руки Ленина и Горбачева, как бы объединяя их. И тут же запечатлел на фото уникальный кадр. Другие посетители тоже фотографировались со знаменитостями. Следующие кадры зафиксировали Елену, беседующую с Ван Гогом.
Какую тайну мог поведать ей великий художник?
Встать в ряд с членами королевской фамилии Англии Елена постеснялась. Вообще Елену смущали предложенные Олегом позы. Но Олег мягко, но решительно убеждал Елену не разрушать его «творческий замысел». Один кадр он отрежиссировал со своим участием. Встал, склонив голову, перед тщедушной фигурой мужественного адмирала Нельсона, национального героя Великобритании. Адмирал в облегающих белых панталонах небрежно раскинулся в кресле. Его светло-русые волосы женственно падали на плечи, резко контрастируя с атрибутом воинственности, морским кортиком.
Кортик почти касался пола. Елена выбрала ракурс, который позволял охватить и склоненную голову Олега, и низко висящий кортик. Олег, кончив позировать, заметил:
– Видишь, Леночка. Низкорослый, со слабым здоровьем, а какие победы одержал в морских сражениях. Вот и я тоже.
– Что – тоже? – не поняла Елена.
– Что росточек у нас одинаковый, сомнений не вызывает. Ну и победы кое-какие на моем счету имеются.
– Над женщинами? – сама затронула опасную тему Елена.
Но Олег не подхватил ее ироничный тон, а продолжил говорить спокойно и доверительно:
– Да, победы, одержанные над собой и над обстоятельствами. Мог ли я, мальчишка-сирота, воспитанник Суворовского училища, мечтать о нынешнем своем положении?
– Ты имеешь в виду финансовое положение? Но разве ты не мечтал стать генералом?
Олег взял Елену под локоть и подвел к скамейке, стоящей у стены. Они присели.
– Генералом не стал, – подтвердил Олег. – Зрение подвело, да и сердце тесты на выносливость не выдержало. После Суворовского училища я три года проучился в академии. Но потом стало ясно, что военная карьера для меня закрыта. Еще пару лет гидом работал. Нам в военной академии хороший английский дали. А потом жена заставила в институт поступать. Так мы с Игорем оказались в одной группе.
Я у них там дедом, по-солдатски говоря, считался. Да, веселое было время. – Мышцы лица Олега расслабились под воздействием воспоминаний. Обрюзгшая кожа сразу прибавила ему лет.
Елена с заметным интересом посмотрела в глаза Олега, спрятанные за толстыми стеклами. Оказывается, уже тогда, в институте, он был женат. Так что эпизод с нею явно был для него рядовым событием. Она отвела от Олега взгляд и бездумно уставилась на фигуру адмирала Нельсона.
– А жена работает? – все так же отстраненно спросила Елена.
– С женой мы давно разошлись. В творческих семьях такое часто случается. Она на телевидении работает, режиссером дубляжа. Однако пятнадцать лет вместе прожили. А сейчас – просто друзья.
У меня две замечательные девчушки, впрочем, уже взрослые. Им по двадцать лет, близняшки.
– Надеюсь, в одиночестве ты не тоскуешь?
Елена тут же почувствовала двусмысленность своего вопроса. Какой бес заставлял ее задавать вопросы этому в общем-то чужому человеку? Возможно, она просто боялась выпустить нить разговора из своих рук.
– Ну, как тебе сказать. – Олег почему-то смутился, снял очки и начал протирать их платком.
Поддерживать эту тему ему не хотелось. То ли его личная жизнь была слишком бурной, то ли, напротив, ее отягощали какие-то сложности. Он протер очки и вернул их на переносицу:
– У меня в жизни была одна любимая женщина – моя мама. Остальные не в счет. Отец определил меня в Суворовское училище после смерти мамы. Но я никогда ее не забывал. Помню последний эпизод. Стою на коленках перед ее кроватью (она уже не поднималась тогда), а мама ворошит мне вихры. Потом нащупала пальцами бугорки и говорит: «У моего Аленьки две макушки. Хорошая примета. К счастью. Ждет тебя удача». Теперь-то я понимаю, что была в ее словах невысказанная жалоба на свою участь. Она чувствовала, что умирает, а ведь ей тридцати еще не было.
Теперь Елена не перебивала Олега. Пусть выскажется, снимет тяжесть с души. Она искоса посмотрела на его профиль. Выскобленный подбородок, большие желтовато-соломенные залысины на висках, под цвет коротко остриженных волос.
Олег внезапно прервал воспоминания и встал со скамьи:
– Ну-с, здесь мы все осмотрели. Внизу еще есть пещера ужасов. Инквизиция, Жанна д'Арк на пылающем костре и прочее в том же роде. Но там мы останавливаться не будем. Надо поторапливаться, чтобы еще в Ковент-Гарден, на вечернее представление успеть. Сегодня итальянцы оперу дают. Ты как, не против?
– С Игорем? – уточнила Елена. Она тоже встала и в упор посмотрела на спутника.
– Можно и Игорю позвонить, если хочешь. Но стоит ли срывать его планы? Насколько мне известно, сегодня вечером на ярмарке состоится семинар по изданию учебной литературы. Он говорил, что непременно пойдет туда.
– Хорошо. Игоря беспокоить не будем. Но я, Олег, в таком случае тоже вынуждена отказаться. К тому же я – не любитель оперы, а на итальянском языке тем более. Проводи, пожалуйста, меня в отель. Да и устала я немного. Отдохну, дождусь Игоря.
Они направились к выходу из музея и скоро уже сидели в припаркованной неподалеку машине Олега.
– Леночка, раз ты отказываешься ехать в оперу, у меня будет другое предложение. Прошу ко мне, на мою холостяцкую квартиру. Там отдохнем, подождем Игоря. – Олег испытующе посмотрел на Елену.
Она скрестила руки на груди, поджала под сиденьем ноги и стала как бы меньше, незаметнее.
Положение было затруднительным. Резкий отказ с ее стороны мог обидеть Олега. Вдруг он захочет отомстить ей за нынешнюю холодность и расскажет Игорю о давнем эпизоде. Но ехать домой к одинокому мужчине было просто опасно. Стареющий кавалер заметил неуверенность своей спутницы и с усмешкой добавил:
– Да ты, Леночка, не беспокойся. Я там не один живу. Снимаю комнату у хозяйки. Мне так удобнее: и дом, и стол, и полное бытовое обслуживание. Я думаю, тебе будет любопытно взглянуть на типично английское жилище, чтобы составить представление о стране.
Пока мысли Елены метались, Олег припарковал машину у одного из домов на Кингс-роуд. Он вышел, открыл дверцу с другой стороны и протянул Елене руку. Закрыв машину, Олег буркнул «извини» и тотчас куда-то отошел. Елена на мгновение потеряла его из виду, но он появился так же неожиданно, как и исчез. В руках у него был огромный букет голландских тюльпанов. Желтые, светло-лиловые, молочно-кофейные и красные бутоны крикливо пестрели в случайном букете.
– Не знал, какой цвет ты предпочитаешь, купил ассорти. Выбери по вкусу.
Елена покачала головой, раздумывая. Потом протянула руку и нежно коснулась светло-лилового цветка.
– Так я и предполагал, – улыбнулся Олег.
Он тут же отобрал из пестрого букета все лиловые цветы и протянул ей с видом художника, демонстрирующего свое творение. Не успела Елена поблагодарить Олега, как тот небрежно отбросил остальные цветы на обочину тротуара. Елене стало жаль загубленного букета, но она не остановила Олега. Они перешли на другую сторону улицы и оказались у небольшого двухэтажного коттеджа с маленьким палисадником перед окнами. Такие же аккуратные коттеджи из серо-розового кирпича разных оттенков стояли и по соседству.
– Здешние квартиры устроены, как правило, на двух уровнях. Видишь: одно окошко на первом этаже и одно на втором, тут же и входная дверь. А рядом вертикаль – это уже соседнее владение. И тоже палисадник перед окном. Англичане очень любят выращивать цветы даже в стесненных городских условиях. А вот и моя хозяйка!
– Evening,[3] – поприветствовал Олег хозяйку, немолодую женщину с убранными в строгую прическу седыми волосами. Она рыхлила землю в своем цветнике маленькой, почти игрушечной мотыжкой.
– How do you do?[4] – бросила хозяйка, на минуту разгибаясь. Но,
