Он перешел улицу, направляясь туда, где его ожидал тренер, все еще одетый в белый теннисный костюм.
— Привет, Томми. Что происходит на свете?
— Какая у тебя прекрасная машина, Чак, много лет не видел такой.
— Спасибо. Я вложил в нее уйму труда.
— Ты сам отреставрировал ее?
— Все до винтика. Я снимал яхту, почти заброшенную, около Палм-Спрингс, когда жил там, и я отремонтировал и яхту, и машину, потратив на это почти два года.
— 'Срыв' — это твоя яхта?
— Совершенно верно.
— Мы с Дэрилом позавчера как раз восхищались ей.
— Мне пришлось здорово повозиться, но двое парней помогли мне с яхтой. Вот так я обзавелся плавучим домом и машиной.
— А можно нам поглядеть на «Срыв»? Мне все равно нужно еще кое о чем тебя порасспросить.
— Конечно, заходите.
И они втроем спустились к причалу и поднялись на борт «Срыва».
— Ух, — прошептал Томми. — Никогда еще не видел такой отличной отделки дерева.
— Спасибо, — сказал Чак. — С этим тоже пришлось немало повозиться. Могу я предложить вам выпить?
— Если можно, кофе или чая для нас, — сказал Томми, перехватив взгляд Дэрила. — Но ты не смущайся, налей себе чего-нибудь покрепче, если хочешь.
— Пожалуй, я так и сделаю, — сказал Чак. — Здорово устал за последнюю пару дней. Давайте спустимся вниз и посмотрим, что там есть.
Чак показал им кают-компанию и свою каюту, и Томми заглядывал повсюду, пока Чак готовил им чай. В машинном отделении было безукоризненно чисто.
— А двигатель ты тоже сам восстанавливал? — спросил Томми.
— Да, с помощью одного из этих парней. Мы вытащили двигатель, перебрали его, смазали а потом снова установили на яхту, заменив на новые все крепления и шланги.
— А ты очень рукастый малый, — сказал Томми.
— Должно быть, это что-то наследственное: мой отец мог починить все что угодно, и я, бывало, помогал ему в мастерской. — Он протянул каждому сыщику по стакану чая со льдом, затем налил себе джина с тоником в высокий бокал. — Давайте посидим на палубе, там прохладнее.
Все трое удобно устроились на вынесенных на палубу стульях и стали потихоньку потягивать свои напитки.
— Я знаю, как тебе неприятно об этом вспоминать, — сказал Томми, — но я должен снова вернуть тебя к тому, что произошло вчера. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло с того момента, как ты появился на «Беглеце», до того момента, когда я увидел тебя на катере береговой охраны. Ты не против?
— Пожалуй, еще один раз рассказать об этом я смогу, — сказал Чак. — Я подошел к «Беглецу» часов в десять утра, наверное.
Томми поднял руку:
— Погоди минутку, позволь мне выполнить обычную процедуру. Ты имеешь право хранить молчание, но если ты решишь отвечать на наши вопросы, то все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде; ты имеешь право прибегнуть к помощи адвоката, и если ты не можешь оплатить его услуги, адвокат будет назначен тебе бесплатно, чтобы представлять твои интересы. Ты осознаешь свои права?
Чак выглядел немного взволнованным.
— Томми, ты что, арестовываешь меня или что-нибудь такое?
— Нет-нет, ничего подобного; когда я буду арестовывать тебя, ты об этом будешь знать. Мы всегда должны соблюдать эту формальность, и я хочу, чтобы ты понимал, как важно для тебя всегда говорить мне только правду.
— Конечно. Мне продолжать?
— Да. Ты прибыл на борт «Беглеца».
— Верно. Гарри в тот момент был в лавке у причала, покупал пиво, но он появился через пару минут.
— Чем вы занимались, пока ждали его?
— Мы с Клэр болтали.
— О чем?
— О всяких пустяках.
— Что-нибудь говорилось о предстоящей прогулке?
— Нет, я даже не знал, куда мы собираемся, пока не вернулся Гарри.
— Продолжай.
— Ну вот, прошло с полчаса или, может, минут сорок после нашего отплытия, как снова случилось то же самое, что и в тот день, когда ты был на яхте вместе с нами, — выхлопные газы начали выходить из-под палубы.
— Что было потом?
— Гарри остановил двигатели и включил вентилятор, чтобы проветрить машинное отделение, затем я спустился туда устранить неполадку; она оказалась той же, что и в прошлый раз. Хомутики крепления выхлопного шланга ослабли, наверное, из-за вибрации двигателей, и выхлопные газы, вместо того чтобы выбрасываться за борт, начали поступать прямо в машинное отделение.
— Подробно расскажи, что ты сделал для устранения этой неполадки.
— Я опять надел шланг на патрубок забортной выхлопной трубы и затянул оба хомутика. На этот раз я обмотал зажимы хомутиков страховочной проволокой, чтобы быть уверенным, что они снова не развинтятся.
— Сколько именно времени заняло у тебя все это? Поточнее, пожалуйста.
Чак пожал плечами:
— Минут восемь, ну, десять самое большее.
— Что ты сделал потом?
— Я поднялся на палубу, Гарри запустил двигатели, и мы поплыли к месту погружения.
— Кто вел яхту?
— Гарри.
— Где находилась Клэр все это время?
— Мы с ней сидели на юте и болтали.
— О чем?
— Да ни о чем особенном — о том, как она играет в теннис, о прочей ерунде.
— Продолжай.
— Ну, мы прибыли на место, и я пошел на нос, чтобы бросить якорь. Затем Гарри спустился вниз и принес нам три акваланга, по одному для каждого из нас. Там в машинном отделении есть компрессор.
— Акваланги раздал Гарри?
— Да. Затем мы начали надевать наше снаряжение. Гарри был готов первым, и он поплыл, не дожидаясь нас.
— Ты помнишь, какой акваланг был на Гарри?
— Да, это был акваланг с красным баллоном, это точно. Я запомнил цвет, когда увидел Гарри на дне.
— Почему Гарри не надел спасжилет?
— Я предложил ему это сделать, но он ответил, что никогда его не надевает. Странно, могу поклясться, что в последний раз, когда мы вместе погружались, на нем был жилет. Ты помнишь, Томми? Ты же был тогда с нами.
— Я верю, что так и было, — ответил Томми. — Значит, ты дал Гарри красный баллон, а какой акваланг выбрал ты сам?
