— Нет.
— Почему же нет?
— Ну, тяжесть улик указывает на него: у него определенно был мотив, и есть основания полагать, что у него было достаточно технических навыков, чтобы это сделать, но у нас нет никаких вещественных доказательств, чтобы связать его с этим преступлением. На сегодняшний день дела обстоят таким образом, что на процессе его защитник наверняка попытается возбудить подозрения против вас, чтобы оправдать его.
— Обвинить меня? — Она казалась изумленной.
— Конечно, я в это не верю, но хороший адвокат может приписать вам мотив — ускорить смерть вашего мужа, чтобы унаследовать его состояние. Он также наверняка упомянет о вашей возможности бывать на яхте в любое время. Необходимые технические навыки не так уж и велики.
— Я понимаю, — сказала она.
Дэрил был прав: он не мог читать ее мысли. И все же он мог рискнуть это угадать.
Они встретились позади прогоревшего заколоченного ресторана неподалеку от Первого шоссе, не доезжая до городка Исламорада. Клэр хотела сделать эту встречу как можно более короткой, но он настаивал. Ей пришлось прибегнуть к быстрому минету, чтобы удовлетворить его, и она употребила все свое искусство, чтобы дело не затянулось. Когда с этим было покончено, прежде чем он успел оправиться и захотеть чего-нибудь еще, она перешла к тому, ради чего приехала сюда:
— У нас возникла проблема.
— Что еще? Я думал, что теперь все в порядке, когда Карман нам больше не мешает.
— Эта ситуация разрешилась: ты хорошо поработал, но у нас появились новые трудности.
— Что же это за трудности такие? — вздохнул он, застегивая брюки.
— Полицейские убеждены, что Чак убил Гарри, но Скалли сказал, что у него недостаточно улик, чтобы предъявить обвинение.
— Чего ему еще не хватает?
— Чего-нибудь убедительного, такого, что могло бы завершить все дело.
— Например?
— Я надеялась, что ты предложишь что-нибудь.
— Прямо сейчас мне ничего не приходит в голову.
— Может быть, нам просто устроить для него самоубийство. Ну, знаешь, тяжесть вины и все такое, вот он и не выдержал. Может, он мог бы вышибить себе мозги в каком-нибудь укромном уголке.
Он покачал головой:
— Это может заставить их еще больше подозревать тебя.
— Ты, наверное, прав. Скалли сказал, что хороший защитник может повернуть дело так, что у меня был мотив.
— Ничуть не сомневаюсь.
— Тогда нам нужно устроить что-то другое, какое-нибудь вещественное доказательство, которое окружной прокурор мог бы показать присяжным и сказать: «Вот видите, он сделал это, никаких сомнений».
— Это может оказаться не так легко сделать, как тебе кажется.
— О, ты с этим справишься, радость моя, — сказала она, ущипнув его за сосок.
Теперь он был равнодушен к ее приставаниям и оттолкнул ее руку.
— Почему бы нам просто не оставить все как есть? Может, они и не в состоянии доказать вину Чака, но они не могут повесить это и на тебя, а обо мне и понятия не имеют. Просто прояви терпение, продай дом и яхту и дай людям знать, что ты отсюда уезжаешь. Скажи, что ты перебираешься в Нью-Йорк или еще куда- нибудь. Ты даже можешь связаться со здешним представительством нью-йоркского агентства по продаже недвижимости, зайди и посмотри, какие квартиры они предлагают. Затем, когда больше никто не будет тобой интересовать, я брошу это судно и встречусь с тобой в каком-нибудь приятном месте.
— Нет, я не хочу, чтобы дело осталось открытым. Я хочу, чтобы кто-то был приговорен, и это должен быть Чак. Иначе полиция может в один прекрасный день решить, что у нее есть ко мне еще вопросы, и они захотят меня навестить.
— К тому времени у тебя будет другое имя, у нас обоих, и наш след давно простынет.
— Я просто не хочу, чтобы они искали меня, неважно зачем. Я хочу, чтобы с этим было покончено раз и навсегда. Придумай что-нибудь.
Он снова вздохнул.
— Хорошо, я над этим подумаю. — Он потянулся к ней.
— Нет, — сказала она. — Мы не можем рисковать оставаться здесь еще хоть на минуту. Я поеду первой, ты немного погодя.
Он нехотя вылез из машины и помахал ей на прощанье.
Она снова выехала на шоссе, оглянулась вокруг и проверила, нет ли за ней слежки. Он что-нибудь придумает, она была уверена в этом. Тем временем ей придется и самой подумать над этим.
Глава 35
Чак вышел на яркое солнце из приемной адвоката, и ему не понравилось, как он себя чувствует. Он был здоровяк, атлет, и привык к прекрасному самочувствию, но теперь ему казалось, что у него в желудке лежит какой-то холодный, твердый предмет, и у него болела голова.
Ему не понравилось то, что сказал ему адвокат. Ясно, что Чак был главным подозреваемым, заявил тот, и ему, Чаку, следует в ближайшем будущем ждать ареста. У него в кармане лежала визитная карточка адвоката, которую тот вручил ему с советом немедленно позвонить ему, когда топор упадет. Он подписал некоторые бумаги, которые облегчили бы хлопоты в случае, если пришлось бы добиваться, чтобы его освободили под залог, используя в качестве обеспечения его яхту.
Чаку вовсе не улыбалось оказаться обвиняемым. Если это случится, с преподаванием тенниса придется распрощаться навсегда. Мерку придется его уволить, а никаким другим способом зарабатывать себе на жизнь он не мог.
Пока он шел к машине, он подсчитал, что он сумел нажить до сих пор: яхта, машина, две тысячи долларов в банке и примерно шестьдесят тысяч на пенсионном счету, плюс несколько акций. Всю сумму процесс мог свести к нулю: адвокат дал ему ясно понять это. Как только ему будут предъявлены обвинения, снежный ком стронется и будет катиться вниз, становясь все больше и больше. Он просто не мог себе позволить оказаться под арестом, не мог, и все. Но как этого избежать?
Он медленно вел машину, возвращаясь к яхте, поднялся на борт, открыл бутылку пива и сел на заднюю палубу, чтобы выпить ее. Чак сделал несколько глотков, затем поднял голову и увидел своего коллегу, Виктора, стоявшего на настиле бара у пристани и разговаривающего с какой-то блондинкой. Он помахал Виктору рукой, давая знать, что заменит его, и Виктор помахал ему в ответ, а затем снова повернулся к девушке.
Чак пил вторую бутылку пива, когда Виктор появился на сходнях.
— Привет профессионалу! — крикнул он. — Разрешите подняться на борт?
— Разрешаю, — ответил Чак. — У меня есть для тебя бутылка холодненького.
Виктор сел на палубный стул и принял у Чака бутылку.
— Похоже, у тебя все отлично получалось в этом баре, — сказал Чак. — Что занесло тебя сюда?
— Знаешь ли, — ответил Виктор, — мне тоже показалось, что у меня все отлично получается, но, видимо, она не разделяет моих взглядов на наши взаимоотношения. Пыталась убедить меня, что ей позарез нужно вернуться к своей компании, они тут проездом. Чем-то мне сегодня не везет.
— Тогда попьем пивка, раз уж такое дело, — сказал Чак.
Виктор сочувственно посмотрел на него:
— Тебе тоже не везет, да? Клэр Каррас строит из себя воздух?
— Понятия не имею. Мне на это давно наплевать.
— Послушай, Чак, — сказал Виктор, — я кое-что хочу у тебя спросить начистоту и постараюсь сделать это как можно деликатнее. Это ты укокошил Гарри?
— Нет, сэр, — ответил Чак. — Я этого не делал. Я абсолютно точно не имею ни малейшего отношения ко всей этой затее с отравленными баллонами. И полиция в лице Томми Скалли тоже, похоже, не верит, что я
