но через пару сотен метров соскользнул с седла на землю. Оставшись без седока, лошадь замедлила шаг.
— Большое спасибо, командир. — Никатор приложил к щеке кусок ткани. — Хорошая работа. Давай поймаем его лошадь. Мы сможем продать ее: вряд ли кто-нибудь догадается, что прежде на ней ездил ментеше.
— Хорошо, — согласился Грае. — Нам повезло, что мы не нарвались на лучников. Они просто изрешетили бы нас, прежде чем мы успели бы шевельнуть рукой.
— То же самое говорят кочевники, когда на речных галерах мы настигаем их плоты, — мрачно усмехнулся Никатор. — Надеюсь, им придется повторить это не раз.
За саблю ментеше также можно было что-нибудь выручить. Грас слез с лошади, подобрал оружие и сунул в седельный мешок. Снова забравшись на лошадь, он двинулся вслед за своим приятелем. Между тем, поравнявшись с мертвым ментеше, Никатор спешился и, склонившись над ним, срезал кошелек с его ремня. Взвесив его в руке, он присвистнул:
— Тяжелый. — И, заглянув внутрь, сообщил: — Серебро и немного золота.
— Подели на двоих, — предложил Грас. — Если одна монета будет лишняя, она твоя. Я взял его саблю.
— Согласен. Единственное, что отравляет мне удовольствие, — эти деньги были украдены у аворнийцев.
— Он заплатил сполна. — Командор нахмурился. — Что там у него за шнурок на шее?
— Один из их амулетов.
Никатор потянул за шнурок и сморщился от отвращения:
— Мерзость какая!
— Точно.
Основная часть амулета состояла из черепа какого-то мелкого животного с острыми зубами — возможно, куницы. Глазницы черепа, казалось, смотрели прямо на него.
— Сними эту дрянь с негодяя — мы уничтожим ее.
— Правильно. — Никатор перерезал шнурок и взялся за амулет, но тут же отдернул руку.
— Проклятие! Оно укусило меня!
И довольно сильно — из большого пальца на его руке капала кровь.
— Сейчас я справлюсь с ним.
Грас подцепил амулет мечом и отбросил его в сторону от мертвого кочевника. Зубы черепа в бессильной злобе клацнули по металлу. Никатор с силой наступил на него — и почувствовал толчки пульсирующей энергии, от которых мурашки побежали по всему телу. Затем странные ощущения пропали. Череп затрещал под его каблуком и рассыпался.
— Ну, вот и все, — скривившись, сказал Никатор, перевязывая палец.
— Давай спустимся к реке, — предложил Грас. — Когда мы встречаемся с ними на земле, нам приходится играть по их правилам. Но когда жалкие лодчонки пытаются шнырять по Стуре, наступает наш черед. — Улыбнувшись, он продемонстрировал зубы, почти такие же острые, как у амулета. — Их речные галеры ни на что не годятся. Ментеше могут заставить рабов грести, но сами они сражаются на воде еще хуже, чем мы на земле.
— Правильно. — Никатор с тревогой смотрел на свою руку. Повязка пропиталась кровью. — Надо показать ее волшебнику, чтоб не загноилась.
— Не беспокойтесь об этом, ваше величество. — Архипастырь Букко погладил Ланиуса по голове. — Я и другие регенты позаботимся обо всем.
Королю Аворниса было только девять, но кто дал право Букко так обращаться с ним!
— В самом деле? — спросил Ланиус. — Почему тогда ментеше хозяйничают на юге, в то время как фервинги готовятся к войне на севере? Тебе не кажется, что ты делаешь что-то не так?
Букко уставился на него. Ланиусу случалось говорить такие вещи и прежде, но сейчас в его голосе слышались странные интонации.
— Ваше величество, вас ввели в заблуждение, — медленно произнес архипастырь.
Это было ошибкой с его стороны. Ланиус знал, о чем говорил. Ребенок доверял фактам больше, чем людям.
— Неужели? Ты хочешь сказать, что ментеше не совершают набеги на нас? Или что фервинги не собирают свои войска, чтобы тоже напасть на нас? Что именно ты имеешь в виду?
— Не пора ли вам на урок? — спросил Букко.
Он ослабил воротник своей шелковой рубашки, внезапно она показалась ему слишком тесной.
— Да, я сейчас иду, — ответил Ланиус. — Может, тебе тоже стоит брать какие-нибудь уроки, чтобы лучше управлять королевством?
Архипастырь что-то недовольно проворчал себе под нос, когда мальчик покидал комнату. Чем недоволен старик? Ведь Ланиус всего лишь сказал ему правду.
Уроки могли бы показаться скучными — грамматика, арифметика и история. Подобно всем наставникам, учитель Ланиуса носил плетку на поясе, чтобы быть уверенным, что его слушают. Но он давно уже не прибегал к ней. Ланиус учился с такой страстью, что иногда учитель с тревогой наблюдал за ним, однако не высказывался на этот счет.
Спустя какое-то время Ланиус поднял голову от учебников и увидел свою мать, стоящую на месте учителя. Королева Серфия улыбалась ему.
— Ты слишком много учишься, милый.
— Надеюсь, — ответил Ланиус. — Я должен стараться, чтобы управлять Аворнисом как следует. Непохоже, что архипастырь Букко справляется с этим.
Серфия поджала губы.
— Он совсем не справляется, — согласилась она. — Я могла бы управлять лучше.
— Так почему ты этого не делаешь, мама? — воскликнул Ланиус. — Только вчера я читал о королеве Эстрилде. Она долго правила Аворнисом без посторонней помощи. Я уверен, ты тоже справилась бы. Ты должна.
— Все не так просто, я боюсь. — Мать покачала головой.
— Почему? Ты — королева, а Букко — только глава церкви.
Ланиус был разумный, не по годам развитый мальчик, но — только ребенок. За его словами стояло: Ты — моя мама. Ты можешь делать все, что угодно.
— Но это он — глава совета регентов, а не я, — с грустью ответила Серфия. — И солдаты послушают его, а не меня. К тому же я женщина.
— Ты могла бы заставить их повиноваться. Королева Эстрилда смогла, — заметил Ланиус.
— Если бы они могли слышать тебя сейчас! — Серфия не скрывала удивления и гордости.
— Там стоят несколько солдат. — Мальчик указал на дверь и заговорил громче: — Эй, солдаты! Так как архипастырь не понимает, что он делает, ваш долг перед Аворнисом присягнуть другому правителю. Здесь королева, которая…
— Достаточно. — Архипастырь Букко в сопровождении вооруженных гвардейцев появился в зале. Он продолжал: — Вы видите, как Серфия вредно влияет на ребенка. Ей нельзя позволять находиться рядом с ним. Схватите ее!
— Да, господин, — отозвались хором солдаты. Они обступили королеву.
— Вы не смеете! Оставьте ее! — С криком Ланиус бросился на них.
Но что он мог сделать? Один из солдат схватил его и держал, несмотря на отчаянные попытки мальчика вырваться. Королева попыталась сопротивляться, осыпая солдат проклятиями, но все было напрасно. Она громко проклинала Букко, это также не помогло.
— Уберите ее, — повторил тот свой приказ.
— Не прикасайтесь к ней! Она — моя мама! — кричал Ланиус.
— Она сбивает тебя с правильного пути, действуя по наущению Низвергнутого.
— Она не делает ничего плохого! — возмущенно возразил Ланиус.
— Без сомнения делает, иначе ты не был бы так груб со старшими, — ответил архипастырь.
— Ты разваливаешь королевство. Это грубость, сказать тебе правду?
