— Молодец, — искренне произнес Фишур. — Ну а наша роль?
— Наблюдаем за схваткой, осыпая разбойников стрелами. В критической ситуации вступаем в бой, коли такая возникнет.
— Тархи не испугаются фантомов? — спросил Тангор.
— Хороший вопрос, — сказал Рангар одобрительно. — Казалось бы — мелочь, но такие мелочи, если их не учесть, могут сорвать самый лучший план. Что скажешь, Фишур?
— Все будет в порядке, — ответил тот. — Я наложу дополнительное заклятие, успокаивающее животных.
— Будем надеяться, что все в порядке будет не только с тархами, — сказала Лада. Тень тревоги, казалось, намертво въелась в ее глаза.
—
Он не мог, не имел права показать, что тревога, гнездящаяся в его душе, гораздо, гораздо острее.
— Я пойду в паре с Ладой, — сказал Рангар после паузы, — чтоб хоть как-то уравновесить наши пары по боеспособности.
Главной, конечно, была не эта причина, и все ее прекрасно поняли. И не только
— Да пребудет с нами удача, — произнес Фишур и приложил руку вначале ко лбу, а затем к сердцу. Исстари считалось, что этот жест хранит от бед и призывает удачу.
— Да пребудет с нами удача, — эхом в один голос отозвались Рангар, Лада и Тангор и повторили жест Фишура.
…Медленно уплывала назад дорога, неумолимо бежало время, отсчитывая мгновения до начала битвы, которая навсегда врежется в память и сердце Рангара раскаленной занозой.
Холодное ущелье пользовалось дурной репутацией давно. Сказывали, еще сто с лишним лет тому назад огненный дракон снес здесь яйцо, и из него вылупились два страшных железных демона (отсюда и пошло первое название ущелья). Жили демоны в тайной пещере, похищали одиноких путников и пили из них кровь. Затем будто бы эта забава демонам наскучила, и они начали вселяться в души людей. Одержимых демонами вначале легко распознавали по их странному поведению и убивали. Но затем одержимые научились так хорошо притворяться, что даже магам не всегда удавалось отличить одержимого от обычного человека. Потом демоны будто бы перестали беспокоить путников, и гораздо более реальную опасность для них стали представлять разбойники.
А последние годы здесь все чаще и чаще стали происходить жестокие, беспощадные нападения Ночных Убийц.
Выглядело имевшее столь недобрую славу место соответственно.
Если вообразить широкую в основании и достаточно высокую (во всяком случае, гораздо выше холмов окрест) сопку, будто бы исполинским мечом разрубленную пополам до самого низа, то картина эта даст вполне точное представление о Холодном ущелье. Для вящей полноты картины следует мысленно увидеть голые и каменистые, с редкими пятнами кустарника ржаво-зеленого цвета склоны, уступами подымающиеся к волнистым гребням, словно к краям чудовищной раны; узкое дно с идущим по нему трактом; постоянный, точно дотягивающийся из подземелий вечного мрака холод, которому ущелье было обязано своим нынешним названием; и наконец, царящий здесь сумрак, неодолимый даже в самые яркие солнечные дни, кроме краткого полуденного периода, когда солнце на несколько иттов зависает по центру ущелья.
Так выглядело поле предстоящей битвы.
А вот какой получилась исходная диспозиция. Четверо друзей облюбовали удобное место в трех лигах от горловины Холодного ущелья, и Рангар своими зоркими глазами с вершины холма всматривался назад, подкарауливая подходящий обоз со стороны Поселка Рудокопов.
Ждать пришлось недолго. Обоз из восьми фургонов, охраняемый отрядом из тридцати хорошо вооруженных всадников, показался в пределах видимости, и тут же Фишур начал бормотать создающие фантомов заклинания. Голос его то взлетал до визга, то опускался до баса, он творил руками сложные пассы, а под конец колдовства просыпал вокруг себя черный порошок из мешочка, который носил на груди; порошок тотчас полыхнул дымным, чадным оранжевым пламенем, и в этом дыму появились четыре фигуры… Лада вскрикнула, вздрогнул даже закаленный Тангор, Рангар всем телом подался вперед, и только Фишур устало опустился на придорожный валун. Четыре фигуры, удивительно похожие на Рангара, Тангора, Фишура и Ладу, медленно двинулись к фургонам. Их походка выглядела неуверенной, что, в общем, было неудивительно, ибо тела их состояли из субстанции не гуще тумана. Вблизи они едва ли могли обмануть знакомого с подобными штучками человека, но издали немудрено было ошибиться и самому зоркому глазу.
Тархи слегка забеспокоились, когда фантомы взобрались (точнее было бы сказать — всплыли) на козлы, но в целом вели себя пристойно.
— Ну, с Богом! — произнес Рангар на родном языке, и на этот раз никто не спросил, что это значит.
Повинуясь окрику Фишура, тархи сдвинулись с места, и фургоны неторопливо покатили к горловине Холодного ущелья. Сзади за ним в полулиге, пока не видимый из-за поворота, двигался большой обоз. Его скорость была чуть повыше, и Рангар прикинул, что к моменту входа в ущелье расстояние между ними сократится примерно вдвое. Что его вполне устраивало. Еще раз мысленно представив цепочку предполагаемых событий, Рангар привстал в стременах и решительно махнул рукой — поехали!
И две пары всадников устремились в обход ущелья: Рангар и Лада слева, Тангор и Фишур — справа.
Попытка прорыва началась.
Какое-то время удача сопутствовала им; во всяком случае, события разворачивались в соответствии с планом Рангара. Когда фургоны с фантомами оказались в центре ущелья и на них из засады кинулись Ночные Убийцы, идущий следом обоз вошел в горловину и воины-охранники, как и предполагал Рангар, немедленно вступили с разбойниками в схватку. Но на этом везение кончилось, и план пошел кувырком.
Ибо в первой волне нападения приняла участие лишь шестая часть отряда Ночных Убийц, всего двадцать. Главные силы в количестве ста человек продолжали оставаться в засаде.
Далее, с помощью Магического Кристалла Пал Коор смог не только разгадать хитрость Рангара с фантомами, но и точно определить его местонахождение. Об этом он сразу сообщил Квенду и вождю Хариту; они втроем наблюдали за происходящим из укрытия, окруженные самыми сильными и умелыми бойцами — личной гвардией Харита.
Наконец, тридцать воинов из охраны обоза хоть и перебили двадцатку напавших Ночных Убийц, но и сами полегли больше половины — восемнадцать. Осталось, стало быть, всего двенадцать — правда, наиболее опытных и искусных.
Поэтому, когда из всех щелей и кустов полезли до зубов вооруженные разбойники и ринулись, повинуясь безмолвному приказу Харита, не вниз, к тракту и фургонам, а вверх, окружая Рангара и Ладу, ситуация самому великому оптимисту показалась бы безнадежной.
Тем не менее ни Рангар, ни Лада не потеряли хладнокровия; Рангар давно уже привык к опасности, а Лада, по-видимому, просто не могла оценить всей ее огромности. И тонко запели в воздухе смертоносные стрелы, и враги начали падать, но их было много, слишком много…
