– Что еще за услуга? Говори яснее.
– Я объясню тебе… В течение многих лет мужчины занимали главное место в моей жизни, они были ее смыслом и целью. Когда я встретила Росса – молодого, сильного, бесподобного в постели, – я влюбилась в него до беспамятства. Это был мой идеал мужчины, в физическом, моральном и сексуальном плане. Я не могла думать ни о чем другом. Когда его не было рядом, я мечтала о наших будущих встречах…
Ее откровения почему-то были мне крайне неприятны.
– Меня абсолютно не интересуют твои эротические устремления. Я…
Она резко оборвала меня:
– Я тебе очень советую послушать!.. Так вот, Росс, кроме всего прочего, был очень честолюбив. Он хотел иметь много денег, и я вышла замуж за Маршалла, так как знала, что он должен получить наследство, и надеялась, что эти деньги в один прекрасный день достанутся Россу. Ради этого я готова была на все… даже лечь в постель с таким ничтожеством, как ты… даже на убийство! И все потому, что в моих глазах Росс был настоящим мужчиной. – Она презрительно улыбнулась и развела руками. – Ты даже не знаешь, что это такое! Ты утверждал, что хорошо разбираешься в финансах, а оказалось, что Фрэнк, жалкий пьяница, понимал в этом в сто раз больше тебя. Если бы не ты с твоим глупым апломбом, у меня сейчас было бы три миллиона вместо одного… А теперь ты к тому же превратился в обыкновенного дешевого шантажиста. Посмотри на себя! Разве можно назвать тебя мужчиной?
Ее слова падали на меня, как капли кипящего масла.
– Перестань, Бесс, – пробурчал я. – Каждый человек может ошибаться…
Она продолжала, не обращая на меня никакого внимания:
– В течение четырех лет я боготворила Росса, и только теперь поняла, с кем я имею дело. – Ее черные глаза яростно сверкнули, и она продолжала, буквально выплевывая слова: – Отвратительный жалкий слизняк, у которого нет никакого понятия о чести и достоинстве! Ничтожный трус, потерявший от страха не только голову, но и потенцию! Презренный тип, который прячется в темной комнате, потому что боится такого ничтожества, как ты! Вот кто мне достался!
Она глубоко вздохнула и продолжала:
– И все это я узнала благодаря тебе. Большей услуги ты мне просто не мог оказать. Так вот, я теперь не просто не люблю Росса – он мне отвратителен. Я не желаю больше видеть его. Если хочешь его убить – сделай это. Росс это заслужил. Заявляю тебе, что от меня ты не получишь ни цента. Если ты за это его убьешь – я буду только рада.
Я внимательно посмотрел на нее. Лицо, словно высеченное из гранита, холодный, ничего не выражающий взгляд. Мне вдруг стало страшно. Это блеф, говорил я себе, это просто блеф!
– У тебя этот номер не пройдет, – закричал я. – Я сказал, что убью его, и сделаю это. Всю твою игру я вижу насквозь. Ты блефуешь, но это тебе не поможет.
Она поднялась и пошла к двери.
– Подожди, Бесс…
Она остановилась на пороге и оглянулась. На ее лице играла презрительная улыбка. Я не выдержал:
– Мне нужны эти деньги! – завопил я. – Ты заплатишь, или я прикончу Росса!
Она наклонила голову:
– Это как раз то, чего я добиваюсь. Сделай мне одолжение… убей его.
И, выйдя из комнаты, он не торопясь пошла по коридору.
Я вскочил с места и бросился за ней:
– Бесс!
Она все так же не спеша спустилась по лестнице, вышла на залитую солнцем улицу и направилась к своему дому.
Было ли все это блефом?
Стоя у окна, я наблюдал за Бесс, которая прошла через сад, вошла в дом и закрыла за собой дверь. Красные шторы на окнах были по-прежнему плотно задернуты. Действительно ли Росс трусливо прятался в глубине самой дальней комнаты, или он радостной улыбкой приветствовал Бесс, которая рассказывала, как ей в очередной раз удалось надуть этого кретина Девери?
Поглаживая кольт, я размышлял. И пришел к выводу, что надо хорошенько подумать, прежде чем идти убивать Росса.
С Маршаллом мне удалось выкрутиться, во многом, кстати, благодаря помощнику шерифа Россу, но в данном случае дело будет обстоять совсем иначе. Бесс расскажет в полиции, что я ее шантажировал, бедняга Росс хотел прийти ей на помощь и за это поплатился жизнью. А так как на ее стороне будут не только деньги, но и Бернстайн с его опытом, меня упрячут в тюрьму на долгие годы.
Когда я замышлял эту операцию, мне казалось, что успех обеспечен. Но вот неожиданно все рухнуло. Пока Бесс была влюблена в Росса, моя угроза убить его могла заставить ее раскошелиться, но теперь… Так чего ради я буду убивать какое-то жалкое, дрожащее существо и платить за это годами своей жизни?
Да, пора было сознаться самому себе, что Бесс снова оказалась сильнее. И, поскольку никакого другого способа вырвать у нее крупную сумму я не видел, нужно было собирать вещи и уезжать из этого гостеприимного дома. Я с тоской подумал о том, что меня ждет в будущем: жалкая работа ради куска хлеба. И тут я вспомнил Берта Райдера и его предложение. Почему бы и нет? Ведь шериф Мак-Куин сказал мне на прощанье: «Почему бы вам не остаться в Уикстиде? Берт по-прежнему хочет, чтобы вы стали его компаньоном». Я подумал о миссис Хансен, о Мэйзи, о многих других. Замечательный небольшой городок и славные люди. Почему бы, собственно, и нет? Я вполне мог бы обосноваться там. Через какое-то время, вполне возможно, я бы женился. Мне вдруг стало наплевать на миллион Маршалла, на Бесс и на ее трусливого дружка. Решено, я возвращаюсь в Уикстид. По-могу Берту организовать прокат автомобилей, а может быть, и туристическое агентство. Через два-три года мое благосостояние может подняться до уровня, скажем, Джо Пиннера!
Я рывком поднялся на ноги, полный новых надежд и веры в будущее. Ладно, пусть я никогда не стану миллионером, но мне вполне по силам обеспечить себе сносное существование в Уикстиде. Что в этом плохого? А Бесс может убираться куда подальше, прихватив с собой Росса! И все проблемы, которые только что так занимали меня: блеф – не блеф, любит – не любит, – вдруг показались мне ужасно смешными и ненужными.
Я с удивлением посмотрел на кольт, который продолжал держать в руке. Мне теперь представлялось совершенно невероятным, что я мог купить этот кольт, да еще всерьез замышлять убить Росса. Видимо, на меня нашло умопомрачение. Необходимо было срочно избавиться от этого ненужного оружия, бросив его в первую попавшуюся яму.
Теперь мне уже не терпелось отправиться в Уикстид. Но тут я вспомнил о миссис Броди. Мне не хотелось уезжать, ничего ей не объяснив. Я решил оставить записку, что моя жена внезапно заболела. Это объяснение должно было вполне ее удовлетворить.
Итак, решение было принято, и мне оставалось только собрать свои вещи. Через десять минут я был полностью готов к отъезду.
К записке, адресованной миссис Броди, я приложил двухнедельную плату за комнату. «Как только жена поправится, – писал я, – постараюсь сразу дать вам знать».
Сунув кольт в карман брюк, я взял чемодан и пишущую машинку и спустился по лестнице. Внизу я остановился.
Мне казалось, что никогда прежде я не чувствовал себя таким бодрым и целеустремленным. Сама мысль о том, что всего через пару часов я буду сидеть в кабинете Берта, потягивая виски и обсуждая с ним планы на будущее, приводила меня в состояние тихой радости.
Неожиданно я вспомнил о Россе, который продолжал прятаться за плотными красными шторами, и почувствовал прилив великодушия. Может быть, позвонить Бесс и объявить ей, что она победила? Я поставил чемодан и машинку на пол. А почему бы и нет? Разве, пожелав ей счастья в новой для нее роли миллионерши, я не докажу тем самым, что, несмотря ни на что, являюсь настоящим мужчиной?
Я подошел к телефону и набрал номер «Яблоневого сада». К своему громадному изумлению, я заметил, что вполголоса напеваю. Еще несколько минут, и я навсегда вычеркну из своей жизни этих двух ненормальных и отправлюсь в Уикстид. Я уже представил себе счастливое лицо миссис Хансен и радостную
