– Сколько?
– Двести тысяч плюс два с половиной процента с прибыли.
– Я не про оклад. Сколько они предлагают за компанию?
– Ну-у... это же арабы. Как говорится, первая ложка, только чтобы распробовать супчик.
– Так сколько? – теряя терпение, потребовал Ник.
– Со вздохами и причитаниями была деликатно упомянута сумма в пять миллионов.
– И до какого предела, по-твоему, они готовы пойти?
– Семь... семь с половиной... может статься, и все восемь.
Сквозь пелену усталости, где-то вдалеке – как свечу в окошке зимним вечером – Ник внутренним взором увидел проблеск новой жизни, той самой, о которой говорила Саманта. Без помех и сложностей, без нервотрепвания...
– Восемь миллионов чистыми?
Голос Николаса чуть осип; он попытался смахнуть усталость, массируя веки.
– Ну может, только семь, – признал Бернард, – однако я буду напирать на восемь.
– Пожалуй, я выпью еще глоточек, – сказал Николас.
– Отличная идея, – кивнул Бернард и нажал кнопку интеркома. В глазах загорелись искорки предвкушения.
Волосы Саманта собрала в две косы, пустив их по спине. Шорты из обрезанных джинсов подчеркивали красоту ее длинных загорелых ног и при каждом шаге открывали взгляду бледно-серебристые полосочки под крепенькими круглыми ягодицами. На ногах легкие сандалии, солнечные очки подняты на лоб.
– А я уж думала, ты никогда не появишься, – попеняла она Нику, едва тот ступил за барьер в зале прилета международного аэропорта Майами.
Николас опустил саквояж на пол и прижал девушку к груди. Саманта льнула к нему всем своим существом. О, как смел позабыть он чистый, солнечный запах ее волос...
Девушка подрагивала, как щенок, истосковавшийся по любимому хозяину, и только по всхлипам, от которых сотрясались плечи, Ник понял, что она плачет.
– Эй, что ты? – Он приподнял ее подбородок пальцами, и глаза Саманты тут же заполнились влагой. Послышалось мокрое хлюпанье и шмыганье носом. – Да что случилось, малышка?
– Я так счастлива... – пролепетала она, и Нику стало даже завидно, что можно испытывать такие яркие переживания. В этот момент умение плакать от радости показалось ему величайшим достижением человека. Он расцеловал девушку, смахивая губами соленые капли с ее щек и удивляясь комку в горле.
Задерганным аэропортовым толпам пришлось расступаться и обтекать их подобно тому, как вода обтекает валун: эта парочка ничего вокруг не видела.
Даже когда они покинули аэровокзал и очутились под солнцем Флориды, Саманта продолжала обеими руками держать Ника за поясницу, заприпаркованной машины.
– Боже милосердный! – воскликнул Николас и даже поежился от избытка чувств. Перед ним стоял обычный минивэн «шевроле», в окраске которого ничего обычного и близко не было. – Это что такое?!
– О, это настоящий шедевр, – рассмеялась Саманта. – Правда?
Машину, яркую как радуга, украшали цветные завитки фантастических ландшафтов и морских пейзажей.
– Твоих рук дело? – спросил Ник, вынул солнечные очки из нагрудного кармашка и через темные стекла стал придирчиво разглядывать чаек, пальмы и тропические цветы.
– А разве плохо? – запротестовала она. – Мне без тебя было скучно и тоскливо, вот и решила хоть чем- то развлечься.
Одна из картин изображала полупрозрачный гребень зеленой волны, на которой застыла пара серфингистов в компании с грациозным дельфином. Ник наклонился поближе и решил, что едва ли мужская фигурка похожа на него. Впрочем, детали были прорисованы с любовью и старанием, да и смотрелся он как нечто среднее между Кларком Гейблом и Суперменом – разве что более пленительно.
– По памяти! – гордо объявила Саманта.
– С ума сойти, – искренне ответил Ник. – Только у меня бицепсы крупнее, и вообще я куда красивее. – Несмотря на необузданный подход к выбору палитры и слишком романтизированный стиль, он признал за девушкой несомненный талант. – Надеюсь, ты не рассчитываешь всерьез, что я вот в этом буду разъезжать? Что скажут мои кредиторы?!
– Знаете, мистер Берг, выбирайтесь-ка вы из своих синих костюмов и жестких воротничков. Вас только что записали на экскурсию в Нетляндию, куда ведет лунная дорожка.
Перед тем как завести мотор, Саманта все же бросила на Ника серьезный взгляд своих громадных зеленых глазищ.
– На сколько, Николас? – спросила она. – Как долго мы пробудем вместе на этот раз?
– Десять дней, – ответил он. – Не сердись, но мне нужно обратно в Лондон к двадцать пятому числу. Близится одно крупное дело, по-настоящему крупное. Я тебе расскажу.
– Нет. – Она зажала уши обеими руками. – И слышать ничего не хочу. Только не сейчас. опыт и умение. Машина неслась вперед, а хозяйка принимала знаки восхищения водителей-мужчин, направо и налево раздавая улыбки и потряхивая косами.
Они свернули с девяносто пятого шоссе и припарковались возле супермаркета. Николас вопросительно вскинул бровь.
– За продуктами, – пояснила Саманта, после чего добавила, лукаво сверкнув глазами: – Ведь у меня наверняка разыграется невероятный аппетит.
Она выбрала несколько кусков стейка, набила бумажный пакет прочей вкусной едой, прихватила бутылку калифорнийского рислинга, но категорически отказалась, чтобы платил Ник.
– В этом городе ты мой гость.
Рассчитавшись на кассе, они сели в машину и по Рикенбакерской дамбе направились к островку Вирджиния-Ки.
– Здесь у нас опытная база университета Майами, а вон там – видишь, на конце пристани, за белой лодкой? – моя лаборатория.
Невысокие здания сгрудились в одном из уголков острова, между океанариумом и причалами, которые принадлежали университету.
– Мы не будем останавливаться? – удивился Николас.
– Ты что, издеваешься? – улыбнулась она. – Для эксперимента, который я собираюсь провести, мне не нужно лабораторное оборудование.
Не снижая скорости, «шевроле» пронесся по длинному мосту, что соединяет Вирджиния-Ки с Ки-Бискейн, а еще через три мили девушка свернула резко влево, на узкую грунтовку, которая петляла сквозь роскошный тропический лес из баньянов, пальметто и пальм и вела к домику у самой кромки воды.
– Я живу рядом с работой, – пояснила Саманта, с трудом поднимаясь на веранду из-за массы покупок в руках.
– Это твое собственное бунгало? – спросил Николас, озираясь по сторонам. За кронами пальм проглядывали верхние этажи элитных кондоминиумов.
– Спасибо отцу. Он купил его в год моего рождения, – гордо сообщила девушка. – Моя удача берет отсчет именно с этого момента.
«Несколько сотен ярдов, не больше, – сообразил Николас – Однако нынешняя стоимость этого участка сногсшибательна! Весь мир лелеет мечту поселиться у воды, и эти кондоминиумы лишнее тому доказательство».
– Да ведь оно, наверное, стоит миллион... чаю всем этим потным карликам с их толстенными сигарами. Отец оставил мне дом не для того, чтобы я его продавала. – К этому моменту она открыла замок и распахнула дверь. – Ну что ты стоишь, Николас? – укоризненно сказала она. – У нас и так каких-то десять дней.
Он прошел вслед за ней на кухню, где Саманта сбросила свои пакеты на стол и вихрем обернулась.
– Добро пожаловать в мой дом, – прошептала она и, продев руки между его локтей, выдернула полы сорочки из-под брюк, после чего положила ладони ему на голую спину. – Ты даже сам не знаешь, как я
