К сожалению, теперь уже поздно об этом думать, сказал я себе. Нужно не упустить хотя бы мои полмиллиона долларов.
Я остановился у окна и следил за «Яблоневым садом» до тех пор, пока не наступила ночь. Из гостиной доносилась громкая музыка, а значит, миссис Броди сидела у телевизора. Я сунул за пояс кольт и, оставив свет в комнате, тихо вышел на улицу и направился к вражескому лагерю. Ближе к концу грунтовой дороги я еще раньше заметил заросли кустарника, откуда был отлично виден коттедж. Я залез в самую середину, устроился на мягкой траве и приготовился к длительному ожиданию. Из-за красных штор пробивался свет. Я спрашивал себя, что там сейчас происходит. Но одно было очевидно: никакой помощи от Росса Бесс не дождется.
Во время войны во Вьетнаме я повидал разных людей в различных ситуациях, и мне было понятно, что произошло с Россом: он попросту сломался. И никакие угрозы, никакие доводы не смогут вывести его из этого состояния.
Таким образом, Бесс должна была выбирать: платить или действовать самостоятельно. Я был абсолютно уверен, что она просто так не сдастся, а значит, надо было готовиться к отражению атаки.
Около часа ночи я услышал ее шаги недалеко от себя. Обученный приемам войны в джунглях, я мог только посмеяться над ее попытками ступать бесшумно. Она делала все неправильно: шла слишком быстро, наступала на камушки, задевала плечами за ветки…
Наконец Бесс оказалась совсем рядом со мной. Мои глаза за три часа привыкли к темноте, к тому же, хоть она и оделась в черное, ее выдавало бледное лицо, казалось, отражающее лунный свет. Я присел на корточки и, когда она поравнялась со мной, прыгнул. С приглушенным криком Бесс упала. Я прижал ее к земле и уперся коленями в спину. Вырвав у нее из рук пистолет, я проговорил, слегка запыхавшись:
– Ничего не выйдет, Бесс. Силенок маловато.
Она лежала на земле, не произнося ни звука и не шевелясь.
Я наконец отпустил ее, поднялся и отошел на несколько шагов.
– Срок истекает завтра. Не забудь.
Очень медленно она поднялась с земли и встала напротив меня.
– И не трать деньги на новый пистолет, – посоветовал я. – Ведь даже если тебе удастся меня прикончить, уж за это убийство придется отвечать. Я оставил письмо в своем банке, где рассказываю все. Если со мной что-нибудь случится, полиция с большим интересом с ним ознакомится. Так что не делай глупостей. И не забудь, что, если завтра ты не выложишь денежки, твой храбрый дружок получит десять пуль в живот.
Она стояла передо мной, никак не реагируя на мои слова. Мне было бы интересно посмотреть на выражение ее лица, но в мрачном свете луны виднелось только неясное белое пятно.
Пройдя мимо нее, я направился к дому миссис Броди. Пистолет, который я отобрал у Бесс, оказался небольшим браунингом. Из него можно было поразить противника, лишь стреляя в упор, на расстоянии же он практически не представлял никакой опасности.
Инстинкт, родившийся во время войны в джунглях, заставил меня обернуться. В это мгновение Бесс кинулась на меня как дикая кошка. В поднятой руке ее что-то блестело.
На меня не один раз бросались так во Вьетнаме, и я среагировал автоматически. Дождавшись, пока нож почти коснется моей груди, я резко присел, и Бесс, ударившись коленями о мое плечо, отправилась в планирующий полет, приземлившись на живот посередине дороги.
Я подошел к ней и вынул нож у нее из рук.
– Ты смелая женщина, Бесс, – искренне сказал я. – Но со мной тебе не справиться. Возвращайся к своему трусливому полицейскому и скажи ему, что он тебя не достоин.
Зажав в руке боевые трофеи, я отправился спать, оставив ее лежать на земле.
Наутро, когда миссис Броди принесла мне завтрак, она сообщила, что ей придется целый день провести у больной подруги.
– Ей надо поднять настроение, мистер Лукас, а у меня это, кажется, неплохо получается. Я вам оставлю жареного цыпленка и ветчину в холодильнике, а вечером приготовлю рагу по собственному рецепту.
Я сказал, чтобы она не тревожилась из-за еды, поскольку я собираюсь целый день работать, и холодный цыпленок – это именно то, что надо.
К девяти часам миссис Броди ушла, и дом поступил в мое полное распоряжение. Это было весьма кстати, ибо настал решающий день.
Сегодня все должно было определиться: или она платит, или… Вчера ее попытка решить игру в свою пользу окончилась провалом. Предпримет ли она новую? Вряд ли… Времени для этого у нее уже не было. Теперь я был уверен, что получу деньги.
Позавтракав, я сел за машинку, чтобы напечатать инструкции для Бесс. Пятьсот тысяч долларов – солидная сумма, и с ней нужно было обращаться очень аккуратно, чтобы не нажить неприятностей. Я решил, что она внесет сто тысяч в местное отделение «Чейз Манхэттен бэнк», еще сто тысяч – в банк Уикстида, а остальное – в лос-анджелесское отделение «Америкэн фиделити бэнк», где у меня в свое время был открыт счет.
В десять часов я позвонил Бесс.
– Итак, время вышло, – произнес я, не здороваясь. – Я жду твоего ответа, Бесс: да или нет?
В трубке воцарилась тишина, потом она наконец проговорила своим замороженным голосом:
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Поговорить? Но о чем? Ведь все так просто, тебе надо произнести только одно слово: да или нет. Итак?
– Бернстайн сказал, что официальное признание действительным завещания Фрэнка откладывается. Раньше, чем через месяц, я денег не получу.
– Не старайся выиграть время, у тебя ничего из этого не выйдет! Ты вполне можешь получить кредит. Скажи Бернстайну, что тебе срочно нужны пятьсот тысяч долларов, пусть покрутится.
– Он захочет узнать, для чего они мне. Что я ему скажу?
Меня захлестнула горячая волна радости.
– Значит, ты говоришь «да»?
– Мне надо сказать тебе два слова. Я не могу обсуждать все это по телефону.
– Так «да» или «нет»? – рявкнул я.
– Я сейчас приду к тебе. – И она повесила трубку.
Что это, очередная уловка?
Я подошел к окну и направил бинокль на «Яблоневый сад». Через минуту на пороге появилась Бесс. На ней было надето плотно облегающее фигуру платье. В руках – ни пистолета, ни ножа, ни сумки, где могло бы быть спрятано оружие. Оставив открытой входную дверь, я вернулся в свою комнату. Поскольку, имея дело с Бесс, нужно было постоянно быть готовым к любым неожиданностям, кольт я решил пока далеко не убирать.
Через несколько минут внизу хлопнула входная дверь.
– Поднимайся на второй этаж, – крикнул я.
Прошло еще несколько секунд, и она появилась на пороге моей комнаты. Лицо ее, как всегда, ничего не выражало, отсутствующий взгляд был устремлен в пространство.
Отступив на шаг, я жестом пригласил ее войти. Она села на стул возле двери, а я расположился в кресле, время от времени касаясь рукой спрятанного за поясом кольта. Бесс наконец-то взглянула на меня в упор. Глаза ее сверкали…
– Итак, Бесс, – я решил сам начать разговор, – что ты мне ответишь? Да или нет?
Ее холодность и безразличие слегка сбивали меня с толку.
– Сначала я должна сказать тебе несколько слов.
– Вот как? Ну хорошо, только недолго. Что именно ты хочешь мне сообщить?
Я хотел побыстрее закончить разговор и перейти к делу, но у Бесс, судя по всему, было другое мнение на этот счет. Она поудобней откинулась на спинку стула, вытянула свои длинные ноги, и на лице ее появилась знакомая мне насмешливая улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.
– Прежде всего, я должна поблагодарить тебя за ту огромную услугу, которую ты мне оказал.
Я едва не подскочил на месте и изумленно воззрился на нее:
