том 6

усложненной тем обстоятельством, что диктатуру пролетариата приходилось осуществлять в стране с мелкобуржуазным большинством населения на основе согласия с последним. Между тем дореволюционная история приучила нас преимущественно к 'прямым', а отнюдь не 'маневренным' действиям. При таких условиях задача соответственного 'государственного перевоспитания' партийного авангарда была обязательным условием сохранения пролетарской диктатуры и осуществления в дальнейшем всех связанных с нею задач.

Ленин занимался, много занимался 'мелочами', потому что только таким путем он и мог индивидуально обрабатывать и перерабатывать каждого соответственного работника, на его собственном деле уча его искусству управления. Он не хуже других понимал, что эта 'вермишель' отнимает, подтачивает его силы, но он прекрасно понимал и громадное историческое значение работы по созданию таким путем необходимого для удержания пролетарской власти людского государственного кадра.

Вот почему Ленин занимался 'мелочами', вот почему отдавал на них столько сил, вот почему на советы бросить 'вермишель' отвечал только той милой лукавой усмешкой, какой не забудет никто, кто хоть раз ее видел.[113]

Г. Ломов ЛЕНИН — ПРАКТИК

Один из крупнейших польских революционеров-марксистов, тов. Тышка (Иогихес), на Лондонском съезде партии[114] сказал, что марксисты делятся на две группы: одна группа стоит и действует на основе марксизма, а вторая лежит на точке зрения марксизма.

Для Ленина и большевиков марксизм всегда воспринимался как боевой, действенный марксизм. 'Для нас теория есть обоснование предпринимаемых действий', — говорил Владимир Ильич.

Естественно, что вопросы практики, вопросы о том, как выйти из тысячи хозяйственных затруднений в случае победы революции, больше всего интересуют Владимира Ильича. В конце сентября 1917 года в своей статье 'Грозящая катастрофа и как с ней бороться'[115] Владимир Ильич набрасывает такую практическую программу действий:

1) Объединение всех банков в один и государственный контроль над его операциями, или национализация банков.

2) Национализация синдикатов, т. е. крупнейших, монополистических союзов капиталистов (синдикаты: сахарный, нефтяной, угольный, металлургический и т. д.).

3) Отмена коммерческой тайны.

4) Принудительное синдицирование (т. е. принудительное объединение в союзы) промышленников, торговцев и хозяев вообще.

5) Принудительное объединение населения в потребительные общества или поощрение такого объединения и контроль за ним.

Эту же программу Владимир Ильич выдвигает и в другой своей брошюре 'Удержат ли большевики государственную власть?'[116], написанной в начале октября 1917 года в ответ на сомнение в том, что мы сумеем надолго удержать власть в своих руках. В этой брошюре тов. Ленин возможность выполнения всей этой программы обсуждает с точки зрения практической возможности.

'Главная трудность, пролетарской революции, — пишет он, — есть осуществление во всенародном масштабе точнейшего и добро-совестнейшего учета и контроля, рабочего контроля за производством и распределением продуктов'[117]. И он в дальнейшем подробно разбирает, почему встают пред нами эти трудности — 'без крупных банков социализм был бы неосуществим' [118], общественное счетоводство появится у нас как счетоводство единого советского банка. Между тем на пути к национализации банков стоят очень большие трудности, хотя эти трудности вполне преодолимы.

Так же подробно практически обсуждает Ленин в этой же брошюре вопрос о борьбе с голодом: 'Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность являются в руках пролетарского государства, в руках полновластных Советов, самым могучим средством учета и контроля, таким средством, которое, будучи распространено на капиталистов и на богатых вообще, будучи применено к ним рабочими, даст невиданную еще в истории силу 'приведения в движение' государственного аппарата, для преодоления сопротивления капиталистов, для подчинения их пролетарскому государству. Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало.

Нам этого мало. Нам надо не только 'запугать' капиталистов в том смысле, чтобы они чувствовали всесилие пролетарского государства и забыли думать об активном сопротивлении ему. Нам надо сломать и пассивное, несомненно, еще более опасное и вредное сопротивление. Нам надо не только сломить какое бы то ни было сопротивление. Нам надо заставить работать в новых организационно-государственных рамках. Недостаточно 'убрать вон' капиталистов, надо (убрав вон негодных, безнадежных 'сопротивленцев') поставить их на новую государственную службу. Это относится и к капиталистам и к известному верхнему слою буржуазной интеллигенции, служащих и т. д.' [119].

Хлебная монополия, хлебная карточка, трудовая повинность и заставят капиталистов и буржуазную интеллигенцию пойти к пролетариату на службу.

И достаточно прочитать дневники черносотенной дамы Зинаиды Гиппиус, в которых она с пеной у рта проклинает эти пайки, хлебные карточки и трудповинность, чтобы понять, как тов. Ленин далеко видел и насколько он был прав.

Так же смело до дерзости и прямо ставит вопрос тов. Ленин об управлении страной. 'Пролетариат не сможет, говорят нам, привести в движение государственный аппарат.

Россией управляли после революции 1905 года 130 000 помещиков, управляли посредством бесконечных насилий над 150 миллионами людей, посредством безграничных издевательств над ними, принуждения огромного большинства к каторжному труду и полуголодному существованию.

И Россией, будто бы, не смогут управлять 240 000 членов партии большевиков, управлять в интересах бедных и против богатых. Эти 240 000 человек имеют за себя уже теперь не менее одного миллиона голосов взрослого населения, ибо именно такое соотношение числа членов партии к числу подаваемых за нее голосов установлено опытом Европы и опытом России, хотя бы, например, августовскими выборами в Питерскую думу. Вот у нас уже 'государственный аппарат' в один миллион людей, преданных социалистическому государству идейно, а не ради получения 20-го числа ежемесячно крупного куша.

Мало того, у нас есть 'чудесное средство' сразу, одним ударом удесятерить наш государственный аппарат, средство, которым ни одно капиталистическое государство никогда не располагало и располагать не может. Это чудесное дело — привлечение трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления государством'[120],

Как же это сделать? И Ленин берет такой 'простой пример'. 'Государству надо выселить из квартиры принудительно определенную семью и поселить другую. Это делает сплошь да рядом капиталистическое государство, это будет делать и наше, пролетарское или социалистическое государство'[121].

И дальше Владимир Ильич влагает в уста предполагаемого отряда из 2 матросов, 2 солдат, 2 сознательных рабочих, 8 человек трудящейся бедноты такое объяснение уплотнения и выселений: 'Вы