в браке, постоянно ищут друг у друга подтверждения своих слов. И теперь подумала: интересно, они с Джереми тоже так делали?
– Не находишь, что его следовало бы перелить в графин, чтобы избавиться от осадка? – спросила Камилла.
Мэгги вспомнила, как ее покойный муж подсмеивался над Джеффри у того за спиной. По словам Джереми, его друг ничего не понимал в винах, но строил из себя ценителя, словно это свидетельствовало о его принадлежности к кругу избранных.
– О нет, – отвечал наш знаток, – это довольно молодое вино.
К легкому удивлению Мэгги, с некоторых пор вина Люка будто преследовали ее.
– Я знаю изготовителя этого вина, – сказала она. – Его зовут Люк де Боскьер. – Все опять уставились на нее. – Мы познакомились с ним в Париже.
У Джеффри, стоявшего во главе стола с бутылкой в руках, был обескураженный вид. Мэгги ощутила себя инженю, укравшей лучшую реплику знаменитого красавца актера, любимца публики.
– Да, конечно же, он друг семьи Фэрчайлд, – пояснила Камилла.
– Ну… на самом деле мы познакомились в ресторане.
– В ресторане?!
– Да, мы пили его вино, а он сидел за соседним столиком и поинтересовался, понравилось ли оно нам.
Слово «мы» явно озадачило Камиллу.
– Вероятно, это было довольно бесцеремонно с его стороны, – заметила она.
– О, вы просто не знаете Люка, – внезапно оживилась Мэгги. – Он принадлежит к тому типу людей, которых условности не волнуют. Он как… – она запнулась в поисках подходящей метафоры, – как природная стихия! – И удивленно подумала, с чего это вдруг она с такой уверенностью рассуждает о человеке, которого едва знает. Что-то она слишком рисуется.
– Понятно, – равнодушно ответила Камилла. – Что ж, пора подавать пудинг.
Мэгги отхлебнула еще вина и повернулась к доктору Стерну:
– Вы работали врачом в Нью-Йорке?
– О нет, – отвечал он. – У меня есть медицинское образование, но на Манхэттене у меня была практика психоаналитика.
– Надеюсь, после жизни в мировом деловом центре вам здесь не слишком скучно? – Мэгги начала
