скакнул;И дух из грубого такого тестаЕдва заметил перемену места.Иоанна и Денис стремятся в Тур,Где держит короля в цепях Амур.Когда настала ночь, под ОрлеаномПришлось им проезжать британским станом.Британцы, сильно пьющие досель,Храпели, просыпая тяжкий хмель;Прислуга, караул — все было пьяно.Не слышалось ни труб, ни барабана:Тот, поперек пажа разлегшись, спит,А этот нагишом в шатре храпит.И вот святитель, в справедливом гневе,Такую речь нашептывает Деве:«Наверное о Нисе знаешь ты,Который под покровом темноты,Сопутствуем любезным Эвриалом,Уснувших рутулов разил кинжалом.И так же Рее могучий был сраженВ ту ночь, когда отважный сын Тидея,Союзником имея Одессея,Преобразил, не повстречав препон,Спокойный сон троянцев в вечный сон.Ты можешь ту же одержать победу.Пойдешь ли ты по доблестному следу?»Иоанна молвит: «Прекратим беседу;Нет, низкой доблесть стала бы моя,Когда бы спящих убивала я».Так говоря, Иоанна видит рядомШатер, залитый лунным серебром,Рисующийся восхищенным взглядамПо меньшей мере княжеским шатром.У входа — бочки с дорогим вином.Она хватает кубок превеликий,Закусывает жирным пирогомИ чокается с дивным старикомЗа здравие французского владыки.Хозяином шатра был Жан Шандос.Великий воин спал, задравши нос.Иоанна похищает меч у бриттаИ пышные штаны из аксамита.Так некогда Давид, к его беде,Царя Саула встретив кое-где,Не захотел закрыть царевы вежды,А только вырезал кусок одеждыИ показал вельможам тех сторон,Что мог бы сделать, но не сделал он.Шандосов паж спал тут же безмятежно,Четырнадцатилетний, милый, нежный.Он спал ничком. Была обнажена,Как у Амура, вся его спина.Невдалеке чернильница стояла,Служившая ему, когда, бывало,Поужинав, он песни сочинялКрасавицам, чей взор его пленял,И вот рисует Дева, шутки ради,Три лилии на юношеском заде,Для Галлии обет счастливых днейИ памятник величья королей,Глаза святого с гордостью следилиНа заде бритта рост французских лилий.Кто поутру обескуражен был?Шандос, проспавший пиршественный пыл,Когда увидел на паже красивомТри лилии. Во гневе справедливомОн о предательстве заводит речь;Он ищет возле изголовья меч.Напрасно ищет; нет его в помине,Как нет штанов; он, точно лев в пустыне,Кричит, бранится, думая со сна,Что в лагерь забирался Сатана.Стремительно, как солнца луч блестящий,Осел крылатый, Деву уносящий,Всю землю мог бы облететь вокруг!Святой с Иоанной прибыл ко двору.Денису вмиг подсказывает опыт,Что здесь царят насмешки, свист и шепот.Он, вспоминая дерзновенный тон,В котором с ним беседовал Ришмон,Не хочет вновь отдать на посмеяньеЕпископа святое одеянье.Для этого прибегнул он к игре:Он скромный вид и наименованьеБерет Рожера, твердого в добре,Усердного и в битве, и во храме,Советника с правдивыми речами,Любимого, однако, при дворе.«Клянусь Христом, — промолвил он владыке, —Возможно ль, чтоб дремал король великийВ цепях Амура средь таких трущоб!Как! Ваши руки чужды состязанью!Ваш лоб, ваш гордый королевский лобВенчан лишь миртом, розами да тканью!Вы грозных оставляете враговНа троне ваших царственных отцов!В сражении умрите смертью славнойИль сатанинских изничтожьте слуг;Достойны вы носить венец державный,И лавры ожидают ваших рук.Господь, чей дух во мне отвагу будит,Господь, который помогать вам будет,Через меня вещает о судьбе.Решитесь верить и помочь себе:Последуйте за этой девой смелой;То Франции спасительница целой;Ее рукой вернет нам царь царейЗаконы наши, наших королей.Иоанна с вашей помощью изгонитВрага, который страшен и жесток;Мужчиной станьте; и когда сам рокВас юной деве подчиниться клонит,По крайней мере, избегайте той,Что в сердце гасит пламень боевой,А, веруя в чудесное спасенье,Спешите вслед за приносящей мщенье».У короля французов в сердце естьНе только томный пламень, но и честь.Суровый голос старого витииЕго исторг из сонной летаргии.Так в некий день, средь тверди голубой,Архангел, потрясая мир трубой,Прах оживляя, гробы разверзая,Пробудит смертных к ликованью рая.Карл пробужден, он яростью кипит,В ответ на речь он восклицает: «К бою!»Он увлечен теперь одной войною,Хватает пику и хватает щит.Но тотчас же за первой вспышкой гнева,Которым чувства в нем опьянены,Он хочет знать: таинственная дева — Посланница творца иль Сатаны,И это столь нежданное явленье —Святое чудо или наважденье.К надменной деве обратив вопрос,Он величавым тоном произнесСлова, какими всякая смутится:«Иоанна, слушайте, а вы — девица?»Она в ответ: «Велите, я снесу,Чтоб доктора с очками на носу,Аптекарь, бабка и писец случайныйТе женские исследовали тайны;И кто еще знаток по тем делам,Пусть подойдет и пусть посмотрит там».Карл в этой речи, мудрой и смиренной,Ответ увидел боговдохновенный.Он молвил: «Чтоб поверил я вполне,Скорей, не думая, скажите мне,Чем в эту ночь я с милой занимался».Но коротко: «Ничем!» — ответ раздался.Склонился Карл пред божиим перстомИ крикнул: «Чудо» — осенясь крестом.Выходят, меховым кичась убором,Ученые, в руке их Гиппократ,Колпак на голове; они глядятНа девушку, открытую их взорамСовсем нагой, и господин декан,Вотще искав какой-нибудь изъян,Вручает миловидной внучке ЕвыПергаментный патент на званье девы[33] .Священной гордости горя огнем,Она склоняется пред королемИ, внемля свиты радостному кличу,Развертывает славную добычу — Штаны Шандоса, скрытые дотоль.«Позволь мне, — говорит, — о мой король,Вернуть под власть твою, твои законы,Ту Францию, где ныне скорбь и стоны.Клянусь, я превзойду твои мечты:Клянусь тебе моей чудесной силой,Моим мечом и девственностью милой,Что будешь в Реймсе[34] коронован ты;Ты прилетишь грозою к англичанам,Которые стоят под Орлеаном.Иди, взнесись до дивной высоты;Иди, простившись с тихою рекою,И мне дозволь повсюду быть с тобою».Придворные теснятся перед ней,С нее и с неба не сводя очей,Ей хлопают, дивятся, ободряют,Восторгом бурным зову отвечают.И каждый, поднимающий копье,Оруженосцем хочет быть ее.Жизнь за нее отдать согласен каждый,И в то же время каждый одержимМечтой о славе и палящей жаждойОтнять тот клад, что ею так храним.Все в путь готовы, всякий суетится:Один спешит с любовницей проститься,Тот, отощав, к ростовщику идет,Тот, не платя, свой разрывает счет.В руке Дениса орифламма[35] реет.При этом виде в сердце Карла зреетВысокая надежда. Грозный стяг,Перед которым убегает враг,Иоанна и осел, парящий в небе,Ему бессмертный обещают жребий.Денис хотел, бросая этот кров,Лишить любовников прощальных слов,Чтоб слез они зазря не проливалиИ времени напрасно не теряли.Агнеса, не подозревая зла,Хоть был и поздний час, еще спала.Счастливый сон, пленительный и лгущий,Ей рисовал восторг, ее бегущий,Ей снилось, что с любовником своимОна любви вкушает наслажденье;Ты обмануло, сладкое виденье:Ее любовник уведен святым.Так иногда в Париже врач бездушныйНа жирные блюда кладет запрет,Больному не дает доесть обед,К его прожорливости равнодушный.Добряк Денис, насилу оторвавМонарха от пленительных забав,Бежит скорей к своей овечке милой,К Иоанне, девственнице с львиной силой.Теперь он снова, как и был, святой:Тон набожный, смиренные повадки,Жезл пастыря и перстень золотой,Епископская митра, крест,
