шести. Вам все ясно?
— Да, сэр, — четко ответил сержант.
Джо Беглер вышел из магазина игрушек, держа под мышкой огромного плюшевого медведя, который ревел каждый раз, когда он пытался переменить положение. Сержант взмок под насмешливыми взглядами прохожих. Единственным утешением было то, что этот медведь стоил целых семьдесят пять долларов. «Представляю, как вытянется физиономия у Террелла, когда он узнает цену своей уступчивости», — злорадно подумал Беглер.
Террелл с нетерпением ждал его, и сержант с ехидной улыбкой протянул ему медведя с приколотой на заднице ценой — $75».
— Двадцать пять долларов с меня, — расстроенно буркнул начальник полиции, направляясь к кабинке Прескоттов.
Беглер тем временем зашел в кафетерий, где проглотил пару сэндвичей, запив их кружкой ледяного пива. Он было уже собрался повторить, когда увидел, как из коттеджа вышел его шеф и принялся глядеть по сторонам, явно разыскивая его. Быстро расплатившись, он вышел из кафетерия и подошел к Терреллу.
— Мишка оправдал себя, — довольно объявил тот. — Кажется, теперь я знаю, кто были те двое, но послушай сам, чтобы я не навязывал своего мнения.
Беглер был не в восторге от перспективы новой пикировки с острой на язычок девчонкой, но он послушно пошел вслед за Терреллом к ее кабинке. Энжела сидела на своей кровати и с восторгом смотрела на великолепную игрушку. Красная от смущения миссис Прескотт стояла у окна, не сводя обожающих глаз со своей дочери.
— Энжела, повтори, пожалуйста, свою историю еще разок, — попросил Террелл.
Она улыбнулась одной из своих самых обворожительных улыбок.
— С удовольствием, — девочка посмотрела на насупленного Беглера. — Спасибо за моего мишку. Вы лучше, чем я о вас думала.
Беглер невольно улыбнулся, сел в кресло и открыл блокнот.
— Давай, малышка, — подбодрил ее Террелл. — Ты проснулась без пяти час. Зажгла фонарик и взглянула на часы. Так?
— Совершенно верно. Я посмотрела в окно и увидела…
— А зачем ты посмотрела в окно? — прервал ее Террелл.
— Хотела узнать, есть ли луна. Я люблю смотреть на луну.
— Так ночь была лунная или нет?
— Было темно, но из-за туч светила луна. И тут я увидела двоих мужчин, которые, крадучись, шли по дорожке между кабинками. Они прошли через освещенное фонарями место в дальнем конце дорожки, и я их успела хорошенько разглядеть.
— Так хорошо, что сможешь узнать, если увидишь их еще раз?
— Громадного толстяка я узнаю с закрытыми глазами, а вот насчет черномазого не уверена. Он почти сливался…
— Энжела! Не красиво говорить «черномазый», — поправила ее миссис Прескотт. — Надо говорить цветного.
Энжела раздраженно посмотрела на прервавшую ее мать.
— Черномазый он и есть черномазый, а цветные — это картинки, которые я рисую. Так вот, того отвратного толстяка я бы узнала, где угодно.
— Прежде, чем описать его, расскажи нам, что они делали?
— Хорошо. Они подошли к коттеджу мистера Хенеки и поднялись на крыльцо. Мое окно было открыто, и я слышала, как они шептались. Жаль, я не разобрала, о чем они говорили. Они немного повозились, потом дверь скрипнула, и они вошли внутрь.
— И что ты делала потом?
— Опять вы за свое? — закатила глаза девочка.
— Ну, ладно, ладно… я имею в виду… после.
— Я поразмышляла о том, что бы им делать в кабинке мистера Хенеки? Потом мне захотелось спать, а тут подошел и сам Хенеки. Он присел на ступеньку и закурил. Я подумала, что он сам с ними разберется, и заснула.
— Ты уверена, что они не выходили до того, как подошел Хенеки?
— Нет, они все время находились в кабинке.
— Хорошо, детка. Теперь опиши нам того толстяка.
— О, это был настоящий слон. Такого толстого и жирного человека я никогда не видела.
— Ты говорила, что он примерно одного возраста с сержантом Беглером, и что на нем была синяя рубашка и темные брюки, не так ли?
— Да, но он был гораздо противнее сержанта…
— Его товарищ точно был негром?
— Да. На нем еще был голубой свитер с белыми полосами и синие джинсы.
— Тебя еще что-то удивило в манере держаться этого толстяка, не правда ли? — подсказал Террелл.
Энжела зарылась носом в блестящую шерсть медведя и захихикала.
— О, да! Чуть не забыла. Он был «голубым». Я все знаю о педиках. Мне о них рассказывала моя подружка Дорис. А она-то в этом деле петрит. Ее братец — один из них. Да об этом нетрудно было догадаться. Достаточно было взглянуть на его походку.
— Энжела! — в ужасе воскликнула миссис Прескотт. — Неужели ты…
— Прошу вас! — строго оборвал ее Террелл. — Эта деталь для нас очень важна. Так как он ходил, детка?
Девочка отложила мишку и прошлась по комнате, забавно вихляя тощим задиком. Ее имитация походки гомосексуалиста была настолько убедительной, что даже Беглер не удержался от улыбки.
— Вот как! — остановилась девочка и озорно взглянула на начальника полиции.
— Спасибо, Энжела. Ты нам здорово помогла, и, думаю, сможешь помочь еще больше.
— О, теперь, когда вы подарили мне этого чудесного мишку, я всегда к вашим услугам.
Она обняла медведя и принялась любовно тискать его.
Террелл довольно улыбнулся и поднялся. Он сделал знак Беглеру, и двое мужчин вышли на залитую солнцем дорожку.
— Итак, Джо, назови их имена.
— Джако Смит и Мо Линкольн, — не колеблясь, ответил сержант. — Наши давние знакомые. Теперь- то они у нас в руках.
— Верно, телохранители Харди. Кажется, теперь все становится на свои места. Но надо еще раз во всем убедиться. Теперь покажем Джако ребенку и посмотрим, опознает ли она его.
— Как бы лучше это сделать? — потер подбородок Беглер. — Привезти его сюда, посадить в ряд с понятыми и попросить Энжелу показать его нам?
Террелл отрицательно покачал головой. Посмотрел на часы. Было двадцать минут пятого.
— Отвезем ее в «Коралловый Бар». Джако обычно ошивается там с половины седьмого. Припаркуемся так, чтобы «стекляшку» хорошо было видно, и она покажет нам его, когда он будет туда входить. Если она узнает Смита, привезем его сюда и устроим опознание.
Полицейские вернулись в кабинку миссис Прескотт.
— Необходимо, чтобы ваша дочь поехала с нами, — сказал Террелл и убедительно посмотрел на встревоженную женщину. — Для следствия очень важно, чтобы она опознала вероятного убийцу. Вы, конечно, поедете с нами.
— О, нет! Только без нее, — твердо сказала девочка. Если она поедет, то я отказываюсь больше помогать вам. Только я и мой Тедди.
— Ну, послушай, доченька, — взмолилась миссис Прескотт. — Не будь такой упрямой. Ты не можешь
