самом деле очень красиво!
— Да? Ну что же, благодарю тебя, гладиатор, — все еще смеясь, маркиз откинулся на подушки и жестом указал на кресло: — Присаживайся.
Рангар сел.
— Да, ты не обычный раб, — задумчиво произнес маркиз, — и даже не обычный человек… Я сразу заметил это, но совсем недавно получил подтверждение… с весьма неожиданной стороны. Я хочу — подробно! — услышать твою историю.
Некоторое время Рангар размышлял. Он чувствовал, что человек, расслабленно полулежавший на диване, далеко не однозначен, умен, хитер и, может быть, опасен. Но тем не менее ток ауры, исходивший от него, не внушал Рангару опасений; более того, он почувствовал необъяснимое доверие к этому человеку… и рассказал ему все. Конечно, что знал сам. И лишь об одном умолчал: о странных картинах и непонятных словах, прорывавшихся время от времени из-за сооруженной неведомо кем стены в памяти.
Маркиз долго молчал, полузакрыв глаза, и лишь подрагивающие веки да уголки губ свидетельствовали о напряженной работе мысли.
— Что ты знаешь о жрецах Сверкающих? — наконец спросил ла Дуг-Хорнар, вперив пристальный взгляд в глаза Рангару.
— Только то, что рассказал мне Дан Зортаг. А это значит — практически ничего.
— Та-ак… — протянул маркиз, барабаня пальцами по спинке дивана. — Признаюсь, все это очень странно… очень! Ну что ж, кое-что расскажу тебе и я.
Рангар с изумлением выслушал повествование о визите Квенда Зоала, о состоявшемся разговоре, о прямо-таки неистовом желании незнакомого, никогда не виденного им жреца убить его, Рангара… и о предстоящем поединке.
— Вижу, ты также удивлен, и это не поддельное чувство, или я ничего не смыслю в людях, — резюмировал маркиз и озадаченно покачал головой. — М-да… загадка. Будем надеяться, она разрешится… каким-то образом.
— Чем грозит мне поединок со жрецом?
Маркиз усмехнулся.
— Если жрец не убьет тебя — то ничем. Закон на этот счет очень строг. Скорее он грозит мне. Ссора с могущественными жрецами меня не слишком прельщает… да уж что-нибудь придумаю. Лиг-Ханор — свободный город, и достать меня здесь им будет трудновато.
— Следует ли мне понимать все так, хозяин, что у вас будет гораздо меньше неприятностей, если жрец победит?
Глаза ла Дуг-Хорнара неожиданно сверкнули, и он вскочил, точно подброшенный тугой пружиной.
— О своих проблемах я позабочусь сам! Твое дело — убивать соперников, гладиатор! Я выразился достаточно ясно?
— Вполне, хозяин. Можете во мне не сомневаться.
— Надеюсь… — буркнул маркиз, остывая. — Все, иди. Мне необходимо поразмыслить. И не забудь: послезавтра у тебя поединок, а жрец — опасный противник.
— Я тоже, — сказал Рангар, не ведая, что дословно повторил последнюю фразу Квенда Зоала, произнесенную им Палу Коору перед тем, как покинуть кабинет.
Арена для гладиаторских поединков представляла собой круг из плотно утрамбованной земли диаметром около тридцати шагов, посыпанный сверху тонким слоем песка и опилок. По периметру площадку ограничивала ярко-красная полоса — окружность, за которой буквально в двух шагах начинался тройной частокол из бронзовых пик в четыре человеческих роста; за частоколом круто вздымался вверх земляной вал с амфитеатром открытых трибун для зрителей (исключение составляла закрытая ложа для высокопоставленных и знатных вельмож). Строго напротив ложи высилось мрачное серое здание с узкими стрельчатыми окнами, сложенное из массивных каменных блоков. Из таких же блоков был построен туннель, соединявший здание с площадкой. Отсюда и выходили гладиаторы, чтобы победить или погибнуть на глазах многотысячной публики.
Так в наиболее общих чертах выглядела Арена вольного города-порта Лиг-Ханора, такой (или почти такой) вид имели Арены в других городах Крон-армара. Место это издревле было настолько уважаемо и почитаемо горожанами, что произносилось с пиететом, а писалось с заглавной буквы (в отличие от арены в узком смысле — площадки для сражений, очерченной красной линией).
Бойцы ла Дуг-Хорнара, которым сегодня предстояло драться, прибыли на гладиаторский двор в большой закрытой карете с гербом маркиза.
Тут уже находились несколько похожих карет, но с другими гербами на дверцах; каждая карета стояла возле своего крыльца, над которым красовался тот же герб, что и на карете. Рангар насчитал одиннадцать крылец, однако над двумя гербов не было; простая логика подсказала ему, что в городе имеется девять гладиаторских дружин.
В отличие от круглой арены гладиаторский двор был квадратный, сорок на сорок шагов, с трех сторон огороженный каменным забором (с четвертой стороны двор замыкал дом с помещениями для гладиаторов). В стене, противоположной дому, имели место массивные чугунные ворота; через них и прибывали кареты с бойцами.
Ла Дуг-Хорнар приехал, как всегда в таких случаях, вместе со своими гладиаторами и всячески старался подбодрить их (на этот раз сражаться предстояло пятерым). На удивление ласково держался и тренер Дайн; лишь лекарь-маг Муллар Кромпф сосредоточенно бормотал себе под нос какие-то слова и что-то перекладывал в своей сумке.
Сухой, жилистый, опасный, как сама смерть, раориец Траол Рэф казался совершенно спокойным, словно приехал на загородную прогулку; в бесстрастных серых глазах ничего не отражалось. Он победил в двадцати двух боях, но в последнее время все чаще давала о себе знать травма позвоночника, полученная им около года назад в одном из поединков; как ни искусны были лекари маркиза, полностью вылечить раорийца им не удалось.
Невысокий, но кряжистый, с широченными плечами и могучей шеей Криас Буун, также из заоблачной Раории, в отличие от своего земляка был угрюм и темен лицом, как ночь. Ему предстоял лишь шестой бой, в каждом из предыдущих победа доставалась ему в тяжелейшей кровопролитной борьбе, и он уходил победителем во многом благодаря везению. А везение, как известно, имеет неприятное свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. К тому же противник на этот раз ему попался посильнее любого из предыдущих…
Вольный гладиатор Киурт Тормс был наиболее опытным бойцом. Он тридцать шесть раз выходил на арену и тридцать шесть возвращался победителем. Высокий, широкий в плечах и узкий в бедрах, мощный и в то же время удивительно гибкий, с великолепной реакцией и блестящей техникой владения самыми разными видами оружия, он сокрушал своих противников неистовым напором и часто заканчивал бой в первом-втором раундах. Киурт мечтал довести число побед до шестидесяти и тем самым завоевать право на дворянский титул.
Четвертым бойцом был Тангор Маас.
Пятым — Рангар Ол.
Известные гладиаторы, победившие более пятнадцати раз, удостаивались от зрителей почетных прозвищ, отражавших их манеру вести поединки. Прозвище Киурта Тормса можно было перевести как Шквал, Приносящий Смерть, Траола Рэфа называли Черной Змеей, а Тангора Мааса — Каменной Лавиной. Усмехнувшись, Рангар подумал, какое прозвище достанется ему (если, конечно, его не убьют до того; впрочем, он верил в свою счастливую звезду).
Каждая дружина занимала в доме строго определенные помещения, куда посторонние проникнуть не могли (хотя попытки имели место). На главный вход, да и на каждую комнату в отдельности дружинный маг накладывал разнообразные хитромудрые заклятия, которые являлись его персональным, тщательно оберегаемым секретом. Вот и сейчас Муллар Кромпф первым подскочил к двери, ведущей в комнаты его дружины; его острый, длинный нос, казалось, еще вытянулся; медленно, словно принюхиваясь, он повел носом вдоль синевато мерцающей ленты, охватывающей дверь по периметру… и вдруг подскочил, точно
