не можете.
Перед домом зашуршали шины автомобиля. На лестнице послышались четкие, но не слишком уверенные шаги. Кто бы это мог быть? Кёвеш со своего места первым увидел пришедшего.
— Старший лейтенант Буриан! Мама, пожалуйста, еще один прибор,— обратился Кёвеш к старушке.
Буриан остановился в дверях. Вид у него был взволнованный.
Вытянувшись по стойке смирно, он сказал:
— Разрешите доложить, товарищ майор!
Кёвеш положил на стол салфетку, встал и, взглядом попросив извинения у жены и гостя, вышел вслед за Бурианом в прихожую.
Бетти, опустив глаза, сосредоточила внимание на тарелке. Гудуличу очень хотелось хоть на мгновение взглянуть Бетти в глаза. Но дверь открылась, вернулся Кёвеш. Один, без Буриана. Заметно было, что и в его настроении что-то изменилось. Однако он произнес обычным тоном;
— Анну Тёре нашли на чердаке собственного дома. Сегодня на рассвете она повесилась. Врач констатировал самоубийство,
Мать Бетти вошла с прибором для Буриана, но Кёвеш
знаком остановил ее. В эту минуту машина за окном отъехала.
Мать и дочь встревоженно о чем-то зашептались. Затем Бетти спросила:
— Это та женщина, о которой мы только что слышали?
— Да,— тихо подтвердил Гудулич.
— Какой ужас. Бедная.
Они пытались продолжить обед, но вилки и ножи не очень их слушались.
30
—
—
—
—
После кофе Кёвеш встал из-за стола и предложил Гудуличу немного пройтись. Ведь после обеда это особенно полезно для здоровья. Прогулка окончилась у входа в районное отделение милиции. Буриан уже ждал их. Втроем они поднялись в кабинет Кёвеша.
— Пора заканчивать дело об убийстве Шайго, Буриан. Престольный праздник кончился, ссылаться не на что.
— Как и до сих пор,— откликнулся Буриан.
— Да, но правда, я был уверен, что преступник никуда не скроется.
Гудулич покраснел.
— А самоубийство?
— Самоубийство ли?
— В этом мы разберемся самым тщательным образом. Каково мнение врача?
— Он считает, что она повесилась.
Майор Кёвеш снял очки и помассировал переносицу. Он носил их только для работы и еще не успел к ним привыкнуть.
— Ты как думаешь, Геза?
— Вполне допустимо.
— Допустимо? — Буриан возвысил голос.— У вас, Гудулич, могли бы быть более точные наблюдения на этот счет!
— Почему? — Кёвеш опять оседлал нос очками.
— Потому что покойная провела свою последнюю ночь
у товарища Гудулича.
— Это правда, Геза? — спросил майор Кёвеш.
— Правда.
— Может, ты имеешь что-нибудь добавить?
— Добавить? На рассвете третьего дня после убийства одна из подозреваемых… кончает жизнь самоубийством. Разве этого мало?
— Одна из подозреваемых? Кто сказал, что Анна Тёре была одной из подозреваемых? Товарищ Буриан, вы?
— Нет, но…
— Для меня и это «но» неожиданность.
— Убийца приехал на хутор на мотоцикле, товарищ майор.
— Да, такова была моя версия. И сейчас еще не поздно взять образцы грунта из бороздок на шинах. Но зачем, если владелец этого мотоцикла и так не станет отрицать,
что позавчера ночью он ездил на хутор и сделал круг перед домом Давида Шайго. Не так ли, Геза Гудулич?
Гудулич ожидал этого вопроса. На его и без того красном лице выступили капельки пота.
— Разумеется. Ведь я успел поговорить с женой Халмади.
— Я тоже знаю от нее об этом,— подтвердил Буриан. Майор Кёвеш покачал головой.
— Мне она ничего не сказала. Муж запретил. Итак, твоя очередь, Геза.
— Я подтверждаю все, что сказал здесь старший лейтенант. А что еще вам сообщила Бёжи Халмади?
— Что на мотоцикле была пассажирка. Женщина в низко повязанном платке.
— Это ясно, — вздохнул Гудулич.— Особенно теперь, после самоубийства.
Оба офицера помолчали, думая каждый о своем.
— Тебе надо было сразу сказать обо всем, Геза. Теперь промолчал Гудулич.
— Именно тебе, ведь ты сам служил в органах милиции.
— Я думаю, самоубийство сказало об этом яснее всего.
— Не торопитесь,— прервал его Буриан.— Ведь была еще ночь.
— Почему она провела свою последнюю ночь у тебя, Геза?
— Почему? Какая цель может быть у женщины в таких случаях.
— И после того, как ты выполнил ее последнее желание, она покончила с собой?
— Я не выполнил ее желания.
— Значит, она покончила с собой поэтому?
— Нет. Не знаю.
— Или она просила тебя о чем-то, чего ты не выполнил? А если бы выполнил, она все равно покончила бы с собой?
— Я не знаю. Я вообще не предполагал, что она захочет умереть.
— Но ты только что сказал, что ее самоубийство говорит само за себя.
Гудулич кивнул.
— Итак, если я правильно понял: то, о чем просила тебя эта женщина, ты не выполнил.— Гудулич дернул плечом, и майор поправился: — Или не смог выполнить.
— Официальное расследование все равно уточнит все детали,— вставил Буриан.— Вы знаете, Гудулич, как это называется — напрасная оттяжка времени. И, кроме того…
Гудулич глубоко вздохнул.
— Руди, я хотел бы поговорить с тобой наедине. Буриан весьма неохотно вышел из кабинета.
И Гудулич рассказал все. Даже о своем ночном разговоре с Анной.
— Анна верила, что, жертвуя собой, спасет дочь. Она просила об этом и меня. Если бы я знал о ее
