мне удавалось ее успокоить.
Странно, но когда Аманда плакала, у меня появлялось чувство вины. Я не понимал, почему так происходит, но это случалось именно тогда, когда она оставалась со мной. Педиатр говорил, что беспокоиться не стоит, что такое бывает и это должно скоро пройти. Я понимал это и доверял мнению специалиста, но, несмотря на это, я все равно не мог не волноваться и не переживать. Зато я по- особенному ценил такие моменты, когда она тихо засыпала на моих руках по ночам.
Когда она плакала, я начинал думать о том, что малышка осуждает меня за все мои грехи и не хочет принимать мою любовь. Но по ночам она принимала меня, и когда я видел ее, мирно засыпающую на моих руках, меня переполняли любовь и нежность к Аманде. Я прижимал ее к груди, целовал и не мог насмотреться на свою девочку.
– Тише… ччч, – снова сказал я и назвал малышку по имени.
В комнате было холодно и темно. Я оставил дверь в коридор открытой.
Постепенно Аманда начала успокаиваться. Она крутила головкой, двигала ручками и упиралась ножками мне в грудь.
Я вспомнил, что пару раз мне снилось, что Аманда уже умеет говорить. В обоих снах девочка сидела на кухне, в своей переносной люльке, и ужинала, причем ела она ножом и вилкой, говоря какую-то бессмыслицу. У нее был какой-то странный низкий голос. Когда она говорила, она смотрела прямо перед собой, как будто ее снимала камера или она давала интервью. Аманда перечисляла сначала цвета: голубой, желтый, оранжевый, пурпурный, зеленый, черный. Потом марки машин: «понтиак», «мерседес», «шевроле», «ягуар», «тойота», «фольксваген». Затем следовал список деревьев: клен, слива, ива, дуб, каштан, мирт. Мы с Сарой были шокированы тем, что происходит, и молча смотрели на малышку. Потом она начала перечислять имена: Педерсон, Сонни, Нэнси, Луи, Джекоб… Когда она дошла до Джекоба, я встал и ударил ее по лицу. На этом оба сна заканчивались. После них я просыпался в холодном поту. Я думал о том, что поднял руку на ребенка… но во сне мне казалось, вернее, я был уверен, если бы я этого не сделал, она бы не замолчала и продолжала бы этот список до бесконечности.
Когда Аманда наконец успокоилась, я стал прислушиваться к звукам дома. Снег закончился, и поднялся ветер. Стены скрипели. Лишь только порыв ветра налетал на окна, рамы начинали дрожать. Я стал замерзать и получше укрылся одеялом.
Я понимал, что Аманда уже заснула и ее можно отнести в кроватку, но у меня почему-то не было желания это делать. Я хотел еще хотя бы немного посидеть так с ней.
Мы сидели на кровати Джекоба. Как только я подумал об этом, воображение тут же нарисовало мне брата, который пьяный лежал на этой кровати… я вспомнил, как поцеловал его перед сном. Я принюхался, непроизвольно пытаясь уловить запах брата, но, конечно, ничего не почувствовал.
«Поцелуй Иуды», – вспомнил я слова Джекоба…
По улице, скрипя, проехал снегоочиститель. Я посмотрел на Аманду. Она спокойно лежала у меня на руках, как будто уже давно крепко спала. Но, присмотревшись, я увидел, что глаза у нее были открыты.
Я подумал о приближающемся утре. От этой мысли у меня защемило сердце. Я никак не мог избавиться от мысли о том, что, как бы я ни поступил, это все равно, скорее всего, будет ошибкой.
Вдруг я подумал о том, что лучшим решением сейчас было бы забрать деньги и сбежать. Аманду и Сару я мог бы оставить… я бы просто тихо выскользнул из дома под покровом ночи, и никто бы этого даже не заметил. Я бы начал новую жизнь, сменил имя, стал бы другим человеком. Я закрыл глаза и представил, как покупаю новую иномарку какого-нибудь яркого цвета. Я бы даже не думал о том, сколько она стоит, я бы просто достал стодолларовые купюры и заплатил бы столько, сколько нужно. Потом я представил себя за рулем этой машины. Я бы постоянно покупал себе новую шикарную одежду, переезжал из одного отеля класса люкс в другой, там бы обязательно были сауны, джакузи, бассейны и просторные номера с огромными кроватями. Объездил бы всю страну вдоль и поперек, лишь бы быть подальше от дома.
А почему бы и нет? Если уж я смог убить собственного брата, то это значит, что я способен на все, абсолютно на все.
На крыше завывал ветер. Я посмотрел на Аманду. Я видел, как блестят ее глазки.
Я мог убить ее. Я мог просто замотать ее в одеяло и задушить. А мог взять ее за ноги и пару раз ударить головой о стену. Мог просто свернуть ей шею. Я мог убить и Сару. Я мог подойти к ней сейчас, пока она спала, и задушить подушкой, а мог избить ее до смерти.
Воображение рисовало мне одну картинку за другой. И я понимал, что я могу все это сделать, что это не просто разыгравшаяся фантазия. Теперь для меня не было ничего невозможного. Все было просто.
Вдруг я услышал какое-то движение в коридоре. Я открыл глаза и увидел, что на пороге комнаты стояла Сара. Она была в халате и пыталась завязать пояс. Волосы у нее были собраны в хвост.
– Хэнк? – позвала она.
Я посмотрел на жену. Кровавые картинки постепенно стали исчезать из моего воображения, они медленно таяли, как сон.
«Конечно, нет, – пронеслось у меня в голове, – я очень люблю их обеих».
Я наклонился, поцеловал Аманду и шепотом сказал:
– Она никак не заснет.
Сара зашла в комнату. У нее под ногами скрипнул пол. Она подошла к кровати, села рядом со мной, обхватила меня ногами и положила голову мне на плечо.
– Надо рассказать ей сказку, – сказала Сара.
– Я не знаю сказок.
– Тогда придумай свою.
Я попытался придумать, но у меня ничего не получилось.
– Помоги мне, – шепотом попросил я Сару.
– В некотором царстве, в некотором государстве жили-были король и королева, – начала Сара и остановилась, давая мне возможность повторить.
– В некотором царстве, в некотором государстве, – произнес я, – жили-были король и королева.
– Прекрасная королева.
– Да, прекрасная королева, – кивнул я, – и очень мудрый король. Они жили во дворце на берегу реки в окружении полей и лесов.
Я запнулся, не зная, что говорить дальше.
– Они были богатые? – спросила Сара.
– Нет. Они ничем не отличались от остальных королей и королев.
– А король участвовал в войнах?
– Только когда ему приходилось это делать, чтобы защитить свои территории.
– Расскажи о битвах, в которых он принимал участие.
Я подумал, кажется, мне в голову пришла хорошая идея.
– Однажды, – продолжил я, – король гулял по лесу и случайно наткнулся на старинный деревянный сундук. Сначала он подумал, что это гроб, потому что сундук был похожей формы и был заколочен. Но он почему-то не был закопан, а просто стоял на траве. Он оказался тяжелым, король даже не смог поднять его.
– А что в нем было? – поинтересовалась Сара. Но я не ответил.
– Король пошел домой и рассказал все прекрасной королеве о сундуке. «Королева», – сказал он…
– Любимая, – прошептала Сара.
– Любимая?
– Он так называл ее. Любимая. А она его – любимый.
– «Любимая, – сказал король, – я нашел в лесу очень тяжелый сундук. Пойдем, ты поможешь мне принести его домой». И они пошли в лес и принесли сундук. Потом король позвал двух герцогов, чтобы те помогли ему открыть крышку сундука.
– И внутри сидела ведьма, – добавила Сара.
– Нет. Сундук был полон золота, а точнее, золотых слитков.
– Золото? – переспросила Сара. Я не ответил, я вдруг подумал, что это была не такая уж и хорошая идея.
– И сколько там было золота?
