приспособиться к условиям советской работы и достаточно беспомощны. Дело это очень важное'.
'Проследить и нажать на дело разгрузки Москвы от лишних органов и учреждений. Сократить распухшие и распространившиеся ведомства. Принять меры к тому, чтобы в составе комиссии по разгрузке были исключительно энергичные люди, а также пара старых москвичей, хорошо знающих московские дела'.
'Наладить подготовительные работы по организации совета экспертов при СТО' (в будущем Госплан). 'В первую очередь наметить группу инженеров и агрономов, хорошо знающих дело, крупных специалистов, широко образованных, способных плодотворно работать в советских условиях'.
'Усилить работу отдела законодательных предположений, с тем чтобы все декреты и постановления поступали бы в Совнарком в более проработанном, согласованном виде и не решались бы наспех'.
'Вести пропаганду за вхождение рабочих в РКИ — единственный способ, приближающий к цели борьбы с бюрократизмом. Установить теснейшую связь с наркоматами и пользоваться в работе их аппаратом. В первую очередь изучить и научиться пользоваться аппаратами Наркомвнудела и РКИ'.
'Специально следить и всячески помогать развитию радиотелефонной связи'.
'Выяснить, почему коллегия центрального Нефтеуправления выдала рабочим по 8 аршин мануфактуры вместо отпущенных 30 аршин'.
'Выписать из Америки, Германии и Англии литературу по тейлоризации и научной организации труда. Заняться этим вопросом'.
'Добиться, чтобы группе американских рабочих (Чижов, Гладун) был передан целиком завод АМО для организации образцового производства авточастей'.
'Выяснить вопрос об использовании ветряных двигателей для освещения деревни'.
Я нарочно привел этот список различных поручений, для того чтобы показать, как разностороння и разнообразна была текущая работа Владимира Ильича. Нужно иметь в виду, что таких поручений были сотни и тысячи.
Громадное количество поручений и заданий, имеющих гораздо более важный характер, Владимир Ильич направлял непосредственно ответственным товарищам.
В заключение я хочу привести один любопытнейший документ, относящийся к началу 1918 г., который характеризует поразительную скромность Владимира Ильича. В связи с обесценением денег Владимиру Ильичу с 1 марта 1918 г. без его разрешения было увеличено жалованье с 500 до 800 руб. В ответ на это он прислал мне следующую официальную бумагу:
'Секретарю Совнаркома Н. П. Горбунову.
Ввиду невыполнения Вами настоятельного моего требования указать мне основания для повышения мне жалованья с 1 марта 1918 г. с 500 р. до 800 р. в месяц и ввиду явной беззаконности этого повышения, произведенного Вами самочинно, по соглашению с упр. делами совета В. Д. Бонч-Бруевичем, в прямое нарушение декрета СНК от 23 ноября 1917 г., объявляю Вам строгий выговор.
Следует отметить, что за несколько дней до этого Владимир Ильич дал мне поручение принять меры к повышению жалованья по отдельным наркоматам, в частности по Наркомфину т. Гуковскому до 2000 руб.
Скромность вообще была одной из основных особенностей Владимира Ильича.
Я думаю, что чрезвычайно полезно будет заняться специальным изучением того, как работал Владимир Ильич, как из отдельных фактов и отдельных его мероприятий им постепенно вырабатывались важнейшие политические решения, являвшиеся поворотными пунктами нашей политики. Необходимо, чтобы в институте Ленина были собраны, приведены в систему и изучены все записки и заметки, характеризующие его работу и делавшиеся им часто на клочках бумаги, материалы от лиц, так или иначе соприкасавшихся в работе с Владимиром Ильичей и получавших от него непосредственно различные поручения. Институт Ленина в числе других своих работ должен обратить особое внимание на то, чтобы метод работы Владимира Ильича сделать широким достоянием.[55]
С. Б. Бричкина
МАЛОЕ О ВЕЛИКОМ
В мае 1919 года меня вызвали к секретарю МК партии и предложили срочно направиться в Совет Народных Комиссаров.
Я созвонилась с секретариатом Совнаркома, и мне назначили, с точностью до одной минуты, время, когда я буду принята Владимиром Ильичем. Меня поразила такая исключительная точность. Московские организации, надо честно признаться, не могли этим похвастаться. Позднее, когда я уже свыклась с методами работы в аппарате СНК, для меня эта точность стала законом.
Вот я в кабинете В. И. Ленина. За большим письменным столом сидит Владимир Ильич. Он смотрит на меня проницательным, но доброжелательным, подбадривающим взглядом слегка прищуренных глаз.
Я вижу перед собой человека среднего роста, плотного телосложения, с бледно-смугловатым оттенком лица, с огромным лбом и небольшими, глубоко сидящими темно-карими глазами. Улыбка, излучаемая всем его существом, простота в обращении заставили забыть о смущении.
После нескольких вопросов Владимир Ильич предложил мне приступить к делу.
В течение 1919–1920 годов я была одним из секретарей Совнаркома и Совета Труда и Обороны[56]. Никогда не забыть этих лет работы под непосредственным руководством Ленина.
Только люди, близко соприкасавшиеся с В. И. Лениным, могли ощутить со всей глубиной его необычайную чуткость, которая проявлялась в повседневных мелочах. Как внимательно подходил Ленин к каждому человеку! Для него не было ответственного и рядового работника. Он проявлял заботу как о рядовых сотрудниках Совнаркома, так и о видных деятелях Советского государства, возглавлявших тот или иной наркомат. Такое же чуткое отношение встречал со стороны В. И. Ленина каждый трудящийся.
От зоркого глаза Владимира Ильича ничто не ускользало. Как часто среди делового разговора он обращался ко мне со словами, в которых звучала тревога: 'А знаете, такая-то сотрудница выглядит очень плохо. Ее необходимо подлечить и подкормить. Вы, пожалуйста, позаботьтесь об этом'.
Усталость работников всегда замечалась им, и вслед за этим, как правило, следовало постановление, вынесенное по инициативе Владимира Ильича: 'Предоставить такому-то месячный отпуск'. Товарищ, получивший неожиданно такое постановление, бывал обычно ошеломлен, возражал против отпуска, ссылаясь на необходимость решить ряд важных вопросов, но ничто не помогало. Владимир Ильич был неумолим и требовал выполнения решения. Сам же Владимир Ильич даже намеком никогда не давал понять, что личными просьбами у него отнимают время и силы, необходимые для многообразной, сложной и ответственной деятельности.
Однажды В. И. Ленин вызвал меня в кабинет и в присутствии Надежды Константиновны сообщил, что на фронте погиб один боевой товарищ, старый подпольщик. После него остались дети, которых необходимо устроить в один из детских домов. Владимир Ильич поручил мне организовать это дело, предлагая, если понадобится, лично позвонить тому, от кого зависит решение этого вопроса. Я должна была не только устроить детей, но и контролировать, в хороших ли условиях они находятся.
У меня долго хранилась записка Владимира Ильича, в которой он просил позаботиться о члене ИККИ А. Гильбо:
'[3 ноября 1921]
т. Бричкина! Нельзя ли устроить
Он болел. Похудел. Работает усиленно над романом. 'Карту делегата', говорит он. Это близко от него
