понизят их рейтинг, распространят слухи об их финансовом кризисе. Однако в настоящий момент их месть ограничивалась осуществлением плана Фаррис. Насильственное изъятие корпоративной ценности. «Фучи», конечно, не развалится, но определенный урон понесет.
— Ты с нами или нет? — спросил Рико.
— Решение уже принято? — поинтересовался Док.
— Принято решение оценить обстановку, проверить все возможности, составить план. Если мы увидим, что все получается по уму, тогда мы так и сделаем.
— Сами залезем в петлю?
Рико затянулся сигарой и медленно произнес:
— Оглядись вокруг. Мы уже в петле.
— Да уж, — проворчал Шэнк. — И она затягивается.
Из грязного окошка возле погрузочной площадки хорошо просматривалась вся улица. Рико стоял и разглядывал безрадостную картину, потому что не мог уснуть. Голова разрывалась от мыслей. Он простоял у окна более получаса, когда появилась Пайпер.
— Это ты, jefe?
— Я, чика.
В помещении царила непроглядная тьма. Пайпер на ощупь пробралась через погрузочную площадку. Рико перехватил ее ищущую руку и притянул девушку к себе. Она прижалась к его груди.
— Нам надо уходить, jefe…
— Ты знаешь, что я не могу это сделать, — тихо ответил он.
— Почему?
Рико попытался объяснить ей причины, но истина была выше денег и выше самого выживания. Она была выше реального или воображаемого долга перед теми, кто уже умер. Все упиралось в Марену Фаррис. Возможно, эта женщина планировала уйти из «Фучи», но тот факт, что она не была готова к уходу в тот момент, когда они ее выдернули, превращал их поступок в обыкновенное похищение. Захват заложника. Теперь же получалось, что они продержали ее слишком долго, чтобы так просто отправить обратно. После стольких проведенных с рейдерами дней служба безопасности «Фучи» отнесется к ней как к «троянскому» коню, вражескому разведчику или как к человеку, подвергшемуся специальной обработке. Ее уже не воспримут как собственного сотрудника. Ее станут допрашивать, анализировать ее поведение, за ней устроят круглосуточное наблюдение. Фаррис никогда больше не поверят до конца. Пайпер, возможно, сказала бы, что ей на это наплевать, в конце концов Фаррис — обыкновенная корпоратка, а следовательно — их враг. Рико смотрел на вещи по-другому. Фаррис могла быть кем угодно, но она оставалась женщиной и человеком. И с этим они обязаны считаться. Для Рико это означало, что она имеет право на выбор жизненного пути, и никто другой не волен решать эти вопросы за нее.
Решение ее проблемы требовало огромных усилий, и Рико очень хотел, чтобы то, что сказала ему Фаррис, оказалось правдой. Он надеялся, что она ведет честную игру и их разногласия не сыграют никакой роли.
— Вероятно, нам действительно стоит куда-нибудь уехать после того, как мы покончим с этим делом.
Пайпер прижалась к нему еще крепче и простонала:
— Когда все это закончится, мне уже будет все равно, куда ехать.
— Мы выберемся.
Рико очень надеялся, что в этом он окажется прав.
ГЛАВА 33
После трех часов утра аура Марены Фаррис слегка изменилась, что свидетельствовало о том, что она наконец уснула на выделенном ей диванчике в гостиной. К четырем утра она уже спала крепким сном. Остальные тоже спали.
Бандит подождал еще немного, после чего приступил к делу.
Пальцы его нащупали медальон на груди. Бандит носил этот медальон, потому что тот обладал энергией. Заклинание, которое он собирался осуществить, требовало огромной силы.
Шаман слегка приподнял свободную руку — совсем немного, так, чтобы пальцы указывали на Марену Фаррис, — и принялся беззвучно выговаривать слова, могущественные слова, не подлежащие произнесению вслух. Это было самое сложное его заклинание, над которым он работал многие годы. Каждое слово должно произноситься по-особому, причем обязательно молча, чтобы тайна навеки осталась неразгаданной.
Постепенно вокруг поднятой руки начала собираться мана. Затем она медленно оформилась в светящийся поток и зависла над потускневшей аурой Марены Фаррис, обволакивая и окружая ее со всех сторон. Проникая внутрь. Вращаясь, накручивая и сливаясь. Образуя паутину. Формируя новые связи.
— Спи, — мягко приказал волшебник. — Спи, пока я не прикажу тебе проснуться.
В глубине его сознания возник звук, мягкий и нежный звук согласия и гармонии. Звук медленно нарастал, набирал силу, пока не вылился в слово, прозвучавшее в ночи как «Дааааа…».
В нужный момент Бандит приподнял свободной рукой маску Сассакуса.
— Мы с тобой… одно сознание… один дух…
— Даааааа…
— Ты доверяешь мне полностью…
— Даааааа…
— Доверяешь мне все свои тайны… Ты посвящаешь меня во все свои секреты, маленькие и большие… Делясь секретами, ты испытываешь огромное удовольствие, тебя охватывает тепло… Ты так хочешь рассказать мне все… Ты так хочешь всем со мной поделиться…
— Даааааа… это так…
— Ты хочешь что-то сказать мне прямо сейчас…
— Да…
— Кого ты называешь Анселом Суриковым?
— Это Ансел… мой муж….
— Ты хочешь, чтобы он что-то сделал?
— Даааа… это так…
— Расскажи мне…
— Я… я хочу, чтобы он перешел в другое место… новую… организацию…
— Скажи мне зачем.
— Так будет хорошо для нас обоих…
— У тебя есть секреты от рейдеров?
— Да… они не знают моего имени…
— Как тебя зовут?
— Фа… Фарра Моффит.
— Почему ты скрываешь свое имя?
— Если бы они его знали, они бы мне не поверили…
Спустя несколько часов Марена Фаррис, она же Фарра Моффит, проснулась, медленно села и откинула со лба волосы. Затем она обернулась и посмотрела на Бандита.
Она все знала.
Бандит задумался, как такое могло случиться.
— Поверил бы ты предателю?
Рико развернулся в плетеном кресле. Заброшенный склад освещала тусклая лампа. Слева от него с декой на коленях и подключенным к виску разъемом сидела Пайпер. В дверях стоял, покручивая в руках флейту, Бандит.
