Я знал этот его фокус.
Тотем Цапли выстреливал на расстояние до двадцати футов узкую черную ленту, прошибающую любой доспех и любую магическую броню. Это требовало предварительной подготовки, волевого усилия и отдавалось в теле приступом страшной боли – знаю по себе. Ощущения при отделении Тотема от кожи такие, словно из тебя живьем выматывают жилы. Однако Цапля за годы службы научился пользоваться своим оружием с поразительным мастерством.
Равных ему я, по крайней мере, не знал.
– Ты идиот? – осведомился я, отряхивая камзол и незаметно оглядываясь.
Многие посетители «Беспамятной вдовушки» обернулись на звук, с которым разбилась кружка, но как это произошло, по всей видимости, никто заметить не успел. Впрочем, что о них говорить – даже я не успел различить бросок смертоносной ленты Тотема!
Цапля продолжал скалиться.
– Может, остынете? – скучным, чуть надтреснутым голосом спросил наш третий собрат. – Сперва провернем дело, а потом можете друг другу челюсти посворачивать… если, конечно, мастера не против. Они не любят, когда ломают их орудия.
– Только их воля и сдерживает меня – иначе бы уже пустил ему кровь, – прошипел Цапля.
– Когда-нибудь у нас будет шанс, – спокойно произнес я, усаживаясь на скамью. – Обещаю, я своим непременно воспользуюсь!
– Только не забудь обрадовать меня известием, что такой день пришел!
Мы обменялись красноречивыми ухмылками.
Третий отодвинулся от камина и сел рядом с Цаплей. Его лицо, усыпанное пятнами оспы и многочисленными бородавками, как нельзя лучше соответствовало прозвищу – Жаба. Впрочем, прозвище ли соответствовало облику, или облик отражал ту животную сущность, что вытащили наружу служители Зверемастера?
До того, как принять рабство Тотема, это был матерый разбойник и жестокий убийца, отправивший на тот свет немало честных (и куда больше – бесчестных) людей. Его голова была предметом самого настоящего торга между десятком городов. И мне доводилось слышать о высокородных семьях, чьи главы дали страшную клятву хоть из-под земли достать человека, нанесшего им кровное оскорбление.
До сих пор эти клятвы оставались просто словами.
Жаба был одним из немногих слуг Тотема, кому сохранили прежнюю личность. Видимо, мастерам требовались его связи и репутация.
– Довольно пререкаться! – резко бросил Жаба. – Сделаем дело и разойдемся. А когда вы двое встретитесь, чтобы угробить друг друга, я, надеюсь, буду достаточно далеко отсюда.
Цапля заткнулся.
Я едва сдержал усмешку: жаба заставляет цаплю закрыть клюв. В этом есть своя ирония!
Некоторое время мы молчали. Все равно нельзя было разговаривать: подошла служанка, ловко вытерла стол, собрала черепки, убежала и вернулась с новыми кружками – для меня и взамен разбитой.
– Для начала неплохо бы выяснить, кто из нас поставлен в новом деле главным, – наконец, произнес Цапля.
Жаба сдержанно кивнул, и я тоже. Определить, кого Мастера избрали вожаком, очень просто. Существовал только один признак: главный тот, кому оказали больше доверия. Мастера Тотемов помешаны на секретности. Отдельный слуга никогда не получал всех деталей задания и не мог без остальных Тотемов сложить общую картину.
Итак, кто из нас знал больше?
– Мне сообщили следующее: в кратчайшее время прибыть в Наол, отыскать кабак «Беспамятная вдовушка» и ждать братьев. Если прочие слуги Тотема задержатся, взять под наблюдение особняк барона Хантера. Считать входящих в дом людей, изучать ходы-выходы. Спланировать возможную атаку на особняк, если для этого будет надобность.
Я первым открыл карты.
Разницы, впрочем, никакой. Юлить и изворачиваться сейчас не стоило.
Не та ситуация.
– Мне было сказано явиться в Наол, ждать братьев и готовиться к крупному убийству. Кого не сказано. Когда будет названа цель, надлежит взять на себя обязанности казначея группы и нанять нескольких ушлых парней на золото, которое должен передать местный ростовщик. Имя последнего велено не разглашать, – выложил свое задание Жаба.
Убийство Хантеров!
У меня заныло под ложечкой.
Не то, чтобы моральные принципы могли помешать мне хладнокровно перерезать горло что графу Тасселу, что его очаровательной кузине, не говоря уже о прочих домочадцах, но я искренне надеялся, что до этого не дойдет. Полное истребление одного из дворянских семейств, да еще накануне войны с Лютецией, неизбежно повлечет за собой громкий скандал, расследование и натуральную травлю убийц по всей территории Фронтира. К такой охоте наверняка подключат и Констеблей. И будь я проклят (хотя, собственно, человеку, дважды продавшему свою душу, едва ли стоит бояться проклятий), если молодцы из Второго департамента не притащили с собой в Наол ящик с разрешенным вампиром! А когда на тебя устраивают облаву по всем правилам – с вампиром в качестве гончей и Псами правосудия как загонщиками – унести ноги совсем не просто. Даже с Тотемом на коже.
– Похоже, командовать мне, – осклабившись, подытожил Цапля.
– Выкладывай, – холодно велел Жаба. – Не куража ради тебя выбрали.
– Мой приказ: явиться в Наол, объединиться с братьями и приготовиться к действиям. У одного из братьев будут при себе деньги на расходы, видать это ты, Жаба, второй будет знать, кто является целью… тут мастера явно чего-то не додумали! Я бы такому не то, что знание, кучку навоза от мух охранять бы не позволил.
– Продолжай, – махнул рукой Жаба. – Дальше-то что?
– Получив знание о цели, следует спланировать ночное нападение. Люди в доме, который надлежит атаковать, должны умереть. Живых велено не оставлять. На месте надо отыскать предметы, излучающие магическую ауру, и забрать их. Вообще-то, нужен только один, как я понял, что-то вроде магического компаса, указывающего на спрятанные предметы, но как он выглядит, мастера не ведают. Если не сумеем определить на месте, придется забрать все. После налета подобает разделить добычу на три равные части и уходить порознь. В пути каждый получит указание, куда ему следовать дальше.
Я в задумчивости поджал губы. На словах все просто: спланировать атаку, убить Хантеров, забрать все активные магические предметы и скрыться. Но на деле задание совершенно безумное. Провести ночной штурм в городе, находящемся на военном положении, обыскать залитый кровью особняк, найти предметы, резонирующие с Тотемами, и скрыться прежде, чем нагрянут окрестные патрули – это ли не безумие?!
Шесть Герцогов ада!
Мастера умеют испортить жизнь своим рабам!
– Потребуются люди, – хмуро сказал я. – Придется перекрывать все ходы-выходы, чтобы никто не ушел, и еще выставить пару человек в наружное наблюдение, чтобы городская стража не застала нас врасплох. Ты уже озаботился этим, Жаба? Сколько ты дней в городе?
– Меньше недели, – откликнулся бородавчатый. – Пять человек с репутацией, готовых, не спрашивая подробностей, взяться за грязную работу… конечно, при соответствующей репутации нанимателя.
Мы с Цаплей переглянулись и спрятали невольные ухмылки. Репутация Жабы дорогого стоила.
– Почти неделю в городе и удалось найти только пять человек? Не густо.
– Зря ты так, Паук. – Жаба повернулся на скамье, взял кочергу и принялся шевелить угли в камине.
Казалось, вместе с прозвищем ему досталась и холодная жабья кровь. Огонь ожил в очаге, ярко зардел, дохнул жаром. На плоском бородавчатом лице матерого разбойника появилось блаженное выражение.
– В Наоле сегодня трудно нанять даже придурка, не разбирающегося, с какой стороны браться за шпагу, не говоря уже о профессиональных солдатах. Город накануне войны, сами понимаете. Комендантского часа пока нет, но за разбой и дуэли уже вешают. Пойманных воров казнят без суда, на месте. Так что пять человек за пять дней это много.
