Чемпион

Николая Тро­фимовича, вышел из кабинета.

Утро следующего дня началось тем же. Токмолда си­дел, проверяя тетради, в кабинет к нему вошел учитель физкультуры.

— Ну, как хотите, товарищ директор, — сказал он ре­шительно, — а я буду на вас акт писать и всех учителей наших в свидетели позову. Спортинвентарь, который нам застава на время дала, мокнет под дождем и снегом.

Когда в холодную воду выливают горячее масло, оно начинает шипеть. И Токмолда зашипел.

— Ну и пиши свой акт! Пожалуйста! Я его двумя руками заверю. Понял? Нет у меня зала! Не выкопаю я тебе его из земли. И не я эти палки-скалки, турники-пурники придумывал. Сам нашел их — сам и сохраняй!

— Сохранить — одно! — ответил Николай Трофимович. — Зал нам для занятий нужен.

— А для занятий у тебя класс есть. Класса мало — веди ребят в поле, на озеро. Пусть там занимаются, катаются. И не надоедай ты мне больше, герой, Отстань от меня. Понял?

VIII

Николай Трофимович ушел, а Токмолда задумался. Раздражение его постепенно улеглось. А что, если этот бывший старшина и вправду напишет на него акт из-за оставленного под открытым небом оборудования? Отве­чать придется?

Сердце Токмолды дрогнуло. Человек он был боязли­вый, любил тихую жизнь, отвечать за что-нибудь не хо­тел, особенно, если дело касалось каких-либо ценностей. Иной раз от страха за свою голову у него волосы на ма­кушке дыбом вставали.

— Если не отдать учителю зал, — думал Токмолда, — он ведь непременно акт напишет! Плохо будет, отвечать придется. А если отдать зал — где хранить дрова? Растащат дрова, и дело может кончиться опять же плохо. Что делать?

Обычно, когда Токмолда в своих мучительных сомне­ниях заходил в тупик, он вызывал к себе Сайбека. Старо­го сторожа все школьные учителя в шутку прозвали «главным советником Токмолды». В этом был свой смысл: Сайбек очень напоминал самого Токмолду: такой же бережливый и немного трусливый, добросовестный в ра­боте, а главное — Сайбек никого, кроме директора шко­лы, не признавал. Зная это, Токмолда не решал без него ни одного хозяйственного вопроса — любого, большого и малого.

— Сяке, — говорил Токмолда старику в таких слу­чаях, — возникло одно дело... Мда... Вот Загипа отпра­шивается на день, на мельницу хочет съездить... И под­воду просит...

— Тебе виднее, — дипломатично отвечал Сайбек, но, помедлив, решительно говорил. — Пусть едет. Ее классы можно поручить Гюльсум и Марусе.

— Верно, — стараясь не терять достоинства, согла­шался Токмолда. — Я и сам так думаю, но, может быть, они не согласятся? Вот в чем дело.

— Согласятся! Весной, когда болела Гюльсум, Загипа замещала ее. И справлялась.

— Так-то так. Но ведь она просит школьную ло­шадь! — многозначительно произносил директор, и Сай­бек понимал его. Рыжей лошадкой, прикрепленной к школе, пользовались только Токмолда и Сайбек. Если же кто-нибудь другой садился на нее, обоим казалось, что хребет у лошади переломится.

Сайбек, поразмыслив, находил выход:

— Напиши записку Байтасу (Байтас был бригадиром полеводческой бригады). Чего ему стоит одну ло­шадь дать? Ведь у него два сына в школе учатся.

Так они всегда советовались, закрывшись в дирек­торском кабинете, и никому из учителей не удавалось попасть к Токмолде в эти минуты.

И вот сегодня, после разговора с Николаем Трофи­мовичем, директор вызвал к себе Сайбека. Старик поче­му-то задерживался, и Токмолда нервно ходил по кабинету. Как человеку, желающему закурить, необхо­димы спички, так и Токмолде нужен был в эту минуту Сайбек.

Он выглянул в окно и увидел сторожа, который, за­стегивая на ходу полушубок, бежал к школе.

Токмолда уселся в кресло и приготовился к разговору.

Вошел Сайбек.

— Сяке! — сказал Токмолда. — Возникло новое де­ло... — он взял толстый карандаш с остро отточенным кон­цом, почесал висок. — Опять этот учитель физкультуры. Надоел он мне, придется освободить ему зал в старом здании... Он хочет там с ребятами заниматься.

— А дрова?

— Вот я и говорю: дрова! Куда денем? — ответил Токмолда. — Уложишь перед школой — растащат по щепке!

Сайбек задумался, потом уверенно сказал:

— Не утащат. Не думаю.

— Значит, освобождать зал?

— Если надо — освободим.

На этом совет не кончился. Токмолда и Сайбек вы­шли на улицу и долго обсуждали, куда бы сложить дрова:

— Не украдут, а? — спросил еще раз Токмолда сво­его советника.

— Нет. Не думаю, — снова повторил Сайбек.

IX

Однажды в школу приехала кинопередвижка с кино­фильмом «Четырнадцатый раунд». Картина произвела на учеников такое впечатление, что после сеанса они обступили Николая Трофимовича и стали горячо просить его организовать секцию бокса.

— Николай Трофимович!..

— Ну, Николай Трофимович... Ведь это здорово!

— Только организуйте секцию — все запишемся!

— Организовать-то можно, — сказал Николай Трофимович. — Нужны боксерские перчатки да еще кое-что. А в школе на это средств нет!

— Купим! Сами купим! — твердили загоревшиеся ре­бята.

Николай Трофимович задумался. Картина и на него самого подействовала не меньше, чем на ребят. Ведь много лет назад он сам был боксером первого разряда, еще до войны, заканчивая Ленинградский физкультурный институт, завоевал первенство города по боксу. За время войны он не имел возможности заниматься этим видом спорта, но теперь...

Николай Трофимович улыбнулся, глядя на оживлен­ные лица ребят, на их горящие азартом глаза, я сказал:

— Хорошо... Организуем секцию!

И организовали! Желающих записаться было хоть отбавляй. Раньше о боксе все знали только по кино, по журналам, книгам, газетам, теперь у многих ребят по­явились настоящие боксерские перчатки! Но кое-кого жда­ло горькое разочарование. Николай Трофимович записы­вал в новую секцию по выбору, он отбирал только креп­ких ребят, с хорошим здоровьем. Из пятого класса были приняты только Шаир и сын Токмолды Садык. Мурата, как он ни умолял, не приняли.

— Ничего, ничего! — ласково поглаживая его по голо­ве, сказал Николай Трофимович. — Ты хорошо бегаешь, хорошо прыгаешь. Занимайся лучше легкой атлетикой.

Однако, Мурата было трудно убедить. Печальный и задумчивый, уходил он из школы, а его лучший друг Шаир плелся за ним. Он так бы хотел помочь Мурату, но что поделаешь? Что?

Только Садык открыто радовался неудаче Мурата.

— Эй, ты, командир будущий! — кричал он вслед Мурату. — Запомни: бокс — это спорт сильных и