Она оглянулась и увидела танцовщицу Руби Хо, которая сидела на пустой корзине из-под фруктов, как-то странно приподняв одну ногу.
Мей Фэн подбежала к ней.
— Что случилось?
Нагнулась, взглянула внимательно: длинный кровавый порез шел от большого пальца к середине ступни.
— Ой! Ужасно! Где ты так порезалась, Руби?
— Ч-черт! Сколько раз говорила ему, чтобы не разбрасывал осколки по сцене! Скотина! Почему б ему не выдумать трюки поновее?
— Кому, Руби?
— А ты не знаешь! Этому безмозглому фокуснику! Он только и умеет, что грызть стаканы, а потом выплевывать осколки на пол. Вот и сегодня заплевал всю сцену, а мне ни слова. И никто как назло не подмел. Я их ногами вымела, лучше метлы. Ой, до чего ж больно!
— Я принесу воды.
— Ничего, кровь уже подсыхает. Фу, как нелепо!
Мей Фэн знала, что у Руби Хо нелады с фокусником. Этот невысокий толстяк носил массивные очки и все время протирал их яркими носовыми платками, которых у него было множество. Он умел делать разные забавные штуки. Глотал рыбу, задерживал ее в глотке, а потом, к всеобщему удивлению, выпускал в большой стакан с водой. Грыз стаканы, ел крошечных живых змей и еще проделывал такое, отчего Мей Фэн становилось не погребе: отрезал собственный язык и передавал его в публику. Специально для этого у него было раскрашенное розовое блюдце. Как-то раз он никак не мог найти это блюдце, и ему пришлось пустить по рядам отрезанный язык в плоской жестяной банке. Но эффект был уже не тот. После номера он заметил, что Руби Хо поглядывает на него и злорадно усмехается. Он пришел в ярость и закричал, что это она украла блюдце. Руби Хо никогда не простит ему такое. Это произошло при Мей Фэн, но она не знала, как поступить, и промолчала.
И до этого случая Руби Хо с фокусником ссорились не один раз. Смешно было смотреть на их стычки. Чего-то друг в друге они не выносили, и Мей Фэн чувствовала это. Но не могла понять, что же тут на самом деле.
А Мей Фэн нравился фокусник. Он был веселый и добрый. Чем-то напоминал ее дядю, который, бывало, мастерил ей игрушки. Потом дядя исчез, как раз перед тем, как пришли солдаты и переселили их в «новую деревню»… Она подолгу разговаривала с фокусником, если Руби Хо не было рядом. Не хотелось злить ее — у Руби был скверный характер.
Теперь вот Руби Хо осыпала фокусника упреками. Мей Фэн встревожилась:
— Ты уверена, что это он? Я точно знаю, он еще не выходил сегодня на сцену. Сбегаю за водой?
— Да он это, глупышка, он. И никто иной. Не надо воды.
— Руби, а если твоя рана не заживет, ты ведь не сможешь больше танцевать сегодня. Что скажут зрители?
— Ничего!.. Слушай, цыпленок, ты выйдешь вместо меня.
— Да ты рехнулась! Меня засмеют!
— Им понравится, дурочка. Думаешь, они приходят сюда полюбоваться на такую старуху, как я? Нет, они идут глазеть на молоденьких. Они пришли смотреть
— На меня? Странно! Ведь ты танцуешь куда лучше.
— До чего ж ты тупа! Думаешь, они выкладывают свой драгоценный доллар за мой танец? С таким же успехом они могут платить своим женам, чтобы те перед ними танцевали! Они пришли смотреть
— Руби, ну пожалуйста, не злись! Ты и с порезанной ногой отлично станцуешь. Ты когда танцуешь, кажется, будто в тебе сидит какая-нибудь фея или даже ангел. Я никогда так не смогу, честное слово!
— Не будь дурой, какой там ангел! Это — ну я не знаю, как сказать, это, наоборот, грязное что-то… Ох, глупенькая! Я так устала! Похоже, мне придется передохнуть пару вечеров. Устала я от этих фокусников, от этой толпы, от толстого барабанщика, который пялит на меня свои поросячьи глазки. Ох, до чего же я устала!
Мей Фэн была поражена. Она никогда не представляла себе, что Руби Хо может говорить с такой горечью, с таким отчаянием. Невероятно: Руби устала от танцев… Ведь она звезда! И как вообще можно устать от танцев?
Видно, здорово обозлилась на фокусника, раз так говорит. Она внимательно посмотрела на Руби Хо. У Руби были крепкие груди и прямые плечи, и она совсем не выглядела усталой. Злой — да.
Мей Фэн всегда было приятно смотреть на здоровое и сильное тело Руби Хо. Ни одной морщинки. Живот — как туго натянутый кусок шелка с матовым отливом над пупком. Округлые бедра. Из-за низкого пупка талия казалась еще тоньше. Ноги длинные и гладкие. Да, тело у Руби Хо было безупречное.
На первых порах Руби давала ей советы, как ухаживать за телом. Как мыться, делать массаж, втирать в живот подогретое масло ночью после представления. Как закутывать груди в горячее полотенце после каждого выступления. Какую пудру выбирать и как, умело водя по коже двойной скрученной ниткой, избавляться от волосков на лице. Какие покупать мази и травы, чтобы придать коже красивый оттенок. Руби часто говорила, что тело требует такого же ухода, как роскошный автомобиль богача. Но у Мей Фэн не было для этого ни охоты, ни терпения.
Ерунда — все это беспокойство о теле! В деревне ни одна девчонка не думает об этом. Но она не смела перечить.
Она хотела только танцевать. Танцевать, а не заботиться о теле.
И все-таки какой счастливый случай! Выступить вместо Руби… Боги сегодня улыбаются ей, улыбаются улыбкой того толстого Будды, которого она вырезала из журнала и наклеила на свой сундук. Как чудесно танцевать вместо Руби! Нет, наверное, Руби со злости просто дурачит ее, мстит за дружбу с фокусником. И Мей Фэн спросила нерешительно:
— Ты в самом деле не хочешь больше выходить, Руби?
— Нет, глупышка, нет.
— Я ведь не знаю, как танцевать под ту мелодию, как делать твои па!
— Какие па?
— Ну те, которые ты делаешь, когда выходишь на помост. Я никогда туда не выходила. Что ты чувствуешь там? Я так волнуюсь. Научи меня скорее, прямо сейчас! Ох, да я же не смогу так сразу все заучить!
— Брось дрожать, дурочка! Я эти па выдумываю на ходу. Не бойся, цыпленок, придумай что-нибудь свое. Не теряй времени. Они все равно не заметят никакой разницы. Хочешь — раскачивайся, хочешь — прыгай, им это безразлично.
— Я правда могу танцевать сегодня на помосте? Правда? А у меня получится? Я бы рада, только скажи — я смогу?
— Да-да. Делай все, что тебе вздумается. Как же я устала, устала! Да делай ты все что угодно!
— Ой, Руби, спасибо тебе, спасибо!
Мей Фэн трепетала от волнения. Скоро она выйдет на сцену, а потом будет танцевать на помосте. Пусть они убедятся, что никто не танцует лучше ее! По правде говоря, она уже пробовала танцевать на помосте, но об этом никто не знал. По утрам, когда все еще спали на раскладушках за сценой, она танцевала перед пустым залом, представляя себе бурю восторженных аплодисментов, улыбки и кивки, такие же добрые, как дедушкины.
И вот ее час настал!..
— Не благодари меня, цыпленок. Сделай милость, принеси воды. Все-таки она мне понадобится.
Мей Фэн метнулась, схватила тряпку, подержала ее под краном и вернулась к Руби. На бегу она заметила, как какие-то незнакомые мужчины с важным видом прошли через железную дверь служебного входа. Потом собрались тесной кучкой у кулис. Они украдкой выглядывали на сцену. Она видела, что многие танцовщицы, отдыхавшие на пустых ящиках, медленно кружась, пошли на выход из-за кулис. Незнакомцы пожирали женщин глазами и по-дурацки гоготали. Держались они очень самоуверенно. Должно быть, из
