– Отлично, Стив! Рванем туда, возьмем парочку машин, и поминай как звали.
– Да, но с какой стати…
– Это единственный способ убраться отсюда, – сказала она веско.
Я пожал плечами. Фарроу знала о Медицинском центре куда больше меня. Раз она это придумала, пусть так и будет. Когда мы выбрались из мертвой зоны в открытую, Фарроу нашла мою руку и сжала ее.
– Будем вести себя, как парочка влюбленных пташек, – усмехнулась она. – Будем идти и беседовать естественно и непринужденно.
– И никто не заметит разницы между человеком и мекстромом?
– Не заметит, если мы будем начеку, – сказала она. – А если даже они попробуют прочитать что-то в наших мозгах, мы будем думать соответственно, о чем-нибудь легком. Ну, – добавила она, – не будь таким букой.
– Что?
– Понимаешь, ты очень хороший парень, Стив. Веселый, находчивый и милый. У тебя было много женщин, ты решителен и мужественен. И… может быть, тебя это ошарашит – какая женщина предпочтет красоту мужчины всем остальным достоинствам? А у тебя…
– Ну… – пробормотал я. – Полегче, пока ты…
Она вновь сжала мою руку.
– Стив, – проговорила она серьезно, – я не люблю тебя. Женщина не может любить человека, который не в силах ответить на ее любовь. Ты же меня не любишь. И ничего не поделаешь. Может, при других обстоятельствах ты бы положил немало сил на это древнее чувство. Но я хочу отметить, что не все потеряно. А теперь давай забудем предрассудки и начнем грезить, как парочка влюбленных, для которых и время, и место, и другие люди потеряли всякий смысл.
Я никак не мог заставить себя думать о сестре Фарроу, не как о сестре. Имя Глория не хотело срываться с языка. Я постарался подавить это чувство и посмотрел на нее с выражением потерявшего голову юнца. По-моему, это напоминало потуги актера провинциального театра, и то неудачные. Фарроу расхохоталась, но стоило мне бросить на нее мимолетный взгляд, как я попал под влияние ее чар, и она превратилась в Глорию. К тому же, у меня мелькнула мысль: если Фарроу стала безразлична Торндайку, а меня бросила Катарина, то мы стали вроде сродни.
– Только не в пример древним факелам, – хмыкнула она, – мы слишком быстро воспылали.
Она взяла меня под руку и сжала мою ладонь. Мы двинулись вокруг поля в блаженной эйфории, будто парочка неразлучных влюбленных. Ей, конечно, досталось с лихвой – изранена, унижена, отшита Торндайком. Во внезапном порыве мне захотелось ее поцеловать.
– Пойдем, Стив! – сказала она. – Это только для особо любопытных. Я же мекстром, ты знаешь.
Так что пытаться я не стал. Только крепче сжал ее руку и понял, что это лучше, чем выбивать искры из кремня кусочком фланели.
Мы прошли под ручку к зданиям, завернули как бы невзначай к двум машинам, кивнули друг другу, будто два влюбленных в коротком «прощай», расселись по машинам и дали ходу. Глория была впереди.
Мы покатили вниз по дороге. Фарроу в первой машине, я – в ста футах позади. Мы с ревом обогнули холм, и я окинул восприятием лежащую впереди местность. В поле зрения попали главные ворота. Мы мчались к их широкому стальному порталу, словно парочка сумасшедших.
Без долгих размышлений Фарроу влетела прямо в ворота. Они рассыпались в мелкие кусочки. Стекол как не бывало, шины лопнули, а в воздух полетели кусочки металла и пластика. Ее машину занесло. Я забыл о дороге и перевел восприятие на ее автомобиль.
Фарроу выкручивала баранку как заправский гонщик. Ее руки рвали руль со всей силой мекстромовой плоти, и руль прогибался под ее хваткой. Ее подкинуло, развернуло и помчало дальше с порванной шиной, с нижней перекладиной ворот, повисшей на бампере. Все же она умудрилась выровнять машину, вильнув к обочине.
Из караульной будки выскочил одетый в форму человек с ружьем. Но времени поднять его у него не хватило. Фарроу примерилась и направила автомобиль прямехонько ему в живот. Переехав охранника, она врезалась в караульную будку. Конструкция разлетелась как спичечный коробок. Раздался грохот, короткая вспышка пламени, и из рухнувшей задней стены здания вылетела мисс Фарроу на угнанной машине. Она появилась из мешанины камней и балок, перевернулась раз, другой в бешенном, стремительном вращении и рухнула вниз бесформенной грудой железа, застыв там окончательно, в то время как воздух еще бороздили последние осколки. Наконец, наступила полная тишина.
И тут впервые в жизни я ощутил мощный удар посторонней чужой мысли. Это был мысленный контакт с другим разумом.
«Стив! – прокричало что-то в моем мозгу. – Давай! Жми! Твоя очередь! Путь к свободе!»
Я поставил ногу на педаль и дал газу.
21
Моя машина рванулась по шоссе к автостраде. Я промчался через ворота, миновал сбитого охранника, разрушенную будку и искореженную машину Фарроу.
Но этот гамбит не стал для сестрицы Фарроу последним. Как только я с ней поравнялся, она выкарабкалась из-под обломков и что было мочи пустилась через площадь. А как эта девочка бегала!
Несмотря на мою скорость, она догнала меня, и не успел я затормозить, запустила руку в одно из открытых окон.
Моя машина вильнула в сторону, но я удержал баранку, и Фарроу выдохнула:
– Давай, Стив! Жми!
