агентом по торговле электронным оборудованием в Пунта-Аренасе в Чили. Тот пытался продать ржавый электромагнитный томографический зонд. Он входит в состав оборудования для горных изысканий, которое производит в Штатах «Де Виттер индастриз». Его нашли вместе с мешком образцов и некими записями рядом с телом изыскателя на отдаленном острове неподалеку от мыса Горн. Наш человек купил его просто по наитию. Когда он внимательней присмотрелся к бумагам, которые удалось расшифровать, то понял, что они принадлежат Нестору Масангкею. — Взгляд Ллойда переместился на стол. — До своей смерти на том острове Масангкей был странствующим геологом, точнее, охотником за метеоритами. Два года назад они с Сэмом Макферлейном были напарниками. — Он заметил, как у Макферлейна напряглись плечи. — Когда наш человек это понял, он все переслал сюда для анализа. В приборе находился диск, подвергшийся коррозии, но одному из наших специалистов удалось извлечь с него данные. Мои люди с ними познакомились, однако это оказалось слишком далеко от сферы их интересов, чтобы они могли разобраться. Поэтому мы наняли Сэма.
Макферлейн перевернул страницу, потом вернулся к первой и сказал:
— Сначала я подумал, что Нестор забыл откалибровать прибор. Потом посмотрел остальные результаты.
Он положил распечатку и медленным, почти благоговейным движением отодвинул в сторону пару пострадавших от непогоды листков. Порылся в бумагах и вытащил одну.
— Мы не отправили наземную экспедицию, — продолжал Ллойд, обращаясь к Глинну. — Потому что последнее, чего мы хотели бы, это ненужное внимание. Но мы заказали облет острова. И тот листок, что Сэм держит сейчас, это данные, переданные спутником низкоорбитальной геофизической разведки.
Макферлейн осторожно положил листок.
— Мне очень трудно им доверять, — сказал он наконец. — Я просмотрел их больше десяти раз. Но от них никуда не деться. Они могут означать только одно.
— Да?
Голос Глинна был тихим, подбадривающим, без следа любопытства.
Ллойд ждал. Он знал, что собирается сказать Макферлейн, но хотел услышать это снова. И тот сказал:
— Думаю, я догадался, за чем охотился Нестор. Речь идет о самом большом в мире метеорите.
Ллойд заулыбался.
— Сэм, скажите мистеру Глинну, насколько он большой.
Макферлейн прочистил горло:
— Самым большим метеоритом в мире, найденным до сих пор, является Анайито, тот, что в нью- йоркском музее. Он весит шестьдесят одну тонну. А этот весит четыре тысячи тонн. Как минимум.
— Благодарю вас, — сказал Ллойд, всем существом излучая радость.
Его лицо расплылось в сияющей улыбке. Он повернулся и посмотрел на Глинна, но лицо того ничего не выражало. Последовало молчание. И снова заговорил Ллойд. Его голос был тихим и хриплым от волнения:
— Я хочу этот метеорит. Ваша работа, мистер Глинн, состоит в том, чтобы я его получил.
«Лендровер» пробивался по Уэст-стрит. В окне со стороны пассажира мелькали покосившиеся причалы вдоль Гудзона. Полуденное небо над Джерси-Сити было тускло-желтым. Макферлейн резко затормозил, затем свернул в сторону, чтобы разминуться с такси, вильнувшим подхватить пассажира из третьего ряда к тротуару. Руки и ноги сработали рефлекторно, а мысли Макферлейна были далеко.
Ему вспоминался день, когда упал метеорит Сарагоса. Он только закончил школу. Не было ни работы, ни планов относительно таковой. С томиком Карлоса Кастанеды в кармане он путешествовал автостопом по Мексиканской пустыне. Солнце садилось, и он подумывал о том, что пора найти место, где расстелить спальник. Вдруг ландшафт вокруг него осветился так, словно солнце выглянуло из-за тяжелых облаков. Но небо было совершенно чистым. А потом Макферлейн остановился как вкопанный. На песчаной почве перед ним появилась его вторая тень, сначала длинная и угловатая, как первая, но быстро убывавшая. Раздался поющий звук, а затем сильный взрыв. Макферлейн бросился на землю, думая о землетрясении или ядерном взрыве и даже об Армагеддоне. Забарабанил дождь. Только это оказался не дождь — вокруг падали тысячи крошечных камешков. Он поднял один из них — серый камень в черной корке, покрытый инеем и еще сохранивший в глубине холод космического пространства, несмотря на огненный спуск через атмосферу.
Глядя на частицу из космоса, Макферлейн вдруг понял, на что он хочет потратить всю оставшуюся жизнь.
Но это было давно. Он старался меньше думать о тех идеалистических днях. Его взгляд остановился на запертом портфеле на пассажирском кресле, в котором лежал пострадавший от непогоды дневник Нестора Масангкея. О нем Макферлейн тоже старался думать как можно меньше.
Светофор переключился на зеленый, и Макферлейн свернул на узкую улицу с односторонним движением. В этом районе на самой границе Уэст-Виллидж располагались предприятия по консервированию мяса. Широко раскинулись старые грузовые платформы, на которых крепкие мужики вручную выгружали из рефрижераторов туши. По другой стороне улицы, словно используя преимущества соседства, выстроились рестораны с названиями вроде «Свиная яма» или «Задворки дядюшки Билли». Это было полной противоположностью штаб-квартире «Ллойд холдингз» на Парк-авеню, зданию из хрома и стекла, откуда ехал Макферлейн. «Подходящее местечко для корпорации, продающей кота в мешке», — подумал Макферлейн. Он дважды сверился с адресом, лежавшим на приборной доске.
Макферлейн притормозил и остановил «лендровер» у дальнего края особенно ветхой разгрузочной платформы. Заглушив мотор, вышел в пропахшую мясом влажность и огляделся. За полквартала от него усердно перемалывала свой груз мусороуборочная машина. Даже с такого расстояния он чувствовал запах зеленой жижи, капавшей с заднего бампера. Это был уникальный запах нью-йоркских мусоровозов — почувствовав его однажды, никогда не забудешь.
Макферлейн глубоко вздохнул. Встреча еще не началась, а он уже чувствовал напряжение, ощущал защитную реакцию. Интересно, много ли Ллойд рассказал Глинну о них с Масангкеем. В действительности это не имело значения: то, чего еще не знают, скоро станет известно. Скорость распространения сплетен превышает скорость падения метеоритов, за которыми он охотится.
Макферлейн взял с заднего сиденья тяжелую папку, захлопнул и запер дверь машины. Перед ним высился грязный фасад кирпичного массивного строения, занимающего большую часть квартала. Его взгляд поднялся этажей на десять и задержался на вывеске: «Прайс и Прайс. Консервирование свинины». Надпись почти стерлась от времени. Хотя на нижних этажах окна были заложены кирпичом, Макферлейн рассмотрел новые стекла и проблески хрома на верхних этажах.
Похоже, единственным входом служил грузовой проем с металлической дверью. Макферлейн нажал на кнопку звонка сбоку от нее и стал ждать. Спустя считанные секунды раздался тихий щелчок, и двери бесшумно разъехались на смазанных направляющих.
Макферлейн вошел в слабо освещенный коридор, который заканчивался у нескольких стальных дверей, значительно более новых, оснащенных панелями для электронных ключей и устройствами распознавания по сетчатке глаза. Когда Макферлейн подходил, одна из дверей открылась и пружинящим шагом атлета вышел человек небольшого роста, темнокожий, чрезвычайно мускулистый, в тренировочном костюме с эмблемой Массачусетского технологического института. У него были курчавые черные волосы с сединой на висках и темные умные глаза. От него веяло беззаботностью, что противоречило духу конторы.
— Доктор Макферлейн? — спросил он с дружеским рыком, протягивая волосатую руку. — Я Мануэль Гарса, работаю в ЭИР инженером-строителем.
Рукопожатие оказалось на удивление деликатным.
— Это штаб-квартира вашей корпорации? — спросил Макферлейн с кривой усмешкой.
— Мы предпочитаем анонимность.
— Ну, по крайней мере, вам не приходится далеко ходить за отбивными.
