– Семнадцать ноль-ноль. Легли на курс, – произнес он, повернулся и усталой походкой направился к взятому напрокат «рено», который поджидал его у съезда с моста.
К тому времени как Николас вернулся на верфь, стрелки часов уже перевалили за шесть и контора опустела. Он плюхнулся в кресло, разжег сигару и перелистал свою записную книжку. Обнаружив искомое, он набрал лондонский номер.
– «Санди таймс», добрый вечер.
– Мистер Гербштайн у себя? – спросил Николас.
– Одну минуту.
В ожидании Ник листал записную книжку в поисках следующего наиболее вероятного контакта, на случай если журналист «Санди таймс» карабкается по Гималаям или находится в учебном лагере каких- нибудь повстанцев в Центральной Африке, коль скоро и то и другое было весьма вероятным, однако через несколько секунд в трубке раздался знакомый голос.
– Деннис, – сказал Ник. – Это я, Николас Берг. Как ты там? У меня есть для тебя одна любопытная история.
Николас изо всех сил старался не подавать виду и держаться с достоинством, хотя толстый слой грима, казалось, наглухо закупорил все поры на лице. Он недовольно поерзал в кресле.
– Сэр, пожалуйста, не шевелитесь, – раздраженно бросила гримерша. Ее внимания дожидалось еще несколько страдальцев, сидевших в глубине узкой комнаты. Одним из них был Дункан Александер, который поймал взгляд Николаса в зеркале и вздернул бровь в насмешливом приветствии.
В соседнем кресле вальяжно развалился элегантный ведущий телепередачи «Сегодня и завтра»: крашеные волосы с волнистым перманентом, гвоздика в петлице и напыщенные манеры безошибочно свидетельствовали о его показном либерализме.
– Я поставил вас первым. Если разговор примет интересный оборот, то у вас будет четыре минуты сорок секунд. В противном случае оставлю только две. «Санди таймс», была написана высокопрофессионально, особенно если учесть отведенный ему краткий срок. В текст он включил интервью с представителями лондонского Ллойда и нефтяных компаний, с экологическими экспертами Америки и Англии и даже с управлением береговой охраны США.
– Старайтесь говорить сжато и четко, – инструктировал ведущий. – И побойчее, побойчее.
Ему нужна была сенсация без углубления в цифры или факты: что-нибудь в духе фильма ужасов или, на крайний случай, увлекательная словесная потасовка. Статья в «Санди таймс» вспугнула «Ориент амекс» и «Флотилию Кристи», они уже не могли сидеть сложа руки. Вдобавок по требованию одного из лейбористов палаты общин на вторник были вынесены слушания, да и в рядах американской береговой охраны поднимался зловещий ропот.
Ажиотаж достиг такой точки, что наконец-то пробудил интерес среди телевизионщиков. На очередной выпуск телешоу «Сегодня и завтра» пригласили обе стороны, и «Флотилия Кристи» вместе с «Ориент амекс» прислали специально подготовленную команду для встречи с их главным обвинителем. Дункан Александер – с его обаянием и талантом пускать пыль в глаза – будет выступать от имени «Флотилии Кристи», в то время как «Ориент амекс» откомандировал одного из своих управляющих, который внешне напоминал Гари Купера. Его честная угловатая физиономия и седые виски как бы говорили окружающим: вот человек, который не подкачает, пилотируя твой авиалайнер или управляя твоими финансовыми делами.
Гримерша тем временем припорошила лицо Николаса пудрой.
– Итак, выступать первым я приглашу вас. Вы расскажете про эту штуку... как там ее? Кадмий? – Ведущий еще раз пробежал глазами сценарий.
Николас кивнул, ибо в данную секунду окончательно потерял дар речи, страдая от предельной формы унижения. Гримерша подкрашивала ему губы.
Съемочный павильон своими размерами смахивал на авиационный ангар, бетонный пол пересекала масса толстых черных кабелей, высоченное потолочное перекрытие вообще терялось где-то в тени, но все же создавалась видимость уютного студийного мирка под прицелом глазков внушительных мобильных телекамер, которые напоминали механических крабов, собравшихся вокруг дохлой рыбины.
Кресла, выполненные в форме половинок яичной скорлупы, не давали возможности ни развалиться всласть, ни сесть прямо. Безжалостный свет коласа, и в этой пыточной обстановке слабо утешал даже тот факт, что сидевший напротив Дункан Александер выглядел актером японского театра Кабуки, потому что его грим на фоне медно-рыжих волос казался и вовсе мертвенно-бледным.
Помощник режиссера, одетый в скромный свитер и джинсы, прицепил к лацкану Николаса крошечный микрофон и шепнул:
– Давай, парень, врежь им как следует.
Откуда-то из темноты раздался голос, размеренно отсчитавший «четыре, три, два, один – съемка!» – и на средней камере загорелся красный огонек.
– Добро пожаловать на телешоу «Сегодня и завтра»! – Голос ведущего вдруг приобрел теплоту и бархатистость. – На прошлой неделе с французской судостроительной верфи Сен-Назер было спущено на воду крупнейшее судно в истории... – Дюжиной предложений он изложил основные факты, в то время как на дублирующих экранах параллельно словам ведущего в эфир шла картинка репортажной хроники про спуск «Золотого рассвета». В памяти всплыл зависший над доками вертолет, и Ник оказался настолько захвачен отснятым сюжетом, где с высоты птичьего полета показывали выход исполина в море, что когда камеры вдруг переключились на студию и он увидел себя самого на экране, то даже вздрогнул.
Ведущий тем временем успел его представить, скупо обрисовал биографию, затем присовокупил:
– Мистер Берг обладает крайне неортодоксальными взглядами на эту тему.
– Нынешний проект и конструктивные особенности данного танкера делают его небезопасным даже для перевозки обычной нефти, – сказал Николас. – И тем не менее его собираются пустить на транспортировку нефти-сырца, которая загрязнена сульфидом кадмия до такой степени, что является одним из самых токсичных веществ в природе.
– То есть, мистер Берг, по-вашему, никто, кроме вас, не питает сомнений в отношении надежности этого судна?
– Отнюдь. Например, танкер не получил ллойдовский рейтинг А-1, – ответил Николас.
– Вы не могли бы рассказать нам поподробнее о планируемом грузе... так называемой кадмиевой нефти?
Николас знал, что у него есть лишь пятнадцать секунд, чтобы словами изобразить картину превращения Атлантики в отравленную, безжизненкан Александер, умело нарушив логическую последовательность изложения, так что не успел Ник добраться до конца, как ведущий бросил взгляд на часы и оборвал на полуслове:
– Спасибо, мистер Берг. А теперь я передаю микрофон мистеру Кемпу, директору упомянутой нефтяной компании.
– «Ориент амекс» в прошлом году выделила грант в размере двух миллионов долларов США в целях содействия научным исследованиям глобальных экологических проблем. И я могу со всей ответственностью заверить вас, уважаемые телезрители, что мы крайне щепетильно относимся к освоению современных технологических решений...
Директор быстро набросал портрет своей компании, из которого становилось ясно, что человечество находится в неоплатном долгу перед «Амексом».
– Доход вашей корпорации за прошлый год – я имею в виду чистую прибыль, после уплаты налогов, – составил четыреста двадцать пять миллионов долларов, – вмешался Николас. – Стало быть, на экологию вы потратили всего лишь ноль целых сорок семь сотых процента, причем не облагаемых налогом. Поздравляю вас, мистер Кемп.
Мужчина состроил страдальческую гримасу, но продолжил:
– Как я и говорил, «Ориент амекс»... – он умело ввернул имя своей компании в очередной раз, – работает в целях улучшения качества жизни всех людей. Однако мы понимаем, что невозможно повернуть стрелки часов вспять на целое столетие. Мы не можем позволить себе роскошь оказаться ослепленными пусть романтическими, но наивными мечтаниями дилетантов от экологии, самопровозглашенных ученых и пессимистов, которые...
– ...требуют помнить о катастрофе с «Торри каньон», – услужливо подсказал Николас.
