— За успех наших операций, — заговорщически произнес он.
— Мистер Аппичелла, — быстро сказала Рул, — мне кажется, у вас неверное представление о том, кто я. Я...
Он остановил ее, подняв руку:
— Прошу вас. Давайте сначала хорошенько пообедаем, а потом уже поговорим о шпионаже и всем таком прочем.
Рул попыталась расслабиться и развеселиться, хотя ей необходимо было улетать последним дневным рейсом. Принесли огромное блюдо антипасти, затем макароны со сметаной, сыр, ломтики копченого лосося, следом крошечные бифштексы из ягненка и салат. Они болтали, как новые приятели, о жаре в Риме и Вашингтоне, о лучших ресторанах на побережье Амальфи, о лучших отелях в Венеции. Аппичелле все это было знакомо.
Наконец, после кофе, Аппичелла откинулся назад, сдержанно рыгая, и сказал:
— Теперь о деле. Я так полагаю, вам бы хотелось, чтобы я шпионил за Фирсовым, правильно?
— Да, — отозвалась Рул.
Она была слишком удивлена, чтобы еще что-то добавить. Ведь она готовилась к долгим состязаниям в хитрости и, возможно, к тому, чтобы строить глазки.
— Хорошо. Я сделаю это.
— Вы сделаете? — слабо спросила она.
— Ну конечно. Уж не думали ли вы, что я коммунист или еще что-то в этом роде?
— Ну что вы, нет...
— Вы хотели бы, чтобы я фотографировал документы?
— Эмилио, я ведь даже не привезла для вас фотокамеру или другие атрибуты. Ведь это чрезвычайно опасно для люби... непрофессионала пытаться заниматься такими вещами.
Он пожал плечами.
— Как хотите. Я был бы счастлив фотографировать по вашему желанию. У меня есть собственный «Минокс».
Она помотала головой.
— Нет, я не могу просить вас об этом. Мне просто хотелось, чтобы вы узнали, где сейчас находится Майоров, и чем он занят. И имейте в виду, что я не уполномочена насчет оплаты, но я могла бы...
Глянув свирепо, он остановил ее:
— Вы что же думаете, я делаю это из-за денег? Боже милостивый, женщина, разве Гилл не рассказывал вам о моей бабушке?
— Он сказал, что она была русской, и поэтому вы владеете этим языком.
— Моя бабушка была графиней, — проговорил он. — Она вышла замуж в девятнадцать лет, и ей было двадцать, когда произошла революция. Большевистские ублюдки убили ее мужа и полностью ограбили ее. Она прибыла в Италию в вагоне третьего класса, без гроша в кармане, и тут ей посчастливилось встретить моего дедушку. И вскоре она стала итальянской графиней. Во время войны погибли мои родители, и я жил с ней с самого детства. Со мной она говорила только по-русски, и она рассказала мне все, что я должен знать о коммунистах. И я рад сделать все, что в моих силах, чтобы приблизить их крах. Я беру их деньги, — улыбнулся он, поглаживая усы, — чтобы они стали беднее. Я делаю для них пустяки, и ничего для войны.
— Я понимаю, — сказала Рул, — и я благодарна вам за помощь.
— Но все-таки, конкретно, что вы хотите, чтобы я рассказал?
— Точное местонахождение Фирсова и максимально, насколько возможно, о его деятельности. Я хотела бы знать, в какой области сосредоточены его интересы и какая военная техника, если таковая есть, его окружает. Мне нужны любые подробности, которые вы видели или вспомнили. Это может быть очень важно для громадного множества людей. От этого может зависеть их жизнь, понимаете?
— Еще бы. Я сделаю все, что попросите. Как мне связаться с вами?
Она записала номер своего домашнего телефона.
— Пожалуйста, запомните этот номер; не ввозите его в Советский Союз записанным.
Он с минуту смотрел на карточку.
— Так, так, запомнил.
— По вечерам я обычно дома, по этому телефону, но там стоит и автоответчик, и вы сможете оставить телефон или адрес, по которому я свяжусь с вами. Вы можете наговорить на автоответчик в течение тридцати минут, и это останется в полной тайне. Пожалуйста, не пытайтесь звонить из Советского Союза. Подождите, пока не вернетесь в Рим или другой западный город. Если будет возможность, я приеду поговорить с вами, но, может, времени на это и не будет.
— Вы разбираетесь в компьютерах, Кэт? — спросил он.
— Я много с ними работаю.
— И знаете, что такое «Источник»?
— Информационная сервисная программа в Мериленде. Я имела с ней дело.
— Хорошо. Я иногда храню файлы в «Источнике». Мой расчетный счет ZZPIOO, а мой пароль — ПЛЮХ. Сможете запомнить?
— Да.
— Если по каким-либо причинам я не смогу позвонить, я оставлю послание для вас в файле под названием КЭТ. Проверяйте его каждый день.
— Хорошо.
— Ну а теперь, мой милый шпион, — сказал Аппичелла, выписывая чек. — Не желаете вернуться со мной на мою виллу и заняться со мной любовью?
Рул не была уверена, что он говорит это серьезно, хотя скорее всего, да.
— Это неплохая мысль, Эмилио, но мне пора на самолет.
— Я безутешен, — сказал он, и это заставило ее ощутить к нему полное доверие.
Глава 28
Гельдер стоял на палубе парома Стокгольм-Хельсинки, в то время как это судно верповалось в доках. Он чувствовал себя отдохнувшим и сытым. Предыдущим вечером он развлек себя роскошным ужином, потанцевал с парой девушек-шведок, и хорошо выспался, избрав одиночество. Встал он рано, съел прекрасный завтрак и смотрел, как корабль прибывает в гавань Хельсинки. Это был прекрасный город, видимый с моря, но глаза Гельдера были прикованы к причалу. Из Стокгольма он сделал необходимый звонок, во время которого ему ничего не сказали, и теперь он надеялся быть встреченным. По спущенному трапу он спустился к зданию пункта прибытия. Внутри он медленно пошел по направлению к улице, размышляя, что делать дальше.
— Карл! — окликнули его сзади.
С минуту он вспоминал свое имя, затем повернулся, и вот уже мистер Джоунс из Малибу пожимал ему руку.
— Карл, вот и твой дядюшка Ян! Ну как твои дела?
— Очень хорошо, дядюшка Ян, — отозвался Гельдер, удивленный лицезрением создателя легенд.
— Твоя тетушка умирает от желания увидеть тебя, — сказал Джоунс. — Пойдем, машина на улице.
Гельдер последовал за Джоунсом, быстро шагавшим через здание к стоянке автомобилей. Джоунс пригласил его в голубой «вольво-фургон», всю дорогу улыбаясь и поддерживая шутливую болтовню о семье, об Америке, о тетушке Гельдера. Потом, уже во время поездки, Джоунс сказал:
— Гельдер, это на самом деле здорово, что я вижу тебя. Когда вы не вернулись на базовую подлодку, мы предположили худшее. Где Соколова?
— Все еще в мини-подлодке, — ответил Гельдер. — Она не смогла ее покинуть.
— Понятно, — сказал Джоунс, поглядывая в зеркало заднего вида. — Извини, если мы немного помолчим. Я должен немного порулить.
Джоунс поехал быстро, затем медленно, делая повороты, казалось, наугад. Однажды, остановившись на красный свет, он вдруг поехал прямо на него, постоянно поглядывая в зеркало. Наконец они въехали на обсаженную деревьями улицу, и какой-то мужчина в гражданской одежде открыл перед ними окованные железом ворота. Джоунс миновал большой красивый дом и припарковался сзади него.
