моих правилах спорить о мелочах, которые все равно погоды не делают. Полагаю, часть, что мне причитается, вполне соответствует моим ожиданиям. И не затрудняйтесь, прошу вас, сообщать мне, кто четвертый, я и так знаю.
— Вы прекрасно обо всем осведомлены, — насмешливо произнесла Хулия, прикрывая нос надушенным платком. Она ненавидела запах формалина — он напоминал ей больницу.
— Только о том, что мне необходимо знать, дорогая. — Мирамар скромно склонил голову с видом человека, воздающего собеседнику должное. — Весьма сожалею, что так разочаровал своего друга Франсиско. Воображаю, как он был удивлен, найдя в гробу кусочек металла вместо...
— Он у вас?
— Вопрос поставлен прямо. Разумеется, у меня, дружище! Хотя я и претерпел определенные муки совести. Меня буквально раздирали противоречия, когда ваш отец обратился ко мне с просьбой сделать ему эту операцию. Речь шла о том, чтобы в ступню правой ноги ввести кусочек серебра, расположить его под кожей и зашить разрез. Вот и все. Серебро — один из тех металлов, которые не вызывают почти никаких реакций при введении их в живой организм.
— И вы обманули отца.
— Да, но лишь до какого-то предела. Любопытство, которое пробудил во мне этот ключ, оказалось сильнее нашей дружбы. Вы видите, я совершенно откровенен, ничего от вас не скрываю.
В дверь постучали. Доктор открыл, вошла его жена с подносом, на котором стояли три бокала и бутылка «Филиппа II». Она поставила поднос на стол, слегка поклонилась, ни на кого не глядя, будто в комнате никого и не было, и направилась к выходу с видом хорошо вышколенной служанки, которую не смущают нескромные взгляды.
— Спасибо, Нильса, — сказал ласково доктор.
Она благодарно взглянула на него, будто получила плату за услугу. И все же доктор знал, что сердце ее в эту минуту бьется тревожно от ревности, от ненависти к Хулии. Мирамар снова закрыл дверь и стал наполнять бокалы.
— История с ключом, которую я вам рассказал, весьма примечательна. Ведь мы живем в эпоху, когда подобные случаи представляются поистине невероятными. Чего, например, стоит просьба зашить ключ в правую Ногу?! В старину такое бывало, и, поскольку ваш отец очень увлекался романами ужасов, я сначала решил, что он немного тронулся, как, скажем, Дон-Кихот. Но нет, хотя у Трухильо были свои странности, я скоро понял, что человек он очень трезвый, и решил, что за всей этой историей с ключом что-то кроется. И действительно, не обратился же он к первому попавшемуся хирургу! Нет, об операции никто не должен был знать, и поэтому ему нужен был врач, которому он доверял...
— Тут он и просчитался, обратившись к вам, — повысив голос, сказал Фрэнк. — Но со мной этого не случится.
— Не заноситесь, мой милый. Это уже случилось. Вы уже обратились ко мне, хотя я — стоит об этом напомнить — не являюсь вашим домашним врачом.
Фрэнк сделал большой глоток, пытаясь коньяком заглушить свою ненависть к этому человеку, к его высокомерию. Ему показалось, что обезьяна, держащая пепельницу, ехидно улыбается.
— Поговорим откровенно, — начал Фрэнк, ставя бокал на поднос.
— А чем же мы занимались до сих пор?
— Фрэнк, ради бога, — умоляюще протянула Хулия.
Тот, казалось, внял ее просьбе, однако фразу доктора оставил без ответа.
— Надеюсь, всем ясно, что я проделал столь долгий путь и подвергся риску не для того, чтобы вернуться с пустыми руками. К тому же это деньги моего отца, мои деньги, они мне положены по наследству, и я намерен увезти их прежде, чем ими завладеют коммунисты.
— Согласен, согласен с вами, дружище. Однако хотел бы вам напомнить, что не вы один рискуете. Мы все подвергаемся опасности и должны действовать не горячась. Если б я догадался, когда делал операцию, что тут пахнет деньгами, я предпринял бы более решительные шаги: постарался бы разнюхать, что знает Хулия, есть ли в доме сейф, который можно было бы отпереть этим ключом. Но ничего этого я не сделал... Та же участь постигла и... Потом я сказал себе, что Хосе Мануэль наверняка открыл секрет своему обожаемому сыну, и решил ждать. Я думал, вы объявитесь раньше. Четыре года содержат достаточно большое количество дней, но я не отчаивался. Я был уверен, что рано или поздно вы придете ко мне. Так оно и случилось. И, поскольку коммунисты действительно могут завладеть деньгами, нам надо прийти к согласию. Как вы видите, у меня частная клиника. В один прекрасный день они могут явиться сюда и закрыть ее. На что я тогда буду жить? Я, как и Хулия, не желаю на них работать. А бесплатные консультации в какой-нибудь больнице противоречат моим принципам. Я рассчитываю на нечто большее, нежели зарплата в системе здравоохранения. Итак, что вы скажете...
— Мы должны объединиться, чтобы добраться до этих денег. У вас ключ от сейфа, Хулия знает шифр, а я знаю, где деньги закопаны. Объединиться и действовать безошибочно, чтобы избежать провала.
— Надо быть очень осторожными, — сказала Хулия, — теперь эти люди во все свой нос суют. Они в этих комитетах воображают себя сыщиками почище полицейских.
— Да, мы должны быть осторожны, особенно после смерти Хайме Сабаса.
Фрэнк и Хулия снова обменялись удивленными взглядами.
— Откуда вы знаете об этом? — спросила женщина, подняв свои выщипанные брови.
— Я был в зоопарке во время убийства, и для полицейских я один из подозреваемых. Ко мне уже приходил лейтенант. Он расспрашивал меня об этом деле и среди прочего о гномах...
— Значит, что-то чуют. — В голосе Хулии звучал страх.
— Напали на след, — с яростью прошипел Фрэнк.
— Да, за ниточку они ухватились, но вот не знают, куда она приведет. Сегодня вечером я должен явиться в следственный отдел, подписать протокол моего допроса. Как видите, дружище Франсиско, мы все тут подвергаемся риску.
— Но ведь вы не виновны, не так ли? — удивилась Хулия.
— Нет, не так, если иметь в виду некоторые внешние обстоятельства. А ты сама как считаешь?
— Не знаю.
Врач улыбнулся.
— Убийство Хайме Сабаса было ошибкой, но останавливаться тем не менее мы не должны.
— Вы думаете, вам удастся доказать свою непричастность к этому убийству? — спросила Хулия.
— Это будет трудно, но не менее трудно доказать и обратное. Я мог оказаться там совершенно случайно — скажем, хотел приобрести какое-нибудь умершее животное... Однако главная удача в том, что ты все же заполучила гномов, я не ошибаюсь, дорогая?
Хулии прекрасно удалось скрыть впечатление, которое произвели на нее последние слова доктора, однако глаза ее все же зажглись каким-то странным блеском.
— Нет, не ошибаетесь, и вместе с гномами возможность откопать доллары.
— Цель оправдывает средство.
— Итак, я думаю, пора подвести некоторые итоги, — вмешался Фрэнк. — В наших руках все составные части головоломки, а значит, на мой взгляд, мы должны перейти к действиям.
— Что вы предлагаете?
— Встретиться всем сегодня вечером — скажем, в девять часов.
— Где?
— Здесь опасно, — заметила Хулия. — Если доктор Мирамар под подозрением, за домом могут наблюдать. Я предлагаю встретиться в Виста-Алегре.
— Согласен.
Врач поднялся, Хулия и Фрэнк последовали его примеру. И уже в дверях Фрэнк обернулся.
— Не забудьте принести с собой ключ. Может быть, уже сегодня деньги будут в наших руках. — Впервые за всю встречу на его губах появилась улыбка.
Доктор Мирамар отдал вежливое приказание жене проводить гостей, потом вернулся к письменному столу, сел в свое кресло и задумался. Через какое-то время он подошел к одному из стеллажей, достал с полки книгу в красном переплете и снова сел за стол. Открыл книгу. Серебряный ключ был там. Доктор
