– Так много? – с интересом спросил Чайна. – Где они столько набрали?
– Они согнали с земли последних крестьян, совершили налеты на лагеря беженцев, собрали всех бродяг и безработных в трущобах Мапуту. Они назвали это «Демократической программой всеобщей занятости», и теперь мужчины и женщины работают от восхода до заката за десять эскудо в день, а ежедневное пропитание обходится им в пятнадцать эскудо. – Типпу Тип откинул голову и засмеялся, правда, скорее, с восхищением. – Иногда ФРЕЛИМО не такие уж и дураки, – признал он. – Получается, что рабочие трудовых батальонов сами платят правительству по пять эскудо в день за привилегию валить государственный лес, да, великолепно придумано!
– И ты позволяешь ФРЕЛИМО делать это? – спросил Чайна.
Но его не интересовало положение рабочих батальонов. Одно шестидесятифутовое бревно тамботи оценивалось примерно в пятьдесят тысяч американских долларов, а леса простирались на сотни тысяч акров.
– Конечно, я позволяю им это делать, – согласился Типпу Тип. – Они не смогут вывезти бревна, пока не восстановят железную или автомобильную дороги. А пока они складывают бревна в штабеля около старой железнодорожной станции. Мои лазутчики учитывают каждое добавленное в штабель бревно.
Из кармана своей жилетки из кожи антилопы куду Типпу Тип достал потрепанную записную книжку в пластиковой обложке и показал Чайне цифры, аккуратно записанные синей шариковой ручкой на последней странице.
Чайна сохранял равнодушное выражение лица, но, когда он прочитал общую цифру, его глаза под солнцезащитными очками в золотой оправе заблестели. Эта сумма в долларах могла бы финансировать военные расходы обеих армий на ближайшие пять лет, этой суммы вполне бы хватило, чтобы купить союз наций или устроить маленький военный переворот и стать пожизненным президентом страны.
– Наступает время, когда мне пора вернуться в леса и забрать там товар, который для меня подготовило ФРЕЛИМО.
– А как ты собираешься экспортировать древесину? Бревно тамботи весит сотню тонн, кто его у тебя купит?
Типпу Тип хлопнул в ладоши и крикнул одного из своих помощников, который сидел на корточках в тени дома на противоположной стороне улицы. Солдат вскочил и поспешил туда, где сидели два генерала. Он присел и на растрескавшемся бетонном полу веранды между стульями генералов разложил полевую карту, которую, чтобы она не скручивалась, придавил двумя кусками бетона. Типпу Тип и Чайна наклонились и принялись ее рассматривать.
– Вот леса. – Типпу Тип обвел пальцем большую площадь, расположенную между реками Рио-Сави и Лимпопо, как раз точно на юг от его позиций. – ФРЕЛИМО устроило склады древесины здесь, здесь и здесь.
– Дальше, – подбодрил его Чайна.
– Самый южный склад всего лишь в тридцати милях от северного берега Лимпопо, в тридцати милях от границы с Южной Африкой.
– Южная Африка порвала с нами отношения, они подписали соглашение с Чиссано и ФРЕЛИМО, – заметил Чайна.
– Договора и соглашения – всего лишь бумажки, – отмахнулся Типпу Тип. – Мы здесь говорим о древесине стоимостью в полмиллиарда американских долларов. Я уже получил подтверждение от наших надежных союзников на юге, что, если я сумею организовать доставку, они организуют переправку товара через границу и оплату через один из лиссабонских или цюрихских банков. – Он сделал паузу. – ФРЕЛИМО заготовило для меня товар, мне остается только забрать его и доставить по назначению.
– А мой новый вертолет поможет тебе забрать товар? – высказал предположение Чайна.
– Помочь – да, но я вполне могу добиться того же результата и собственными силами.
– Возможно, но совместную операцию можно будет провести быстрее и с большей уверенностью в успехе, – сказал Чайна. – С моим
Типпу Тип притворился, что обдумывает предложение, затем кивнул головой и деликатно заметил:
– Конечно, я могу вознаградить тебя за помощь, выделив тебе скромный процент от стоимости захваченного нами леса.
– Скромный – это не то слово, которое мне подходит, – вздохнул Чайна. – Я предпочитаю старый добрый социалистический термин «поровну», давай считать, что мы в равной доле?
Типпу Тип протестующе вскинул руки, и можно было подумать, что он покраснел.
– Это за пределами разумного, брат.
Еще час они торговались и спорили, медленно приближаясь к заключению сделки по дележу национального достояния и судьбы десяти тысяч людей в трудовых батальонах.
– Мои лазутчики донесли, что люди в лесоповальных лагерях на грани истощения, – в определенный момент заметил Типпу Тип. – ФРЕЛИМО посадило их на такой рацион, что почти все они больны и истощены до предела. Каждый день они сотнями умирают и сейчас валят в два раза меньше деревьев, чем пару месяцев назад. У ФРЕЛИМО уже не осталось людей для их замены, и вся эта затея потихоньку подходит к концу. Если мы будем ждать дальше, то выиграем немного. Надо атаковать немедленно, пока не начались дожди.
Чайна взглянул на свои дорогие часы, такой же символ его положения, как звезды на погонах. Вертолет вернется за ним через полчаса, пора кончать торговаться и заключать сделку. За несколько минут они обговорили последние детали, и Чайна, как бы между прочим, заметил:
– У меня к тебе еще одно дело.
Но его тон сразу же насторожил Типпу Типа, и тот переключил все свое внимание на просьбу «брата». Он подался вперед и положил свои руки, такие же громадные и сильные, как лапы медведя-гризли, на колени.
– Я преследую небольшую группку белых преступников. Похоже, они хотят добраться до южноафриканской границы.
Затем Чайна вкратце описал группу Шона и закончил:
– Я хочу, чтобы ты предупредил все свои войска в районе отсюда до Лимпопо, чтобы они были внимательны при встрече с этой группой.
– Белый мужчина и белая женщина, молодая белая женщина. Звучит интересно, мой брат, – задумчиво заметил Типпу Тип.
– Мужчина особенно важен. Женщина – американка и может представлять ценность как заложница, а в остальном она особого интереса не представляет.
– Для меня женщина всегда представляет ценность, – возразил Типпу Тип. – Особенно, если она молодая и белая. Я люблю время от времени менять черных и белых. Ну, давай заключим еще одну сделку, мой брат, теперь поровну. Если я задержу этих белых беглецов, то ты берешь себе мужчину, а я оставляю у себя женщину. Идет?
Чайна ненадолго задумался, потом кивнул.
– Хорошо, ты получишь ее, но я хочу заполучить мужчину живым и невредимым.
– Именно в таком виде я хочу женщину, – хихикнул Типпу Тип. – Итак, опять по рукам.
Он протянул правую руку, и Чайна пожал ее. Посмотрев друг другу в глаза, оба поняли, что этот жест ничего не значит, что их соглашение будет действительным до тех пор, пока устраивает обоих, и что оно будет расторгнуто без всякого предупреждения, если обстоятельства вдруг переменятся.
– А теперь расскажи мне об этой молодой белой женщине, – предложил Типпу Тип. – Где ее последний раз видели, и что ты сделал, чтобы поймать ее?
Чайна тут же вернулся к разложенной перед ними карте, и Типпу Тип заметил, как оживилось его лицо и как возбужденно зазвучал голос, когда Чайна рассказывал ему, как Шон со своей командой избежал расставленной для него ловушки на границе и как шанганские дезертиры рассказали об их последнем местонахождении и намерении направиться на юг.
– Мы знаем, что их последнее местонахождение было здесь. – Он ткнул пальцем в точку чуть севернее железнодорожной линии. – Но это было три дня назад. Теперь они могут быть где угодно в этом районе. – Он вытянул руку и мазанул ею по карте. – Один из их команды тяжело ранен, так что они скорее всего не
