придавал большое значение и которое ему стоило так много хлопот. Так же настойчиво пробивал Ильич дорогу в направлении использования немецких квалифицированных рабочих. Наши фабрики и заводы тогда плохо работали, перед нами стоял вопрос, можно ли выписывать новых рабочих, когда у нас самих имеются свои рабочие, которые на сносных условиях пойдут работать и даже потребуют меньше хлопот, чем иностранные рабочие, которые привыкли к лучшим условиям. Однако Ильич не принимал наших доводов, указывая нам на то, что путем вливания в ряды наших фабрично-заводских рабочих более квалифицированного состава иностранных рабочих мы подымем квалификацию и наших рабочих. 'Приставьте к каждому хорошо квалифицированному немецкому или прошедшему американскую школу рабочему одного или двух учеников для обучения', — говорил Ильич. 'Примите иностранных рабочих только на таких условиях'. Вопрос этот представлял тогда для нас большие трудности, ибо он требовал от наших хозяйственных органов большого напряжения. В скудных материальных условиях того периода, когда все было ограничено пайками, нужны были жертвы, чтобы проводить это мероприятие; к тому же среди приезжающих эмигрантов или немецких рабочих имелись и неквалифицированные рабочие, пробравшиеся с той или иной партией, надеясь проскользнуть незамеченными. Все же основная мысль Ильича в этом направлении постепенно пробила себе дорогу. Она очень далеко вперед указывала нам путь в этом направлении… Ибо Владимир Ильич в тех тяжелых условиях уже ставил перед нами ныне актуальные вопросы производительности труда. Он связывал их с нашим уменьем использовать иностранных рабочих на наших фабриках и заводах. Он связывал также вопрос производительности труда с вопросом премирования рабочих натурой. Проект коллективного снабжения рабочих, выдвинутый тов. Гольцманом и не встретивший поддержки со стороны большей части профессионалистов и ВЦСПС (тов. Гольцман был тогда заведующим ОТЭ ВЦСПС), нашел отклик в Ильиче. Владимир Ильич предложил вначале проводить это в виде опыта на некоторых предприятиях Москвы и других важных пунктах и поручить общее наблюдение за проведением этих мероприятий тов. Халатову, председателю Центрального комитета по снабжению рабочих. Владимир Ильич неоднократно возвращался к этому вопросу, ставя на повестки заседания СНК в первую очередь сообщения о мероприятиях, проведенных в этом направлении по московским предприятиям, о конкретных успехах в результате проведения этой системы снабжения. У Владимира Ильича никогда нельзя было отделаться общими фразами, он всегда припирал к стене докладчиков, требуя фактов, документов.
Вопрос о производительности труда был выдвинут еще в 1919–1920 гг. Владимиром Ильичем. В сущности, основы для проведения нашей тарифной политики исходили от ильичевских мыслей и предложений, выдвинутых им в этом периоде. В нашей работе сейчас по проведению мероприятий в области производительности труда мы в новых условиях нэпа продолжаем ту же линию, которую в основном начертил Ильич.
В период с октября 1917 до начала 1922 г. законодательство по труду представляло собою законченное целое, охватываемое в основном Кодексом законов о труде 1918 г. В 1922 г., в связи с изменением нашей экономической политики, издается Кодекс законов о труде 1922 г. С первых заседаний СНК после Октябрьского переворота вплоть до 1922 г. на повестках заседаний СНК, Большого и Малого, а затем и СТО вопросы, связанные с деятельностью ведомства Труда, постепенно начинают занимать все больше места. Это было вполне понятно, ибо в этом периоде мы разворачивали свою основную деятельность в сторону 'военного коммунизма'. Не было ни одного существенного большого вопроса по труду, который в той или иной степени не был бы выдвинут или затронут Владимиром Ильичем. Вспомнить отдельные вопросы — это значит фактически писать историю работы основных государственных учреждений за этот период. Этим объясняется большое внимание Ильича к работе НКТруда. Это внимание еще вызывалось тем, что Владимир Ильич естественно видел в НКТ звено между СНК и профсоюзными организациями, объединившими широкие массы беспартийных рабочих и служащих. Когда, в связи с созданием Главкомтруда, с одной стороны, и передачей функций по охране труда из НКТ в ВЦСПС — с другой, среди некоторых руководящих товарищей возникло предложение об упразднении НКТ, Владимир Ильич резко выступал против этого предложения. 'Мы этого делать не должны, Наркомтруд нам еще пригодится', — говорил при этом Владимир Ильич в конце 1920 г. Эта же мудрая осторожность и предвидение возможности изменения нашей экономической политики предрешили вопрос о слиянии НКТруда и Главкомтруда в этом периоде. Была создана специальная комиссия по вопросу о слиянии НКТ и ГКТ, которая разрешила этот вопрос в положительном смысле. Однако по предложению же Ильича, указавшего на необходимость подождать немного с этим решением, постановление комиссии было ЦК отклонено. И только в марте 1921 г. это слияние было проведено, однако уже в новом направлении — не с перевесом деятельности методов трудовой повинности, а с уклоном в сторону постепенного возвращения Наркомтруда к его старым функциям. Передавая Наркомтруду проведение ряда мероприятий в области трудовой повинности и смягчая их, это постановление вместе с тем предопределяло передачу Наркомтруду функций по охране труда; таким образом, вскоре мы нашли объяснение и оправдание в этом направлении той политики, которой придерживался Ильич. При необходимости принять какие-либо важные решения для того или иного ведомства Владимир Ильич всегда раньше советовался с руководителями этих ведомств до постановки вопроса с СНК, давая свои указания. И в данном случае мы имели раза два подробные беседы с Ильичем по вопросу о дальнейшей деятельности НКТ. Перед заседанием профессиональной комиссии X партсъезда, где обсуждался этот вопрос, Владимир Ильич дал соответственные указания тов. Шмидту.
Инициатива ведомств по вопросам, имеющим актуальное значение, чрезвычайно поощрялась Владимиром Ильичем, однако он учил тому, что мы должны уметь приспособиться в своей работе к каждому данному периоду, часто ставя нас в тупик своими 'крутыми поворотами' не только в больших вопросах политики, но и в нашей повседневной практической работе. Когда мы проводили трудовую повинность, то все повестки СТО на
О 'крутых поворотах' Ильича писалось и говорилось не раз. Мы пережили такой период в области трудовой повинности. Когда Владимиром Ильичем была провозглашена идея продналога взамен старой системы продразверстки как один из величайших моментов в деле 'смычки', как поворот в отношении к крестьянству, то неизбежно напрашивалась мысль об изменении политики в области трудгужповинности в сторону перехода на трудгужналог. Однако ведомства, пользующиеся трудгужповинностью, в особенности ГУТ — по заготовке и перевозке топлива — и НКПС — по борьбе со снежными заносами, туго шли на новые изменения в этом направлении; НКТруд, который руководил этим (после слияния в начале 1921 г. с Главкомтрудом), поддавался частично этому влиянию. Тут опять понадобился нажим Ильича, чтобы сойти с этой точки и направить свою работу на новые рельсы. Так возникла идея о трудгужналоге, долженствующая дополнить продналог. Понятно, что творца идеи смычки крестьянства с рабочим классом практическое проведение идеи трудгужналога чрезвычайно интересовало. Мы довольно долго обсуждали вопрос о том, в размере скольких дней в году должен быть установлен этот налог. Ильич знал, что у крестьян иногда неправильно привлекали к повинности гужевую силу, что много было разных неправильностей в проведении трудовой повинности, и потому торопил с проведением нового декрета. Вопрос о количестве дней трудгужналога чрезвычайно занимал внимание Ильича. Были предложения — 24 дня, затем 12 дней в году. Ильич требовал ограничить его взимание только самыми насущными общегосударственными нуждами. Ильич все выпытывал, нельзя ли уложиться в меньшее количество дней и установить их в такое время, чтобы они не мешали полевым работам, давал задания Госплану и органам статистики произвести соответствующий расчет. В конце концов СНК остановился на минимальном количестве — 6 дней в году
