— Вы отгадали. Как вы думаете, мы можем быть с ним счастливы?
Викки, нахмурясь, взяла миндаль. Что бы ни говорила Мириам, в глубине души Викки считала, что Адаму нужна другая жена — помощница в работе, женщина интеллигентная, понимающая, что за лекции он читает в университете и почему читает их именно в Дамаске, а не в Лондоне. То есть это должно быть средоточие всяческих добродетелей. Викки фыркнула, представив, какая бы это была непроходимо скучная особа. Такая вряд ли кому-то понравится — и менее всего Адаму.
— Не знаю, мне трудно судить, — наконец сказала она Мириам.
Девушка резко повернулась:
— Это потому, что вы ревнуете. Оставьте Адама в покое! Оставьте! Он мой! Мой! Для вас найдутся другие! — Мириам схватила поднос и выбежала из кухни.
Викки пренебрежительно пожала плечами. Не ее дело, на ком женится Адам. Почему она никак не может успокоиться? Викки была недовольна собой и постаралась выкинуть все это из головы. Чтобы занять себя хоть чем-то, она подняла с пола сброшенную Мириам накидку и попыталась представить, каково ее носить ежедневно. Интересно, как ее надеть и будет ли в ней удобно? Викки не удержалась и натянула покрывало. Оказалось удивительно удобно, хотя Мириам была немного тоньше нее. Да и через нейлоновую чадру, как выяснилось, очень хорошо видно, совсем не так неудобно, как Викки могла предположить, не жарко и не душно.
Викки опять расстегнула покрывало, боясь, что кто-нибудь войдет. Поэтому она испугалась, когда чья-то рука обвилась вокруг ее пояса. Викки развернули и поцеловали, пренебрегая возражениями против такого бесцеремонного обращения.
Удивление Викки еще более возросло, когда она увидела, что у этого человека рыжие волосы.
— Адам! — вспыхнула она. — Адам, это я. Вы что, не можете отличить меня от Мириам? Пустите! Вы с ума сошли!
Адам смотрел на Викки совершенно серьезно, но в глазах у него плясали огоньки.
— Викки?! — Изумление его было столь естественным, что она почти поверила, но шестое чувство подсказывало ей, что Адам просто хорошо играет свою роль.
— Так вы пустите меня? — сердито спросила Викки.
Адам сейчас же разжал объятия, Викки выпуталась из своего черного облака, почувствовав наконец возможность все ему высказать.
— Я думала, вы разговариваете со стариком! — выдохнула она, стаскивая с себя накидку. Адам с интересом наблюдал за этой процедурой.
— Да, я разговаривал с ним. А потом пошел посмотреть, куда вы подевались.
— Вот как? — Она посмотрела на него недоверчиво.
Адам еле удерживался от смеха.
— Вам бы надо чаще носить черное, — проговорил он торжественно, — вам этот цвет очень идет.
— Неужели? По-моему, вас почти тошнило, когда вы вошли в кухню, — сухо сказала Викки.
Откинув голову, Адам засмеялся.
— Точно! — согласился он.
Напряжение мигом спало, и Викки была этому так рада, что даже перестала сердиться на Адама за поцелуй. Она аккуратно сложила накидку и положила ее на место.
— Кто-нибудь другой мог бы неправильно вас понять, — заметила девушка.
— Да, — кивнул Адам. — Или принять меня всерьез. Или подумать, что я хотел поцеловать именно вас.
Викки стало неловко.
— Пожалуй, — согласилась она и добавила: — Впрочем, вряд ли это пошло вам на пользу.
— Не думаю, — возразил он нарочито чопорно. — И поэтому, видя что вы абсолютно не воспринимаете меня всерьез, я вас поцелую опять. — Адам вознамерился было это проделать, но Викки отпрянула, опрокидывая посуду.
— Оставьте, прошу вас, — воскликнула она. — Я не целуюсь со всякими…
— Не со всякими, дорогая!
Викки на всякий случай прикрыла рот ладонью.
— Конечно, потому что могут вас принять всерьез, — едко напомнила она. — Возвращайтесь во дворик, слышите. В любой момент сюда может войти Мириам, и тогда вас ждут неприятности.
Адам бросил на нее странный взгляд:
— А так ли уж это будет плохо?
Викки нахмурилась, удивляясь, как он может быть таким непонятливым.
— Конечно, плохо, — вскричала она. — Адам, ну пожалуйста, уходите!
Адам молча смотрел на нее.
— Знайте, Викки, что можете мне верить! — сказал он наконец.
— Ладно, верю, — согласилась Викки, думая лишь о том, что, услышав голоса в кухне, придет Мириам.
— Правда? — сухо осведомился Адам. Она быстро закивала головой:
— Да, да. Я верю вам. Вы так добры ко мне со времени моего приезда в Дамаск. — Она сжалась, стараясь не обидеть его. — Но вера ведь не подразумевает другого, так? Мы оба знаем, что вы не узнали меня в покрывале, вот и все.
Адам опять посмотрел на Викки странным взглядом, словно ей не стоило ничего говорить.
— Вы же хотели пить? — продолжала она. — Мириам готовит шербет. Вы не слишком долго отсутствуете?
Он усмехнулся:
— Ну, если вам так хочется…
Викки вздохнула с облегчением и поспешно вышла из кухни, Адам — за ней.
Мириам склонилась над подносом, разливая приготовленный шербет по стаканам. У Викки екнуло сердце. Скверно все получилось, подумала она, хотя, видит Бог, она не хотела. Викки взглянула на Адама: заметил ли он, в каком настроении Мириам, и он понимающе чуть заметно подмигнул ей.
— Замечательно! — воскликнула Викки, принимая стакан от Мириам.
— Да, — пригубил Адам, — это освежает даже душу.
Викки покраснела, сама не понимая отчего, а Мириам стала еще злее.
Неожиданно ее отец поднял голову:
— Оставь это, девочка, и приготовь-ка нам что-нибудь поесть. Я проголодался. — И он довольно рассмеялся. Мириам свирепо взглянула на отца, а тот все смеялся и смеялся, радуясь ее неудовольствию.
— Помочь вам? — спросила Викки. Мириам потрясла головой.
— Вы только будете мешать, — ответила она нелюбезно. — Оставайтесь лучше здесь и развлекайте мужчин! — добавила она, с негодованием глядя на отца.
Адам принес еще один стул, и Викки уселась, держа стакан обеими руками. Шербет был очень вкусный и очень холодный, и Викки поразилась, как хорошо заменяют холодильники глиняные кувшины.
Собственно, для развлечения обоим мужчинам никто и не требовался. Они толковали о деревенских новостях, дочерях старика и университетских делах. С удивлением Викки узнала, что в деревню приезжает множество паломников, и мусульман, и христиан, в основном ради посещения монастыря святой Теклы. Они набирают святой воды из местного источника, а заодно и дают старику приработок в качестве небольшого гонорара за те пару слов, на нескольких языках, с которыми он препровождал туристов к монастырю.
— Чаевые нынче неважные, — рассказывал старик Адаму. — Так что деньги Хуссейна пришлись очень кстати. Пора, пора Мириам за него замуж.
Адам в задумчивости курил трубку.
— Вы никогда не думали, что это замужество не принесет ей счастья? — спросил он.
Старик покачал головой:
