Они вместе направились к шару.
– Вы летаете только утром и вечером? – поинтересовалась Лаура, заводя разговор в тщетной попытке успокоить нервы.
– Ага. В это время наилучшие погодные условия.
– А если идет дождь?
– Дождь – это проблема. Ветер еще хуже. Я отменяю до сорока процентов намеченных полетов.
– Судя по всему, мне повезло. – Утренний воздух был мягким и ароматным, небо чистым. – А что вы делаете днем?
– Сплю, – Дилан рассмеялся. – Ведь каждое утро в четыре часа я уже на ногах.
Они подошли к середине поля, где огромный вентилятор загонял воздух в зев шара. Шар лежал на боку, и Лаура видела, как вздымается ткань, но не могла определить ее цвет. Неподалеку стоял грузовик, и двое мужчин что-то делали около его заднего бампера.
– Эй, Алекс, Брайан, – окликнул их Дилан, – познакомьтесь. Это Сьюзан.
Мужчины подняли головы. Они казались очень молодыми, во всяком случае в неярком предрассветном свете. Один из них завязал волосы в конский хвост. У другого была борода. Оба работали в перчатках.
– Как дела, Сьюзан? – спросил один из них.
– Нормально, – ответила она. – Надеюсь, что вы, ребята, знаете, что делаете.
– Я тоже на это надеюсь, – сказал Дилан. – Сегодня они первый раз работают на меня. Лаура поморщилась.
– Шучу, – успокоил ее Дилан, касаясь ее руки. – Мы работаем вместе уже пару лет.
– Это другое дело, – с облегчением произнесла Лаура.
И с этой минуты Дилан говорил только о правилах поведения во время полета, о возможных чрезвычайных ситуациях и о том, что должна делать Лаура в том или ином случае. Она старалась внимательно слушать, кивая там, где следовало, но ей с трудом удавалось сосредоточиться. Она все ждала, что Дилан вот-вот узнает ее.
– Готово, – сказал один из мужчин.
– Прошу прощения.
Дилан подошел к шару, зажег горелки, направив ревущее сине-красное пламя в зев шара. Очень медленно оболочка шара натянулась, и он взмыл вверх, словно гигантское животное, очнувшееся ото сна. По всему шару шел спиральный рисунок из полос.
Как только шар завис над корзиной, Дилан забрался туда, видимо, чтобы все как следует проверить. Потом мужчина с бородой подставил к корзине лестницу.
– Это для вас, – сказал он, протягивая Лауре руку. – Влезайте.
Он придерживал ее, пока она поднималась, потом ее подхватил Дилан.
– Наступайте на баллон с пропаном, – велел он. Лаура перебралась с баллона на пол и отошла в угол корзины, выполняя инструкции Дилана.
Бородатый парень отвязал канат от грузовика и помог Дилану сложить его на дне корзины. После двух коротких .вспышек огня, грохот которых буквально оглушил Лауру, мужчина с конским хвостом отпустил край корзины, и шар начал медленно подниматься вверх.
Подъем оказался более плавным и мягким, чем ожидала Лаура, едва осмелившаяся дышать. На востоке небо только начинало розоветь.
– Как красиво, – сказала она, уверенная, что Дилан слышит это всякий раз, когда поднимается в небо с пассажирами.
Корзина поплыла над верхушками деревьев, но в самой корзине это движение не ощущалось. Если не считать шума горелки, было совсем тихо.
– Не нашли никого смелого, кто слетал бы вместе с вами в ваш день рождения, верно? – поинтересовался Дилан.
– Если честно, то мне хотелось сделать это одной.
– Не стану с вами спорить, – улыбнулся он. – Ничто не сравнится с одиночеством в небе. Хотя от меня вам отделаться не удастся. Но я постараюсь вам не мешать.
Оторвавшись от созерцания рассвета, Лаура посмотрела Дилану в лицо. Золотистый свет придал прозрачность его синим глазам. Она видела то же самое на лице своей дочери, вспомнила, зачем она здесь, и набрала побольше воздуха в легкие.
– Дилан, – начала она, – я вам солгала. Он удивленно поднял брови:
– В чем?
– Меня зовут не Сьюзан… – Она даже не могла вспомнить фамилию, которую называла ему в телефонном разговоре. – Я Лаура Брендон. – Но это имя ему ничего не говорило, она видела это. – Я звонила вам на прошлой неделе. Мы говорили о моей дочери.
Улыбка на лице Дилана мгновенно исчезла, глаза превратились в щелочки и потемнели.
– Не могу поверить, – прошептал он. – Что за дурацкую игру вы затеяли?
Идея оказалась неудачной. Но разве могла Лаура ожидать от него другой реакции, кроме гнева?
