культурной птицей, чтобы выразить это словами и слетел с сосны.
Они осторожно подобрались к залу, в котором стояла полочка Дронта и выглянули из-за угла.
— Ближе подходить не стоит, — Очень Храбрым Голосом сказал Голубь. — А-то мы можем его напугать. Ты уверен, что он не кинется? А то знаешь, со страху всякое бывает.
На это Дронт заметил, что во всяком случае ни зубов, ни других вещей, с которыми обычно кидаются, он у Чктота не заметил.
— Это еще ничего не значит. — повертел головой Голубь, — Чктоты, они знаешь какие? У-у! Ужасно хитрые. Может, он припрятал все эти штуки до поры до времени, а в Самый Подходящий Момент, ка-ак…
— Смотри-ка! — удивился Дронт, — а на нем картинка.
— Ну-ка, ну-ка, — присмотрелся Голубь. — Все ясно! Это посылка! Пошли!
Они подошли к квадратному предмету и стали его осматривать.
— Тут на одной зонтик нарисован, — заметил Дронт, — а на второй зачеркнутая рюмка. Для чего это, Голубь?
— Конечно, это то, что положено в посылку, — объяснил тот, — это мне родственники прислали. Не иначе.
— Для чего тебе зачеркнутые рюмки? — удивился Дронт.
— Да нет, если зачеркнуто, значит, рюмки там были раньше. А теперь зонтики.
— А зачем тебе столько?
— А вот приедут родственники, и начнется дождь. А тут каждому по зонтику. Понимаешь?
— Ага, — ответил Дронт, — а вот это что?
На боку предмета была наклеена большая бумажка со значками, с которыми Голубь водил довольно близкое знакомство и называл «буквами».
— Никантовать, — прочитал Голубь, — это само сабой город, откуда она пришла. Из Никантова Атя. Ясно?
И для убедительности Голубь хлопнул по этикетке.
— Хр-р-р! А-а-а! — рыкнула посылка.
Голубь, не думая ни секунды, рванул в противоположную сторону. Остановившись с Дронтом где-то недалеко от Входа, Голубь гордо сказал:
— Как мы его?! Видал?
— Видал, — тяжело дыша, согласился Дронт, — а ты уверен, что не он нас?
— Исключено. — возразил Голубь, — Это был Отвлекающий Маневр.
И добавил:
— Надо будет собрать остальных.
— Зачем? — не понял Дронт.
— Может, когда нас будет больше, он испугается меньше. Логично?
— Наверное, — согласился Дронт, — во всяком случая я, так точно.
— Тогда отправляйся за Волком и Кваггой. А я займусь Черепахом и Окаменелостью. Ее Твердый Характер нам может пригодиться.
— Еще бы, — согласился Дронт, — Чкто-то об нее все зубы сломает.
Голубь покачал головой. Его бабушка всегда учила внука: «Старайся говорить намеками, в случае чего, всегда можно будет сказать, что тебя не так поняли.»
— Это я тебе и намекнул, — вздохнул голубь.
— А! — понял Дронт. — А я и не заметил. Будешь в следующий раз намигивать, обязательно предупреди.
И они разошлись.
Когда Дронт пришел к Квагге, она как раз доканчивала плести из соломы какую-то штуку, очень похожую на тазик.
— Доброе утро, Квагга, — поздоровался Дронт.
— Доброе утро, — ответила Квагга, — как мы себя сегодня чувствуем, животик не болит?
— Нет, спасибо, — ответил Дронт.
— Поди-ка сюда, — подозвала Дронта Квагга и надела на него соломенный тазик.
— Это от солнца, — пояснила она, — чтобы голову не напекло. Наша задача предупредить солнечный удар в самом корне.
— Мы обязательно этим займемся, только в другой раз. Ты знаешь, кто у нас объявился?
— Кто? — ужаснулась Квагга, — надеюсь, не Насморк?
— Нет, — сказал Дронт, — У нас объявился Кидающийся Чкто-то!
— Батюшки! — ахнула испуганно Квагга, — надеюсь, это не желудочное. — Нет, ответил Дронт, — это хрипящее.
— Тогда обязательно надо взять капли, — кивнула Квагга. — Капли, вот лучшее средство от хрипа!
— Только забежим еще к Волку, надо, чтобы народу было побольше, — пояснил Дронт.
— Давай, — согласилась Квагга, — будете больного держать, а то вдруг он закапываться не согласится.
Дронт опрометью кинулся к Волку.
— Эгей! — взвопил тот, заметив Дронта, — что у это у тебя на голове?
— Это предупредить солнце, чтобы оно не дралось.
— Да ты только скажи мне! — посоветовал Волк. — А я скажу остальным. Да если мы все вместе навалимся на него…!
— Нет, сначала мы все вместе должны навалиться на Чктота, чтоб он не испугался, понимаешь?
— Еще бы! — ответил Волк, — но ты ему просто скажи, что если он испугается, то я ему…
— Может, вместе скажем? Остальные уже там.
— Правильно! — согласился Волк. Он надел на голову плоскую ракушку, взял в лапу окаменелую трубку, которой играл в «трубовылатоловки», а большой ракушкой прикрыл бок.
— Все! — крикнул он, — увидишь этого Чктота, скажи, пусть только задрожит, я за него возьмусь.
Когда Дронт с Волком пришли к нужному залу, Квагга уже ждала там с пузырьком и выясняла у Голубя, почему он так неважно выглядит. На что Голубь говорил Квагге, чтоб она не высовывалась и не выдавала их Диспозицию. Увидев Волка, он умело перевел на него опеку Квагги, сказав, что у того слишком бодрый вид для здорового экспоната. Квагга не замедлила отреагировать.
Вскоре появился Черепах. Он мерно толкал на небольшой тележке Окаменелость, у которой был очень ответственный вид. Окаменелость назвала это: «Выезд в Народ.»
Дотолкав тележку до зала, Черепах окинул присутствующих долгим взглядом и, увидев Дронта, не торопясь, подошел к нему.
— Добрый день, Дронт, — сказал он, — не просветишь ли нас, находящихся в стороне от жизненных процессов? Что стряслось такого, что Вам понадобились два никому ненужных, покрытых пылью субъекта? На одного из которых, замечу, очень сильно давит груз годов, а на другого он с этими годами вместе.
— А разве Голубь не…? — начал было Дронт.
— Видишь ли, нет, — сказал Черепах, — очевидно, на нем сказалась очень сильное Переутомление. Он что-то кричал про Зонды…
— Про зонты, — высказался Голубь.
— …и про Зачерпнутые Трюмы.
— Зачеркнутые Рюмки, — вставил Голубь.
— … что мы подумали, на нас напали. Мы, конечно, не Половники и не Атмиралы, но вот явились предоставить Наши Ограниченные Возможности в Ваше Распоряжение. Видите ли, некотрое не могут оставаться равнодушными, когда происходят ужасные вещи. Хотя сегодня это, кажется, выходит из моды.
— Голубь разве не сказал про Чктота?
— Вообще-то нечто подобное он упоминал, — подумав, сообщил Черепах, — но видишь ли, я подумал, что у него язык заплетается. От тех, у кого Переутомление всего можно ожидать. Ты понимаешь, о чем я
