— Прошу вас, мадам, не расстраивайте себя, — сказал Хинкль дрогнувшим голосом. — Разрешите мне…
Хельга подняла голову. По ее щеке скатилась слеза.
— Нет, пожалуйста, не надо, Хинкль. Это больно нам обоим. Вы так добры ко мне. Я прочла письмо. Ужасно, но, если его прочитает Уинборн, мне наступит конец, — она подняла руки в безнадежном жесте отчаяния. — Я знаю, как и вы, что, если бы мистер Рольф был нормален, он никогда бы не написал подобного. Я взяла письмо. — Она закрыла глаза, и из-под ресниц выкатилась еще одна слеза. — Доктор Леви говорит, что Герман проживет не очень долго. Я сохраню письмо у себя. Если он выздоровеет, я положу письмо обратно в его бумаги, но, если он умрет, — молю бога, чтобы этого не случилось, — тогда я намерена уничтожить его. — Она посмотрела ему прямо в лицо. — Что вы скажете на это? Я поступаю правильно?
— Мадам, — взволнованно произнес Хинкль. — Я не предложил бы вам прочесть письмо, если бы не надеялся, что вы его заберете. Это печальная история. Боюсь, что мистер Рольф тяжело болен, и считаю, что вы правильно сделали. Я был бы рад служить вам и дальше, мадам.
Хельга отвернулась, боясь, что он заметит торжество в ее глазах.
— Спасибо, Хинкль, — сказала она хрипло.
Дождавшись, пока за ним закроется дверь, она облегченно вздохнула.
Карты ложились в ее пользу. Доверчивый Хинкль! Ей вдруг стало стыдно за свой обман, но она немедленно отогнала это чувство. Лучше нападать, чем защищаться.
А теперь Джексон!
Часом позже она отыскала место для машины на Оушн-авеню и поднялась в лифте на четвертый этаж здания, где располагалась контора Джексона. Она постучала в матовую стеклянную панель двери офиса, повернула ручку и вошла в маленькую приемную.
Хельга была спокойна. А ожесточение придавало ей отвагу фаталиста. Скоро ей предстоит узнать, сможет ли смелость и блеф победить Джексона, или же он и в самом деле такой крепкий орешек, каким считал его Гриттен.
Перед ней стоял обшарпанный стол, за которым сидела молодая темнокожая девушка, одетая в выцветшие джинсы, грязную мужскую рубашку, завязанную узлом на животе. Она читала журнал, и при виде Хельги ее черные глаза широко раскрылись. Хельга специально надела строгий голубовато-серый костюм, оживленный лишь ниткой жемчуга. Холодная изысканность одежды гостьи явно загипнотизировала девушку.
— К мистеру Джексону, — бросила Хельга отрывисто.
— Да, мэм.
Девушка соскользнула со стула и открыла дверь справа.
— У вас тут клиент, — сказала она, просунув голову в комнату.
Отстранив девушку, Хельга вошла в неряшливый кабинет размером чуть меньше приемной. Она огляделась, отметив, что окна давно не мыты, ковер вытерт до основания, а ящики картотеки поцарапаны.
Джексон, читавший программу скачек, вскочил на ноги, уронив газету на пол.
— Ну и ну! Вот так сюрприз, — сказал он, выдавливая улыбку.
Хельга оглядела его с ног до головы. Перед ней стоял не тот безупречно одетый шантажист, которого она встретила в ресторане “Жемчужина”. Это был Джексон в своей рабочей униформе: потрепанный костюм, нуждающийся в чистке и глажении, рубашка с грязными манжетами и засаленный галстук.
Подождав, пока секретарша закроет дверь, Хельга шагнула к сильно потрепанному креслу и села.
— У меня мало времени, мистер Джексон, — сказала она. — Мы с мистером Рольфом улетаем из Нассау двухчасовым самолетом. Он просил меня оплатить ваш счет.
На какое-то время в глазах Джексона мелькнуло замешательство, но он тут же овладел собой и улыбнулся:
— Очень мило с его стороны, миссис Рольф. Рад слышать, что он так быстро оправился.
— Сколько он вам должен? У Джексона сузились глаза:
— Мы уже об этом договорились, миссис Рольф.
— Сколько он вам должен? — повторила Хельга.
— Вы согласились заплатить мне десять тысяч долларов. — Мистеру Рольфу это кажется чрезмерным. Его лицо помрачнело.
— Меня это не касается, миссис Рольф. — В следующий миг к нему вернулась его самоуверенная издевательская улыбка. — Это уже ваше дело, договориться с ним. Правильно?
Хельга пожала плечами. Она открыла сумочку и достала десять тысячедолларовых банкнот.
У Джексона на глазах она пересчитала банкноты и положила себе на колени:
— Если вы дадите мне расписку для передачи мистеру Рольфу, я заплачу их вам.
Его самоуверенная лучезарная улыбка померкла.
— Значит, вы все еще пытаетесь крутить? Я ведь предупреждал вас, верно? Этот номер не пройдет. Я дам вам расписку на тысячу долларов, остальные деньги строго между нами, — он выдержал паузу, потом подался вперед и, глядя прямо ей в глаза своими глазами-камешками, спросил: — Или у вас в сумочке еще одни из ваших хитрых магнитофонов?
Хельга кивнула.
— Да, но он не включен. — Она достала маленький магнитофон из сумочки. — Я принесла его, чтобы вы могли прослушать запись, которую я сделала вчера. Это разговор между мной и Диком Джонсом, вашим подручным.
Джексон застыл.
— Вы можете быть шпиком-профессионалом, — продолжала Хельга, — но как шантажист вы еще пока неумелый любитель-дилетант.
— Вы так думаете? — с ехидной улыбкой, Джексон наклонился вперед. — Слушай, сучка, ты у меня на крючке. Давай деньги, не то я сам их возьму!
— У вас на это не хватит глупости. — Хельга, словно и не слышала оскорбления, положила стопочку денег перед ним на стол. — Значит, вы не только шантажист, но и начинающий вор.
Джексон потянулся было за деньгами, потом задержал и отдернул руку. В его глазах, неотрывно глядевших на Хельгу, появилась хитринка:
— Что это вы затеяли?
— Хороший вопрос, пользуясь вашим собственным выражением. — Происходящее начинало доставлять Хельге удовольствие. — В банке имеются номера этих банкнот. Полиция, как мне сообщили, только и ждет, когда вы поскользнетесь — тогда прощай ваша лицензия. Я могу доказать, что эти деньги принадлежат мне. А вы сумеете доказать, что не украли их? Пожалуйста, берите. — Помолчав, она сказала вкрадчивым голосом, из каждого звука которого будто капал яд. — Конечно, при условии, что у вас хватит на это смелости, мистер Джексон.
С минуту он сидел, уставясь на Хельгу, потом перевел взгляд на деньги. Кровь бросилась ему в голову.
— Ладно! — крикнул он, — все, стерва! Свой шанс ты упустила. Письмо пойдет к Уинборну.
Она засмеялась. Ее нисколько не трогала ругань дилетанта в мире шантажа.
— Нервы не выдержали, мистер Джексон? Я удивлена. Вы просто дешевый жулик. Как насчет пятисот тысяч, которые вы собирались поделить с вашим дружком? Или у вас не хватает духа подраться из-за них?
— Слушай, сука!..
— Нет, мистер Джексон, это вы послушайте, — и она включила магнитофон.
Когда из крошечного магнитофона послышался голос Дика Джонса, Джексон застыл. Он сидел, словно окаменев, пока запись не кончилась, и тогда схватил магнитофон и спрятал его в карман.
— Не паникуйте, мистер Джексон. У меня есть копия, — спокойно сказала Хельга. — И заметьте, я никак вас не обзываю, ну разве что сейчас, мышиный жеребчик.
У него злобно перекосился рот, да и все остальные черты его красивого лица исказились от ярости.
