– Ты меня похищаешь?
– Ни в коем разе, только по разрешению твоего лечащего врача.
Аксинья залезла в просторную и удобную машину. Звучала тихая, романтическая музыка, на сиденье стоял поднос с фруктами, соком и всевозможными сладостями.
– Угощайся! – Теперь на Никите был ярко-синий тонкий трикотажный джемпер.
– Спасибо.
Ася была вконец смущена. Вот кого-кого она не ожидала увидеть, так это Никиту, да еще, как назло, оказалась в таком неприглядном виде, в больничной одежде.
«Этот красавчик решил меня поблагодарить. Что ж, пусть, если ему так хочется. А потом он уедет, и я забуду его как сон. Да, именно, как сон».
– Тебя сколько здесь продержат? – спросил Никита.
– Два дня, – кисло ответила она. – А ты выглядишь шикарно. Классная одежда, роскошный автомобиль. Богатый мальчик?
– Не жалуюсь, – засмеялся Никита.
– А что сделали с теми отморозками? Их поймали?
– Пока нет. Но купюры, что я взял в банке, удалось проследить.
– Как это?
– Их серийный номер зафиксирован. То есть, когда эти деньги где-то всплывут, удастся взять след бандитов. А за инвалидов ты не переживай. Я уже метнулся в банк и внес благотворительный взнос для того дома престарелых. Меня так просто не сбить с пути! Кстати, я говорил с твоей мамой...
– Моей мамой? – оторопела Аксинья.
– Она – очаровательная женщина. Мне удалось успокоить ее, убедить, что с тобой точно все в порядке!
– А мне вот не удалось этого сделать...
– Ты говорила по телефону, а я вживую. К тому же я умею производить на людей правильное впечатление.
– На меня твои чары не действуют, – буркнула Ася и демонстративно принялась за мини-пирожные. – Сладко! Вкусно! Да, в больнице такого не поешь, ты все просчитал. А ты, вообще, кто? Чем занимаешься?
– Меня зовут Никита.
– Я не тронулась, помню. Ты кто по специальности?
– Бизнесмен, свободный художник.
– Непонятно как-то. Впрочем, где большие деньги, там все мутно, – вздохнула Ася.
– Я никого не убивал! – поднял руки Никита.
– Хочется верить.
– А ты?
– Что я?
– Чем занимаешься?
– Дизайнер.
– Художница, значит?
– Сильного художника из меня не получилось. А мои затеи с декором людям нравятся, так что на жизнь хватает.
– Да уж, что ты затейница, это я уже понял. Кстати, твоей маме я отдал предназначенный ей подарок, тот, что нас спас.
– Спасибо.
– Я не рискнул зажечь свечи в машине и угостить тебя «Вдовой Клико», раз уж ты еще на больничном.
– Обойдемся без «Вдовы», – кивнула Ася.
– Но вот через два дня хотел бы пригласить тебя на свидание.
«Очередной его трофей», – констатировала она, задумчиво глядя Никите в лицо.
– Что молчишь?
«А ведь если он велит мне прыгнуть с моста, я это сделаю, – подумала Ася, и такая готовность безоговорочно подчиняться нахальному казанове ей совершенно не понравилась. – Вот сейчас он начнет меня целовать, я и растаю. А где моя гордость?»
– Никита, о каком свидании ты говоришь? – серьезно спросила она.
– О свидании, полном романтики и взаимного интереса. Между мужчиной и женщиной, – охотно пояснил он.
Сердце Аксиньи предательски защемило. Хорошо, что этот симпатичный мужчина не мог слышать его стук.
– Тогда ответь мне на один вопрос. Ты женат?
Ася взглянула в его глаза, и крошечная надежда, теплящаяся в ее сердце, угасла. Он задержался с ответом, а это говорило о многом.
– Понимаешь...
– Да или нет? Никита, это такой вопрос, на который есть лишь два варианта ответа.
– Не все так однозначно...
– Никита!
– Да, – из его взгляда что-то исчезло, возможно, тоже надежда.
Аксинья собрала волю в кулак и улыбнулась, словно его ответ абсолютно не тронул ее, совсем не ранил. А ведь сердце истекало кровью, смешанной с отчаянием и разочарованием.
– Да, симпатичная мордашка, сексуальный голос, проникновенный взгляд...
– Ты обо мне?
– Других таких нет! – подняла руки, словно сдаваясь, Ася. А затем смачно и совершенно некультурно слизнула с каждого пальца крем от пирожного.
– Ты высоко меня оценила, только не дала ничего объяснить, – хмуро произнес Никита.
– А не надо ничего объяснять! Все сказано одним емким «да». По крайней мере, для меня. А ты – молодец! Санта Клаус, мать твою! Свечи, пирожные, дорогой парфюм и одинокая отмороженная тетка, смотрящая на тебя как на героя.
– Я не думаю...
– А вы вообще, мужики, не думаете! Потому что в самом важном для вас органе нет ни серого вещества, ни белого... Что? Грубо? А на свиданки приглашать женщину, будучи женатым, не грубо? Или для вас это так... А ведь я и влюбиться могу! – Высказавшись, Ася разложила на коленях салфетку, затем шмякнула туда все имеющиеся на подносе эклеры и попрощалась: – Чао!
– Ася, подожди!
Она скинула с плеч его пальто и выскочила на улицу в халате и тапочках.
Никита выбежал из машины, схватил ее за плечи:
– Да подожди ты!
Он сильно прижал ее к себе и поцеловал. Ася, как «форменная дурочка», не оттолкнула его, поскольку руки были заняты пирожными, а повредить их она боялась. Когда Никита ее отпустил, красивое лицо спасло от сильной пощечины лишь то, что Ася все время помнила о его ранении. Этот ржавый штырь, торчащий у Никиты из бока, до сих пор являлся ей в кошмарах.
Но Асю просто душили злость и отчаяние:
– Считай, что отблагодарил! Считай, что отработал!
– Аксинья!
– И не повышай на меня голос! Я повода не давала! Ты чего явился сюда? Трепать мне нервы?! Пошел бы ты к черту! – Ася резко развернулась и убежала в больницу.
Никита больше не старался ее удержать, но Ася услышала, как он крикнул ей вслед:
– Я приду завтра, когда ты успокоишься!
Ася ворвалась в больницу, словно разъяренная мегера. Как добралась до палаты, даже не помнила. Щеки ее пылали, глаза горели.
