— Да, я знаю, что жрецы не имеют нрава сражаться на аренах, подобно гладиаторам. Однако тебе ли не знать, достопочтенный Квенд, что кое-кто не менее — если не более — знатный выходил на ристалище, чтобы проверить свои силы и доблесть. Для таких случаев и предусмотрено правило, разрешающее проводить бои инкогнито, в маске.
Квенд глубоко вздохнул и медленно опустился в кресло Это было как раз то, о чем он втайне жарко мечтал — сразиться с проклятым чужаком один на один. А публика. Что ж, он будет в маске, а присутствие зрителей лишь подхлестнет его, Квенда.
— Да будет так! Когда состоится поединок?
— Через два тэна после полудня.
— Превосходно! Надеюсь, я смогу забрать труп чуж… этого Рангара?
Маркиз остро взглянул на жреца.
— Да, если ты его убьешь. В чем я, однако, не уверен. Надеюсь, мы обсудили все, достопочтенный Квенд?
Квенд Зоал встал и слегка поклонился.
— Я рад, благородный Роэль, что мы достигли соглашения, которое устроило нас обоих. Что же касается исхода поединка… можешь делать ставки! И если ты сделаешь их правильно, то не только окупишь затраты, но и получишь немалую прибыль.
— Я постараюсь сделать правильную ставку, достопочтенный Квенд, — медленно проговорил маркиз, и уголки его рта чуть дрогнули. — А теперь прости — у меня еще много дел. Тебя проводят.
Он тоже встал и, кивнув Квенду, вышел через совсем неприметную дверцу в задней стене комнаты. Вновь появился гигант вариец и недвусмысленным, хотя и вежливым жестом показал, что сопроводит жреца к выходу.
После достаточно унизительной процедуры торгов, по окончании которой Рангар перешел в собственность весьма, по всей видимости, знатного человека с властными манерами, умным ироничным взглядом и франтоватыми усами, его в закрытой карете привезли в глухой двор, с трех сторон огороженный высокими каменными стенами с пиками поверху, а с четвертой — унылым трехэтажным зданием; и здесь он подвергся процедуре еще более унизительной: его заклеймили. Он не издал ни звука и не дрогнул ни единым мускулом, когда раскаленное железо на мгновение прижалось к его лбу, чем вызвал немалое удивление принимавших участие и наблюдавших сие действо людей; сам хозяин, которого, как уже знал Рангар, зовут маркиз ла Дуг-Хорнар, изумленно поднял брови и молча покачал головой. Пренебрегая этикетом и нарушив сразу несколько Ритуалов (о которых, кстати сказать, он не имел ни малейшего понятия), Рангар спросил хриплым, севшим голосом, дерзко глядя прямо в глаза маркизу:
— Не позволено ли будет узнать мне, сиятельный маркиз, каким образом я избавлюсь от клейма, когда одержу тридцать побед и стану свободным?
Лица присутствующих окаменели от такой дерзости раба. Даже маркиз чуть смешался в первое мгновение, но быстро овладел собой и спокойно сказал:
— Я вижу, ты раб по обстоятельствам, но не по происхождению. Поэтому я прощаю тебе эту дерзость и, более того, позволяю и впредь обращаться ко мне в случаях, когда ты сочтешь это необходимым. Что касается твоего вопроса, то ты не должен волноваться об отметке на твоем лбу: у меня искусные маги, заклинания которых бесследно сотрут клеймо. Главное — одержи тридцать побед!
— Я одержу их, сиятельный маркиз. — Рангар поклонился Дуг-Хорнару. — Позволено ли мне узнать, как часто проводятся поединки?
— Позволено. Два раза в месяц. И если тебя не убьют и серьезно не ранят, то через пятнадцать месяцев ты станешь свободным. Кстати, можешь называть меня просто «хозяин».
— Когда состоится первый поединок?
— А ты нетерпелив, новичок! Тебе сообщат. А пока осмотрись, потренируйся. И запомни вот этого человека, — маркиз кивнул в сторону стоявшего по правую руку мрачного бородатого великана с тусклыми холодными глазами, — в мое отсутствие он твой хозяин. Возможно, тебя заинтересует и вызовет почтение тот факт, что ему удалось сделать то, о чем ты пока только мечтаешь, — выиграть тридцать боев и стать свободным. Как видишь, его лоб чист. — Маркиз усмехнулся. — И, уже будучи свободным, он решил остаться у меня и служить мне. Он главный тренер и его слово — закон не только для рабов, но и для нескольких вольных гладиаторов, которые есть в моей дружине.
После этих слов маркиз повернулся и вышел через толстую каменную дверь в стене.
— Меня зовут Дайн, — трубно пророкотал гигант, которого маркиз представил как главного тренера. — Запомни, новичок, мое слово — закон. На первых порах делаю тебе замечание — ты слишком дерзок. В дальнейшем за дерзость и непочтительность буду строго карать.
Нет, подумал Рангар, так дело не пойдет. Надо все расставить по местам с самого начала, иначе будет худо.
— Слушай внимательно, Дайн, и запоминай. Я здесь только для того, чтобы победить и стать свободным. Я согласен подчиняться тебе, если твои приказы будут разумными и не будут ущемлять моего достоинства. Я — раб лишь на время и под давлением обстоятельств, запомни это. Я еще согласен тешить дворянское самолюбие хозяина, но ты — такой же, как я, и изволь обращаться со мной как с равным, а не с подчиненным. Иначе я вообще перестану обращать на тебя внимание. Вот так, Дайн.
На протяжении этой речи Рангара Дайн мучительно бледнел, дергая лицом и конвульсивно хватаясь за рукоять висевшего на поясе меча. Но потом он отстегнул пояс вместе с мечом и шагнул к Рангару, сжав чудовищные кулаки.
— Я раздавлю тебя, козявка! — прошипел он, приближаясь. — Я не убью тебя, нет — хозяин заплатил за тебя большие деньги, и ты их должен отработать, но я так проучу тебя, что ты надолго запомнишь урок Дайна!
Рангар стоял неподвижно, усмехаясь одними уголками губ. Этот Дайн был, бесспорно, очень силен и достаточно быстр, но…
Присутствующие — их было трое — так ничего и не поняли из того, что увидели. Просто им показалось, что новый раб хозяина, осмелившийся дерзить самому Дайну, вдруг исчез и появился совсем рядом с мощной фигурой великана, каким-то образом ухитрившись проскользнуть мимо его смертоносных кулаков. И тут же новичок сделал нечто неуловимое — привратник Кохаль утверждал, что тот погладил Дайна по мощной, поросшей волосами шее, двое других зрителей настаивали, что раб вообще не дотронулся до главного тренера, — и могучая фигура, зашатавшись, рухнула на гранитные плиты, которыми был мощен двор. Все трое в один голос заорали. Буквально тут же распахнулась дверь и во дворе вновь появился маркиз.
— Что здесь происходит?! — изумленно спросил он, высоко подняв брови.
Кохаль, захлебываясь и низко кланяясь, довольно верно пересказал случившееся.
— Он скоро очнется, сиятельный маркиз, — сказал Рангар. — Однако я убедительно прошу вас… как бы это сказать поточнее…
— Особого статуса? — машинально спросил маркиз. Он все еще никак не мог прийти в себя от зрелища поверженного гиганта.
— Это очень точное выражение, хозяин. Я уверен, что если вы… соблаговолите подарить мне особый статус, это пойдет лишь на пользу делу… я имею в виду вашу прибыль от моих боев. Ведь она интересует вас не в последнюю очередь?
— Да, не в последнюю… хотя и не в первую. А ты действительно великий боец, если смог свалить Дайна.
Он задумчиво взглянул на распростертого гиганта, и тот, словно почувствовав его взгляд, шевельнулся, завозился и сел, дико вращая глазами.
— Дайн! — властно позвал маркиз.
Гигант остановил взгляд на маркизе и неловко встал на ноги. Его заметно шатало.
— Дайн, я весьма недоволен тобой! — произнес ла Дуг-Хорнар холодно. — Только что новичок убедительно продемонстрировал тебе, что твои методы… гм… воспитания далеко не всегда эффективны. Или ты забыл мои слова о персональном подходе? Так вот, тебе придется их вспомнить. А новичок по имени Рангар отныне получает особый статус… как Форхен.
