немалом опыте) и уложили его в темном углу за ширмой на лавку.
Стараясь горбиться и посильнее шаркать ногами, Лада приблизилась к стойке и робко поклонилась.
— Чего тебе? — грозно спросил хозяин и так зашевелил усами, что у Лады душа ушла в пятки. — Милостыню я подаю лишь по праздникам.
— Мне бы… поесть чего, — едва выдавила из себя девушка. — А деньги… у меня имеются.
И она протянула дрожащую ладонь с несколькими мелкими медными монетами, предусмотрительно ею приготовленными. Основной ее капитал — несколько десятков золотых литаров и серебряных дрон — был зашит в поясе, который она носила под одеждой. У Лады хватило ума, чтобы не афишировать обладание такими деньгами.
Хозяин пренебрежительно скривился, узрев такое «сокровище», однако повел бровью и бросил подбежавшей официантке:
— Накорми ее рыбной похлебкой, дай две… нет, одну лепешку и пол малой мерки рн'агга.
— Господин, — еще ниже поклонилась Лада. — Да не прогневят вас мои слова, но нельзя ли рн'агг заменить на еще одну лепешку и позволить выпить мне кружку обычной воды из колодца?
Толстяк то ли удивленно, то ли возмущенно фыркнул, но ничего не сказал и лишь махнул рукой.
Лада отдала ему монетки и присела на указанное официанткой место у самого порога — наименее почетное, следовало понимать, место. Но ей было все равно. От доносившихся в зал с кухни ароматов кружилась голова и сводило желудок. Наконец официантка принесла мятую железную миску остро пахнущего рыбного супа, две лепешки и кружку холодной воды. Чтобы нормально есть, Ладе пришлось освободить от платка нижнюю часть лица, зато она поглубже надвинула его на глаза. И принялась уплетать за обе щеки, почти уткнувшись в миску.
Она уже почти все съела, когда в дверь вошла высокая статная старуха с пронзительными черными глазами. Судя по одежде, она была чародейкой Земли, Воды и Огня. Видно, она пользовалась здесь немалым уважением, так как даже толстяк хозяин приподнялся со своего насеста и, кряхтя, изобразил поклон. А девицы так вообще поклонились ей прямо в ноги. Старуха чуть кивнула в ответ и сотворила в воздухе сложный жест двумя руками.
— Как обычно, достопочтенная Ирхель?
— Да, почтенный Узоф. Немного больше зелени, чем в прошлый раз, да мяса поменьше. В нашем возрасте уже вредно есть много мяса.
Толстяк густо покраснел и пробормотал, опустив глаза:
— Вы зря обеспокоили себя, достопочтенная Ирхель. Вам стоило подать лишь знак, и Лин мигом принесла бы все, что надо.
— Ничего, я все равно проходила мимо… — с этими словами чародейка острым взглядом обвела зал. Ее глаза не задержались на угловом столе, где по-прежнему мрачно веселились моряки, едва заметная гримаса брезгливости мелькнула на ее лице, когда заметила без чувств валявшегося на лавке жандарма… и тут ее взгляд коснулся Лады. Прикосновение настолько ощущалось физически, что девушка едва не поперхнулась.
Чародейка бесстрастно отвела глаза и обратила их на хозяина харчевни.
— Мне еще долго ждать?
— Сей момент, почтеннейшая Ирхель! — вскричал толстяк и беспокойно задвигался на своем насесте. Тут же выбежала одна из официанток, неся в вытянутых руках узелок из тонкого шелка.
— Благодарю, почтенный Узоф. Благодарю, Лин. Да пребудет с вами благословение Земли, Воды и Огня.
Девицы вновь низко поклонились, и хозяин, кряхтя от натуги, безуспешно попытался проделать нечто подобное — мешал чудовищный живот.
Уходя, старуха на миг задержалась подле столика Лады и, почти не разжимая губ, быстро прошептала:
— Выйдешь и пойдешь налево. Седьмой дом зеленого цвета — мой. Дверь не будет заперта. Я тебя буду ждать.
И вышла.
Лада вздрогнула. Первой ее мыслью было — бежать. Потом, поразмыслив, решила, что чародейка, да еще родной магии — просто находка для нее в ее положении. Допив воду и смиренно поклонившись хозяину, который на это не обратил никакого внимания, она зашаркала к выходу.
Дом чародейки оказался небольшим одноэтажным домишком, зажатым между мебельной лавкой и магазином скобяных товаров. Поколебавшись, Лада толкнула единственную дверь, и в самом деле незапертую, и вошла.
И сразу предчувствие чуда охватило ее.
Она оказалась в небольшой прихожей, освещенной магическими огнями. Отсюда в длинный коридор вел арочный вход. По левую и правую стороны коридора располагались десять дверей — по пять с каждой. Еще одна дверь, гораздо массивнее, виднелась в торце коридора. Всего дверей, таким образом, насчитывалось одиннадцать — магическое число второго порядка. И вот эта одиннадцатая дверь начала медленно открываться, словно приглашая Ладу…
Она, затаив дыхание, вошла в коридор. Тут же на нее пахнуло вначале холодом, затем теплом, какой-то неясный шепот донесся до ее слуха, потом будто невидимая птица коснулась крылом ее лица… Дрожа всем телом. Лада проследовала по коридору, в какой-то миг показавшемуся ей бесконечным… Это было странно: насколько Лада знала, ни в одной из магий женщины не достигали высших рангов, оставаясь рядовыми волшебницами, чародейками и колдуньями — соответственно своим магиям. Здесь же чувствовалась очень мощная магия.
Лада сделала еще несколько шагов вперед, ощущая вокруг необъятное пространство, — и вдруг оно сузилось, очерченное кругом ярко вспыхнувшего света. И в этом круге стояла чародейка, приветливо улыбаясь Ладе. Только теперь это была уже не старуха, а изумительно красивая женщина, и глаза у нее были не черные пронзающие, а голубые, лучащиеся нежным, мягким светом. Под стать внешности изменился и наряд: сверкающая пелерина, длинное, до пола белое платье с жемчужным отливом, белые же перчатки по локоть и дивной красы туфельки, словно сотканные из лунных лучей; голову чародейки венчала корона, усыпанная самоцветами.
Испытывая почтительный трепет и какое-то необъяснимое внутреннее ликование, Лада опустилась на колени.
— Встань, дитя. — Чародейка улыбнулась и подняла девушку, ласково взяв за плечи. — Меня зовут Виральда. Я буду твоей заступницей, если ты захочешь этого.
— О, пресветлая госпожа!.. Я и мечтать не смела о таком!
— А теперь так будет. И расслабься, ты вся дрожишь! Тебе надо выпить вина.
Виральда хлопнула в ладоши, и перед Ладой возник маленький столик с пузатым графином и двумя бокалами чудной работы. Чародейка разлила вино по бокалам, протянула один Ладе, а другой взяла себе. Вино пенилось, пузырилось и радовало глаз мягким, золотистым цветом.
— Пей, Лада!
— Вы… знаете мое имя?
— Я многое знаю, девочка. На то я и чародейка. А теперь выпей, не бойся.
Вкус у вина оказался еще восхитительнее, чем его вид. Лада никогда ничего подобного не пробовала. Она даже зажмурилась от удовольствия, отпивая чудесное вино маленькими глоточками, чтобы продлить удовольствие, и даже не заметила, как бокал показал дно.
Виральда засмеялась.
— Понравилось? Потом налью еще. А сейчас присаживайся и слушай меня внимательно.
Вновь словно из воздуха в круге света возникли два изящных кресла, обитых золотистой и пурпурной парчой. Лада осторожно опустилась в одно из них. Чародейка села во второе и внимательно взглянула на девушку.
— Я не зря зашла сегодня в эту гнусную забегаловку. Я искала тебя — и нашла.
— Меня, пресветлая госпожа?
— Да, тебя, дитя мое Кстати, можешь снять платок и вытащить этот ужасный горб.
