Знаешь, как бывает: стоит в степи дерево, даже листьями шумит, а на самом деле оно уже почти умерло. Соки пока бегут под корой к кроне, но сердцевина пуста. Мураши выели. И только зоркий глаз разглядит, что у его корней начинают собираться гнилушницы и короеды… Ждут чего-то пираты. По вечерам отправляются небольшими группками в город. Портовый пекарь лепешки приносил, говорил, даже ведут они себя прилично. До борделей и обратно. Только ты взгляни на гавань. Что-то я не вижу ни одной ангской лодки! Выйди на улицу, прогуляйся до крепости, где ангская дружина? Пропал Индаин, белу.
– Ну я-то не гнилушница и не короед, – усмехнулся Лукус.
– А кто ты? – прищурился старик. – На пернатого ползуна, который короедов из-под коры выдалбливает, ты тоже не слишком похож!
– Лукус, – назвался белу. – Что тебе еще нужно кроме имени?
– Имя – это уже много, – вздохнул Мякинус и махнул рукой в сторону деревянной, покосившейся двери. – Заходите в мою каморку, похоже, без разговора от вас не отделаешься.
Дан еще раз подивился на поблескивающие в лучах полуденного Алателя зеркала и вслед за друзьями шагнул в полумрак.
– Вот так и живем, – повел руками по сторонам Мякинус.
Дан замер на пороге. Округлое помещение, располагающееся точно под фонарем маяка, было забито всевозможной рухлядью. Треснувшие вазы размером в рост среднего элбана, каминные решетки, прялки, колченогие стулья, сундуки, видимо забитые древними безделушками, перемежались висевшими на стенах ржавыми щитами, доспехами, мечами. И тут и там торчали какие-то свитки, кубки, кувшины, свертки.
– Вот это да! – восхищенно выдохнул Баюл. – Иногда вещи говорят больше, чем их хозяин. Неужели старый Крафк помер и завещал тебе все свое барахло? А ты, вероятно, вместо того чтобы отнести старье на свалку, перетащил к себе. Сколько дней поднимал наверх?
– Месяц! – раздался скрипучий голос, и с узкой железной кровати с трудом поднялся удивительно старый ари.
Казалось, что время не только высушило его лицо и руки, но выбелило их. Старик из-под густых бровей оглядел оторопевших друзей и тоже остановил взгляд на кувшине.
– Мякинус! Неужели ты хотел опорожнить этот священный сосуд в одиночестве? Так же как в прошлый раз опорожнил бочонок доброго сварского пива? Твоя жажда начинает внушать мне уважение!
– Что ты, Крафк?! – засуетился белу. – Как ты мог подумать? Я просто заманивал этих почтенных элбанов в нашу конуру!
– Вот это да! – развел руками оторопевший Баюл. – Удача сама идет нам в руки. Кто бы мог подумать?
– Никто! – поднял кривой, с ревматическими утолщениями палец Крафк. – А если бы кто и подумал – Фарг бы разобрался. Три золотых содрал с меня этот воровской посредник, чтобы незаметно переселить в маяк. И это при том, что все имущество было брошено внизу, а наверх мы таскали со старым приятелем собственноручно! И ведь дом еще себе забрал!
– У тебя был отличный дом, – нахмурился Баюл. – Зачем вся эта комедия?
– Вот узнаю, что ты ищешь, банги, и отвечу – зачем, – хрипло рассмеялся старик и стянул с кособокой этажерки стопку пыльных чаш. – А мне здесь спокойнее! Эта зеленая, грязная свинья Сиргаст уверен, что я сдох, а здесь меня искать никто не станет. При необходимости и лестница может рухнуть, и дверь внизу не всякий таран возьмет.
– Не сомневаюсь, – кивнул Лукус, с интересом рассматривая старика. – Если бы еще она была закрыта!
– Опять? – укоризненно посмотрел на Мякинуса Крафк. – Опять ты, старый змей, забыл закрыть дверь!
– Ладно, – отмахнулся белу, пододвигая к потемневшему столу несколько стульев. – Садитесь, только будьте осторожны, стулья Крафка своенравны!
– Не своенравнее тебя, – довольно потер руки старик, глядя, как Баюл разливает по чашам густое вино. – Знаешь, банги, иногда так хочется погреть старые кости!..
– Ты их согреваешь с тех пор, как я тебя знаю, – ответил Баюл, отставляя пустую чашу и вытирая губы. – Откровенно говоря, я рад, что ты здесь. Не только потому, что собирался к вечеру посетить твою каморку на правом берегу, но и просто так. Словно я сам стал моложе на пару дюжин лет. Помнишь, как я замазывал щели в твоем доме, когда с моря подули холодные осенние ветры, вода в Индасе пошла вспять, набережную затопило и элбаны плавали по улицам города на лодках?
– Я все помню, – открыл глаза Крафк, прислушивающийся с блаженством к каждой капле вина, стекающей по старческому горлу, – только моложе себе уже не кажусь. Иногда жалею, что дожил до такого времени!
– До какого? – спросил белу.
– До такого! – отрезал Крафк. – До позора, который пал на Индаинскую крепость четыре года назад и теперь грозит вырваться через ее стены!
– Четыре года назад? – не понял Баюл.
– Да, четыре года назад! – неожиданно жестко сказал Крафк. – Хотя и по сей день немногие знают об этом! Жеред, командир княжеской дружины, рассказал мне кое-что. Тогда перед воротами крепости появился крепкий седой мужчина и стройная молодая женщина редкой красоты. Он представился предсказателем и магом и добивался встречи с князем, чтобы предупредить его о какой-то опасности. Если бы кто тогда мог подумать, что это за опасность! Мага и его спутницу обыскали, пригласили нескольких крепких колдунов, чтобы те надзирали за незнакомцем, и парочку привели к князю. Как сказал Жеред, аудиенция длилась недолго, у него даже не затекли ноги. Мужчина вместе со спутницей преклонил колени напротив князя Крата, тихо сказал всего несколько слов, встал и ушел. И маги, и охрана, все повторяли, он только сказал несколько слов и ушел. Но началась аудиенция в полдень, а когда вслед за этим мужчиной охрана двинулась на улицу, там уже стояла ночь!
– И он ушел? – спросил Дан.
– Да, парень, этот человек ушел. Или растворился в воздухе, не знаю, – покачал головой старик. – А вместе с ним растворилась и доблесть древних ангов. Вскоре васты вдруг ни с того ни с сего двинулись по равнине. Словно злые чары опустились на Азру и заглушили голос разума ее правителей. Обезумев, воины вастов выжгли все живое на равнине вплоть до оборонной стены Сварии, где почти поголовно и сами сложили головы. Ходили слухи, что это лигские нари выдавили их. Ерунда! Лигские нари только заняли освободившиеся посты на перевалах. Хотя теперь безумие охватило и нари. Может быть, и к ним пришел седой человек? Когда васты двигались на восток, ангская дружина, которая всегда защищала прибрежные деревни, осталась в крепости. Так приказал князь. Он словно начал засыпать. Жеред говорил, что, даже когда князь ходил по коридорам крепости, говорил, ел, ему казалось, что он спит. Да и теперь… Посмотри! Княжеская дружина распущена по домам без оружия, кто-то из воинов отправился искать счастья в Салмии, кто-то занялся рыбной ловлей, кто-то торговлей, а кто-то исчез. Особенно из числа излишне любопытных. В крепости и в городе заправляют серые воины, которые пришли откуда-то с севера. Они стараются не слишком натирать глаза, но чего-то ждут. Вопрос – чего?
– А чего ждешь ты? – не понял Баюл. – Крафк! Отчего ты прячешься тут на маяке? Или думаешь, крепкие стены древней работы ари спасут тебя?
– Нет, – покачал головой старик. – Но тут высоко. Если я почувствую, что очередные гости собираются вытряхнуть из меня остатки жизни, я всегда смогу им помочь. Сам, прыгнув на камни! Конечно, если этот старый выпивоха не забудет закрыть дверь.
– Кому ты нужен? – поморщился Мякинус, вновь разливая вино.
– Ей, – серьезно сказал Крафк, – спутнице того человека. Которая стала княгиней!
– Подожди! – удивился Баюл. – Демон меня задери! Ты хочешь сказать, что четыре года назад весь Индаин праздновал свадьбу Крата с девчонкой, которая вот так заявилась к нему с неизвестным при весьма подозрительных обстоятельствах? Разве она не принцесса дальнего королевства?
– Жеред считает, что она принцесса Аддрадда, – хитро ухмыльнулся Крафк.
– Вот уж чего я не ожидал! – воскликнул Лукус. – Правда, я слышал, что в Слиммите имеется принцесса, хозяйка Багровой крепости, но разве Индаин поддерживает с Аддраддом связь? Аддрадд вообще покрыт мраком неизвестности, хотя Леганд и говорил, что там древний королевский дом. Я никогда не верил в
