голосом проговорил грандмаг Ольгерн Орнет. — Он был воистину достойным человеком — во всех смыслах.
— И пусть наши поступки никогда не омрачат его взор, которым душа его наблюдает за нами с небесного острова, — сказал Карлехар.
Фишур молча склонил голову и прижал руку к груди, показывая, что он присоединяется ко всем этим словам.
Рангар пролил несколько капель рн'агга на стол и остальное стоя выпил — одним глотком.
Ольгерн, Карлехар и Фишур выпили спои рюмки мелкими глотками, устремив печальные взоры вверх, точно пытаясь проникнуть сквозь закопченный потолок таверны и отыскать в беспредельности таинственный небесный остров, последнее прибежище бессмертных душ.
Затем все четверо сели и некоторое время ели молча, думая каждый о своем. Но вот Фишур вторично наполнил рюмки и произнес:
— А теперь выпьем за живых, за всех нас, но в первую очередь — за твою Ладу, Рангар! И да пребудет с ней удача! Почему-то я уверен, что с ней все в порядке.
— Дай-то Бог, как говорят у нас, — вздохнул Рангар, — дай-то Бог… Я знаю, что она была на поединке, я слышал ее голос… из миллиона других я отличу его! Лишь бы она была жива, лишь бы этот негодяй Алькондар не нарушил своей клятвы!
— Какой клятвы? — быстро спросил гранд-маг. — Кровной?
— Да, — кивнул Рангар, — только на таком условии я согласился на поединок.
— Тогда все в порядке, Рангар, Лада жива. Кровную клятву безнаказанно не может нарушить даже Верховный Маг. Правда, Алькондар горазд на разные хитрые штуки… Впрочем, не будем гадать. Завтра утром я выясню, что с ней и где она. Можете на меня положиться. Только мне надо хорошо отдохнуть — для моего завтрашнего поиска понадобится много сил.
Фишур налил по третьей, но Рангар решительно отодвинул рюмку.
— Я больше не буду, только кружку пива, пожалуй. Да и другим не рекомендую перегружать этим делом организм… тебе в особенности, Фишур… и не строй обиженного лица. Будет еще время — вдоволь выпьешь. Как тогда в Валкаре, помнишь?
Даже в полутьме было заметно, как Фишур покраснел.
— Думаю, хорошо отдохнуть надо не только Ольгерну Орнету, — продолжал Рангар, — поэтому давайте закругляться и пойдем спать. Надеюсь…
Но он недоговорил, потому что его отвлек хриплый рев, от которого, казалось, дрогнули стены таверны.
Друзья повернули головы и всмотрелись в дымный сумрак. За маленьким столиком, стоявшим в углу вплотную к стенам (так, что за ним могли поместиться только двое), спиной к Рангару сидел какой-то нищий или бродяга — настолько грязны и изодраны были его плащ и шляпа. Второе место пустовало, а возле столика горой возвышался необъятный рыжебородый моряк с ручищами толщиной в якорную цепь тяжелого фрегата и, яростно потрясая перед лицом бродяги кулаками размером с голову нормального человека, хрипло орал:
— Эй ты, грязный ублюдок! Это
В таверне мгновенно умолкли прочие разговоры, поэтому все услышали тихий и спокойный ответ бродяги:
— Здесь есть свободный табурет, садись и не бузи, сопи себе в две дырочки и заливай в глотку пиво.
— Ты!.. Грязный!.. — рыжебородый гигант захрипел и заперхал, едва не потеряв дар речи.
— Заткнись, сядь и успокойся! — чуть повысил голос оборванец, и что-то знакомое почудилось в нем Рангару. — И смотри — я тебя предупредил. Дальше пеняй на себя, — и он отпил маленький глоток пива из большого глиняного бокала.
Несколько мгновений верзила, оторопев от такой неслыханной наглости, открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, затем широко размахнулся… и тут бокал будто сам собой выпрыгнул из руки бродяги и с такой силой врезался в лоб бородача, что голова того дернулась назад и сам он, не устояв на ногах, с грохотом рухнул на пол.
Из-за соседнего стола вскочили еще четверо моряков — судя по эмблемам, они были с того же корабля под названием «Морская Дева», что и рыжебородый, — и, выхватив длинные кортики, с угрожающим видом двинулись в угол.
— Кажется, пора вмешаться, — вздохнул Рангар, — видно, такое у меня сегодня счастье — вступаться за слабую сторону.
Но на сей раз ему не довелось даже пальцем пошевелить: бродяга вскочил на ноги, как туго взведенная пружина, и резко взмахнул обеими руками. Неуловимо короткий сталистый высверк — и двое из четырех, зашатавшись, упали с кинжалами в груди.
— Стоять, или вы отправитесь вслед за ними, — негромко бросил оборванец, в руках которого, словно по волшебству, появились еще два тяжелых металлических ножа. — Забирайте падаль и убирайтесь!
Но моряки оказались не робкого десятка и в ответ метнули свои кортики; их броски, однако, цели не достигли — едва заметным движением пальцев бродяга прервал их смертельный полет.
— Я не люблю повторять дважды, — произнес оборванец. Безоружные моряки переглянулись.
Но тут зашевелились, задвигались «морские фархары» за другими столами; они были с других кораблей, и в обычных ситуациях сами могли бы отчаянно резаться с командой «Морской Девы», но тут против людей их касты выступил чужак, и двойная солидарность — кастовая и морская — не могла не толкнуть их на защиту своих.
Ситуация в мгновение ока круто изменилась. Бродяга сразу оценил всю опасность своего положения и начал медленно смещаться к окну. Но в этот момент вскочил Ольгерн Орнет и громовым голосом провозгласил:
— Остановитесь! Не нужно кровопролития!
— Но кровь уже пролилась! — холодно возразил ближайший к гранд-магу морской офицер.
— Я лекарь-маг! И я верну жизнь этим двоим! — Ольгерн Орнет поднял руку и шагнул вперед. Бродяга повернул голову, и Рангар узнал его.
Хотя сделать это было трудно.
Перед ними стоял небритый, с опухшим лицом и красными воспаленными глазами, неотличимый от почти потерявших людское подобие оборванцев из припортовых трущоб, бывший жрец серой мантии Квенд Зоал.
Когда в Валкаре Фишур объяснял Рангару самые общие принципы государственного устройства Крон- армара, он упомянул о Военном совете, куда входили Верховный Жрец, Император, три Верховных Мага и еще четверо жрецов высших рангов. Однако существовал еще один орган верховной власти, еще более высокий в определенном смысле — Великий Пентаэдр. Входили в него те же пять высших сановных лиц планеты, но других жрецов, кроме Верховного, в нем не было. Зато в Великом Пентаэдре Светлейший имел целых четыре голоса сообразно той роли, которую этот орган играл в управлении державой. Ибо в отличие от решений военно-стратегического характера, которые были в компетенции Военного совета. Великий Пентаэдр отвечал за воплощение в жизнь Плана и сохранения Устоев — всего того, что имело место в Начертаниях Сверкающих.
Зал, в котором собирался Великий Пентаэдр, являл собой зрелище поистине фантастическое и убедительно демонстрировал мудрость и мощь Сверкающих. Это был огромный правильный двенадцатигранник,[3] вырубленный в светоносном монолите халлорастр'анна — веществе, в природе не существующем; это был дар Сверкающих. По твердости халлорастр'анн превосходил даже алмаз, и лишь на черном нифриллите бритвенные грани его кристаллов не могли оставить царапин. Огромный коэффициент преломления и целый ряд других удивительных свойств позволяли достичь необычайных, поразительных оптических эффектов, и даже Верховные Маги ощущали
