Некоторое время все трое молчали, не в силах оторвать взгляда от рубинового кристалла на ладони Зорова, в глубине которого медленно угасала ярко-алая точка. Затем Зоров с величайшей осторожностью спрятал роэдр в потайной кармашек на поясе. Рангар встряхнулся, как вылезший из воды берх, и протянул с явно ошеломленным видом:
— Да, дела… — и как-то виновато взглянул на жену.
У Лады в глазах стояли слезы.
— Вот видите!.. И Ольгерн, и Дальвира попали в страшный капкан, и разве она виновата, что оказалась более живучей? А мы… посмели подумать о ней плохое…
— Я, положим, не думал ничего такого и сразу заявил об этом, — произнес Зоров, чуть сведя брови.
— Когда-то у наших общих с Сашей предков бытовала поговорка: обжегшись на горячем, дуешь на холодное… — пробормотал Рангар и глубоко вздохнул. — Вы даже не представляете, какой камень упал с моей души. Подозревать друзей — самое последнее дело.
— Надо идти, — сказал Зоров. — Мы и так потеряли время. С Дальвирой будем связываться только в самых экстренных случаях. Я понял так, что каждый разговор отнимает у нее много сил, а они нужны ей сейчас больше, чем нам.
И снова три фигурки зашагали в серое никуда, очень надеясь, что «никуда» превратится в «куда-то», ибо вел же в это «куда-то» черный след врагов… и еще на многое надеялись они… и на то, что Дальвира скоро восстановит силы и присоединится к ним, и что маленький отряд их не потеряет более ни единого бойца, и что они настигнут беглецов, отобьют у них Олвара, а самих предателей накажут сурово и беспощадно…
И как же горьки бывают мгновения крушения надежд!..
Как-то незаметно пейзаж вокруг изменился. Впереди, пока еще очень далеко, показались пологие холмы, затем такие же холмы проступили из серой дымки слева и справа.
К исходу пятого часа пути (или пяти тэнов трех иттов по временной шкале Коарма) путники сделали привал. Зоров разделил кубик концентрата на три равные части, а Рангар достал три лепешки и отрезал три ломтя жесткого, как подошва, сушеного мяса. Ели вяло, без аппетита, молча. В душе каждого теснились недобрые предчувствия, изрядно охлаждая затеплившийся было после разговора с Дальвирой оптимизм. Поев, выпили по нескольку глотков драгоценной воды.
И зашагали дальше.
Еще через час холмы приблизились, и Рангару пришлось петлять, выбирая наиболее оптимальный маршрут, чтобы тратить сил. поменьше и как можно ближе держаться генерального направления, которое по-прежнему с уверенностью хорошего компаса показывала Лада.
— Давайте поднимемся вон на тот холм — он самый высокий в округе — и осмотримся, — предложил Зоров.
— Давай, — без особого энтузиазма поддержал его Рангар. Ему по странной ассоциации вдруг вспомнилось первое свидание с Серыми холмами на Коарме двенадцать лет назад, и стало муторно — будто живьем проглотил слизняка…
Они взобрались на указанный Зоровым холм, и их взорам открылось нечто неожиданное.
Впереди, в направлении их движения, тускловато светилось что-то зеленое, словно на громадный серый пузырь, внутри которого они, находились, извне светил зеленый прожектор. А на соседнем холме стоял высокий человек в белом до пят хитоне и, скрестив руки на груди, неотрывно смотрел на спутников.
— А вот и абориген, — пробормотал Зоров. — И никакой не монстр, вполне похоже на человека…
— Оружия не видно, — так же тихо произнес Рангар. — Хотя под таким одеянием можно демона спрятать… Но подойти придется.
— Надо быть… очень осторожными… — прерывисто прошептала Лада. — Не забывайте… об оборотнях. Они могут принимать самый безобидный вид.
— Не забудем, — сквозь зубы пообещал Рангар, нехорошо усмехнувшись. — Я пойду первым… Лада за мной в трех шагах, строго за моей спиной… арбалет на боевой взвод поставь, но незаметно… а ты, брат, чуть сместись вправо, чтобы мы не блокировали тебе директрису. Согласен?
Зоров молча кивнул, и в указанном порядке они начали медленно спускаться с холма.
Абориген оказался белым как лунь старцем с желтоватой пергаментной кожей, кустистыми бровями, окладистой бородой и странными, завораживающими глазами. Они были неуловимо-изменчивыми, как пламя, как океан, как бриллиант… в какие-то мгновения они то вскипали могучей жизненной энергией, то превращались в колодцы, ведущие в астральную бесконечность мира, а порой казались обычными человеческими глазами… вот только мудрость в них гнездилась нечеловеческая, всеохватывающая…
И еще Рангар почувствовал будто легкое прикосновение к сознанию… даже не к сознанию, а к душе… и почему-то это мимолетное чувство показались ему знакомым…
— Здравствуйте, странники, — приветливо произнес старец. При этом Рангару и Зорову показалось, что говорит он по-русски, а Ладе — что на всеобщем языке Коарма. Когда-то подобным Зорова и его спутников поразила Дальвира во время их первой встречи на Земле.
— Я знаю, кто вы, — продолжал старец, — и как сюда попали. Меня же зовите… ну, скажем. Хранитель Пути.
— Здравствуй, почтенный Хранитель. — Рангар шагнул вперед и коротко поклонился. — Незадолго до нас здесь прошло пятеро человек, из них один похож на закованного в черные доспехи воина, а один — мальчик. Четверо — кроме мальчика — очень злые, нехорошие люди, и мы их преследуем. Верно ли мы идем?
— Злые люди… — повторил старец, и глаза его словно подернулись туманом. — А ведомо ли тебе, носящий имя Рангар Ол, что есть добро и зло? Истинное добро и истинное зло?
— Мне кажется, почтенный Хранитель, сейчас не столь уж удачное время для глубокомысленных философских диспутов, — осторожно вступил в разговор Зоров.
— Ты произнес это так, Александр Зоров, будто сам сомневаешься в своих словах. И правильно сомневаешься. Вспомни: об этих вещах ты говорил и спорил порой в самых критических ситуациях… в разговорах со своим «вторым я», или Вязом, как ты его некогда шутливо окрестил, с Джоанной, с Дальвирой…
— Но… откуда ты это все знаешь?!
— Мне ведомо… очень многое. Хотя и не все, к сожалению. Как и откуда — не важно. Сейчас, во всяком случае. А в свое время — если оно для вас наступит — вы и так это узнаете. Тогда мы встретимся еще раз и поговорим гораздо более подробно.
— И когда же это может произойти? — спросил Рангар, чуть прищурясь.
— Когда вы пройдете Путь. Кто называет его Путем Равновесия, кто Истинным Путем… Ваши предшественники, которых вы преследуете, называли его, например, Зеленой Дорогой. Тоже хорошее название. Суть от этого не изменяется.
— И что мы… должны пройти этот Путь до конца? — спросил Зоров, почему-то обмерев сердцем.
— До конца? — переспросил старец, и глаза его на мгновение вспыхнули безудержным весельем. — Даже я, Хранитель, не знаю, есть ли у великого Пути конец. Скажем так — до некоторой точки, когда кое- что прояснится… для вас да и для меня, пожалуй. — И после некоторой паузы присовокупил не вполне понятно: — Возможно, эта точка и станет концом… этого Пути, во всяком случае.
— Прости, почтенный Хранитель, — вновь вмешался Рангар, — ты можешь сообщить нам хоть что- нибудь конкретное?
— Для этого я здесь. Начало Пути находится вон там. — Старец указал в сторону зеленого пятна.
— Но ступить на него непросто. Вначале вам придется пройти шесть миров — три с одной стороны Пути, три — с другой. Только если вам это удастся, вы попадете на Истинный Путь. Как вы это сделаете, зависит от вас, и только от вас. Кстати, тем, кого вы преследуете, предстоит то же самое, так что вы сможете настичь их в любом из миров… при упорстве и достаточных усилиях с вашей стороны… иногда усилиях запредельных, должен сказать.
— Еще раз прости, о почтенный Хранитель Пути, но каким же образом мы будем переходить из мира в
