подвод и похоронщиков. Сдайте все оружие, доспехи – все, что не пригодится. И догоняйте меня. Вот тебе, парень, бляха младшего мастера сборного легиона, – бросил в пыль белую пластину Ррамб. – Пожалуй, я не откажусь от таких охранников!
– Лошадок бы нам еще, – неожиданно ляпнул Римбун.
– Первый же табун твой, – под хохот сопровождающей его кавалькады ощерился Ррамб. – А пока его нет, верните на место столб. Пусть даже теперь он будет чуть ниже! Завтра здесь пройдет император. Отсутствие столба справедливости может его очень огорчить!
Саш смотрел, как довольно улыбались, выдалбливая в каменистом склоне новую яму, вновь испеченные охранники Ррамба, тащил вместе с ними столб, ставил его, выравнивал, забивал камнями основание и думал, что чужая смерть значит не так уж и много, если счастливо минула собственная. Вот уже запылал маленький костерок, и Варк с одобрения остальных начал что-то помешивать в большом котле. И даже Свам, натянув на себя настоящую кольчугу, перестал бурчать. Алатель близился к горизонту, в начинающихся сумерках мимо прошли когорты, собранные из служителей храма, состоящие как на подбор из высоких, но полноватых и испуганных мужчин. Затем показались подводы, а уже за ними блеснули доспехами настоящие легионы. Они начали развертывать лагерь на берегу Лечи.
– Ну-ка, воин, подсоби, – услышал Саш знакомый голос и замер. Из-за охапки кожаных доспехов блеснули знакомые глаза.
– Ангес? – обрадовался он.
– Да, если Эл не переименовал меня в связи с ужасом, который все мы пережили, – грустно прошептал священник. – Ты уж не стой как столб, помогай грузить на телегу это добро, а то старший обоза наблюдает за нами как стервятник за выводком малов. И не оборачивайся в сторону Тиира, пусть занимается трупами, я уже дал ему знать, что я здесь. Это ж надо! Вместо того чтобы опустить мертвых в землю, их бросают в воды Лечи! Выйдет, выйдет когда-нибудь из берегов священное озеро Эл-Муун!
– Как ты остался жив и не попал в ополчение? – поразился Саш, подхватывая очередную порцию доспехов. – Даже Катрана пытались насадить на кол! Хотя Леганд сказал, что магия спасла его.
– Магия не спасла Гримсона, – вздохнул Ангес. – Хотя меня и радует, что я не оказался на его месте. Просто Гримсон первый попался на глаза Катрану. Еще раз убеждаюсь, что Катран был в ладах с магией.
– Был? – не понял Саш.
– Того Катрана, что построил храм, больше уже не будет, – вздохнул Ангес, прихрамывая и начиная притягивать кучу доспехов к телеге веревкой. – Но он не перестал быть первосвященником. Просто на время укрылся от слепой ярости сумасшедшего правителя. Но три дюжины лучших служителей храма получили задание вернуть светильник. Даже если им придется отдать свои жизни.
– И ты?
– Если будет на то воля Эла, – нахмурился Ангес. – Жизнь у меня всего одна, с чего это я должен разбрасываться ею? Ну это другой вопрос. По такому поводу шутить и балагурить мне вовсе не хочется! Ну а пока я в похоронной команде не как бывший служитель храма, а как хромой приживальщик одинокой вдовы, которая, расставаясь со мной, обливала мою рубаху горючими слезами! Главное теперь – не забыть, на какую ногу я должен хромать. Что касается светильника… Посмотрим. Сначала надо выжить в этих жерновах.
– Леганд сказал, что Катран очень похож на Лидда! – заметил Саш.
– На пропавшего ученика Арбана? – удивился Ангес. – Кто его знает, может, так оно и есть. Я не считал годы Катрана, но уверяю тебя, пока он жив, мне покоя не будет.
– Так и ты? – заинтересовался Саш.
– Да! – кивнул священник. – И я вхожу в число этих трех дюжин. И буду двигаться в сторону Аддрадда. Один или с армией императора. Как получится.
– Так, может быть, нам по пути? – спросил Саш.
– Может быть, – скривил губы Ангес. – В таком случае старайся держаться похоронной команды, но не в качестве мертвеца. Вот, – он повернулся и показал надпись на спине балахона, сделанную белой краской. – На валли это будет звучать как «Саеш». Я седьмой похоронщик, грузчик, или как там. Считай, что мы с тобой тезки. Так и передай Леганду!
– Он где-то здесь, в обозе, – сказал Саш. – И Линга с Йоккой.
– Я видел, – кивнул священник. – Только остановиться не смог. Он пользуется успехом! Не только несчастные новобранцы, но и закаленные легионеры выстраиваются у его повозки. И девчонки наши там же, работают не разгибаясь. Йокка, похоже, будет проклинать эту службу больше, чем сплав по Амме. Ну мне пора, – заторопился он после гневного окрика старшего обоза.
– Я был рад познакомиться с тобой, – негромко сказал Саш.
– Не торопись меня хоронить, Арбан! – ударил его по плечу Ангес. – Увидимся еще. Я везучий и живучий! А Леганду передай вот это.
Священник сунул Сашу в руки сверток, подхватил поводья и хлестнул тщедушную лошадку по спине.
– Надо торопиться! – донесся голос Ангеса со стороны моста. – А то доблестные служители храма будут воевать с раддами без доспехов и оружия!
– Что он тебе передал? – спросил Тиир, подходя.
Саш молча развернул сверток. В его руках был лоскут черного меха.
Глава 10
КРЕПОСТЬ
Обширную индаинскую гавань заполняли многочисленные суда всех мастей и размеров, среди которых преобладали лерры.
– Пираты! – стиснул зубы Лукус.
– Успокойся, – показал Баюл на прогуливающихся по пристани серых воинов. – Уж и не думал, что серым обрадуюсь. Порядок здесь, кажется, поддерживается. И в городе пиратов я не видел – наверное, пока они не сходят на берег.
– Именно что пока, – мрачно бросил Лукус.
Пираты сидели, лежали, прохаживались по причалам, палубам судов. Некоторые из них точили оружие, готовили еду на кострах.
– Вроде бы Мукки нет, и корабля его тоже, – с облегчением заметил Баюл и повлек друзей в сторону. – Нечего тут глаза натирать, допускаю, что среди этих разбойников достаточно людоедов, а может быть, даже бангоедов! И не смотрите, что у них маленькие котелки на кострах, на кусочки порежут!
Дан опустил голову и, стараясь не встречаться глазами с серыми воинами, подозрительно рассматривающими деревянные бирки, последовал за друзьями. Банги поднялся на взгорок и решительно направился между пропахшими рыбой сараями к приземистому каменному зданию с большими окнами. Вскоре нос мальчишки защекотали дивные запахи, двери из темного дерева распахнулись, и друзья оказались в просторном зале со сводчатыми потолками.
– Посмотри вот на того человека, – предложил банги Лукусу, когда друзья, усевшись за выскобленным деревянным столом, успели отведать горячего рыбного бульона и почти оглохнуть от громких криков.
– Которого? – раздраженно повернулся белу, в отличие от Дана недовольный неожиданными расходами «на нужное нам всем дело» и присутствием в трактире дюжины пиратских главарей. – Признаюсь тебе, банги, это сборище непоправимо роняет в моих глазах достоинство человеческой породы! Ведь это разбойники! Не лучше ли нам убраться отсюда?
– Успокойся, – отмахнулся Баюл. – В этом трактире будет порядок, даже если весь город станет на дыбы. Будь у меня сомнения, я бы не сунулся в гавань. Ты взгляни на лысого анга за стойкой. Да-да, у которого красный платок на шее и руки толщиной в мое туловище. Угадай, кто он?
– Кто? – прищурился белу, вгляделся в незнакомца, который неторопливо разливал вино в чаши и нарезал печеное мясо. – Согласен, это человек…
– Наблюдательность поразительна! – усмехнулся банги.
– Это человек, – поморщился Лукус. – Ему уже много лет, не менее пяти дюжин, но он крепок и свеж. Судя по всему, не занимается непосильной работой, хотя левая рука покалечена – нет двух пальцев, мизинца и безымянного. На нем простая одежда, но из дорогой ткани. Он уважает себя, но не любит
