спросил услужливо:
— Не нужна ли вам помощь?
Здоровяки подпрыгнули. Один из них, говорящий на ломаном аворнийском языке, ответил:
— Мы просто, так сказать, дышим воздухом. Да, — он кивнул, — дышим воздухом.
— Замечательно, — продолжил Грас с той же подчеркнуто вежливой интонацией. — Почему бы вам не делать это в другом месте?
Он готов был выхватить шпагу. Но фервинги могли здорово потрепать их, прежде чем к ним подоспела бы помощь. К счастью, те предпочли удалиться.
— Разведчики. — Никатор покачал головой.
— Чего ты еще ожидал? — спокойно отозвался Грас.
Никатор указал на шест, торчащий из крыши склада невдалеке.
— Самое лучшее было бы повесить их прямо там, — сказал он.
— Зачем? — спросил Грас.
— Да потому что они — шпионы!
— Заметь — очень плохие шпионы, — ответил Грас. — Если мы их повесим, король Дагиперт пришлет следующих, и они могут оказаться намного искуснее.
Задумавшись на пару минут, Никатор наконец произнес:
— Ты — большой шутник, капитан.
Теперь пришла очередь Граса удивляться.
— Я вовсе не шутил, — ответил он.
Будь на его месте кто-нибудь другой, этот разговор мог закончиться ссорой или даже дракой, но Грас и Никатор просто рассмеялись. Даже не всегда соглашаясь друг с другом, они прекрасно ладили.
Через Туолу не было перекинуто ни одного моста. Много лет тому назад, когда Аворнис был сильнее, несколько мостов соединяли ее берега. После того как пришли фервинги, аворнийцы разрушили их. Зачем облегчать врагам путь для набегов? Но фервинги прекрасно обходились и без мостов. Однако по-прежнему их послы спускались к Туоле в том месте, где над водой на шесть или восемь дюймов выступали остатки моста. Этот обычай оказался сильнее времени.
Грас разглядывал фервингов, стоя на палубе своей речной галеры. Посол с золотой цепью на шее, волшебник, полдюжины солдат. Аворнийское посольство включало бы и секретаря, но немногие фервинги могли писать.
— Кто вы? Что вам нужно? Зачем вы пришли в Аворнис? — спрашивал Грас. Как самый высокий по рангу аворниец, он задавал формальные вопросы.
— Меня зовут Зангрулф, — отвечал посол на хорошем аворнийском языке. — Я пришел от короля Дагиперта, могущественного и ужасного, к королю Сколопаксу обсудить продление выплаты дани, которую Аворнис выплачивает Фервингии.
Грас кивнул. Да, как ни печально сознавать, но его королевство платит дань Фервингии. Пусть это и было дешевле, чем воевать. Однако то, что было ему известно о Сколопаксе, не внушало оптимизма на случай войны между ним и этим старым лисом Дагипертом.
— Я пришлю лодку, — сказал он, — затем переправлю вас в Ветерес, и оттуда вы сможете продолжить свой путь к столице Аворниса по королевскому тракту.
Зангрулф и его волшебник посовещались, и посол махнул рукой.
— Я согласен. Так и сделаем.
Он не мог приказывать Грасу, но фервинги всегда вели себя так, как будто они правили миром.
Лодка подошла к берегу. Она была недостаточно вместительной, и понадобилось два рейса, чтобы доставить все посольство на галеру. Волшебник прибыл со второй партией. Единственное, что отличало его от других фервингов, были два кольца в виде змей на его мизинцах: одно — серебряное, другое — золотое. Он был такой же высокий, как все фервинги, с длинными светлыми волосами и бритым подбородком. И только его пронзительные глаза, чрезвычайно проницательные, сощурились, словно от яркого света, когда его взгляд упал на Граса. Затем он широко распахнул их и пристально вгляделся в него. После этого волшебник сказал что-то Зангрулфу. Посол тоже посмотрел на Граса и перевел:
— Олдо говорит, что ты великий человек.
— Поблагодари его от меня, — ответил Грас, улыбаясь. — Кроме моей жены, он единственный, кто так считает.
Несомненно, волшебник понимал аворнийский язык, но предпочитал разговаривать через посла. Тот еще раз обратился к Грасу:
— Он также говорит, что ты достигнешь больших высот, если останешься жив.
— Неужели? — Грасу действительно было интересно узнать, что тот имел в виду. — Я был бы рад стать великим человеком при жизни, чем после смерти.
Зангрулф усмехнулся. Олдо — нет. Он снова заговорил по-фервингски, и посол перевел:
— Он говорит, что это правда. И что существует кто-то даже больше, чем человек, который не хочет, чтобы ты жил. Олдо советует остерегаться.
Командующий флотилией попытался снова отшутиться. Но слова застряли у него в горле. Прошли годы, с тех пор как Низвергнутый явился к нему во сне, но он ничего не забыл. Хотя очень этого желал.
— Пожалуйста. — Принц Ланиус умолял своего учителя. — Завтра я сделаю в два раза больше, если ты позволишь мне посмотреть на фервингов сегодня.
Ему пришлось выучиться искусству лести. Он слышал, что обычно люди льстят принцам. Если это и было правдой, то только не здесь и не принцу Ланиусу.
Учитель, почесывая бороду, погрузился в размышления. Наконец он сказал:
— Это не в моей власти. Я обращусь к камергеру его величества. Только король может дать разрешение.
Надежда в сердце Ланиуса почти угасла.
— Он не позволит. Он никогда не разрешает делать то, что мне хочется. Я даже не могу увидеть маму.
Ланиус совсем недавно потерял свой первый зуб, и его язык то и дело нащупывал пустое место, где тот рос. Был — и нет. Изгнание Серфии из дворца вызвало такую же пустоту в его душе. На старом месте вырастет новый зуб. Но кто может заменить его маму?
— Я спрошу разрешения. В конце концов, ты — наследник короля Сколопакса.
Это ничего не значило для Ланиуса. И судя по всему — еще меньше для Сколопакса. Но учитель вернулся, улыбаясь.
— Я договорился. Ты сможешь увидеть их. Тебе придется надеть твою причудливую мантию и корону, но ты сможешь там присутствовать.
— О, благодарю тебя! — воскликнул Ланиус.
Тяжелая, расшитая золотом мантия давила на его худенькие плечи и причиняла боль. Корона была слишком мала для него и сдавливала голову. Но ему было все равно. Мальчику нечасто доводилось делать то, что ему действительно хотелось, и Ланиус собирался получить удовольствие от зрелища, несмотря ни на что. Место принца было недалеко от трона, напротив архипастыря Букко. Даже это не могло испортить настроение, хотя Букко глядел на него как на жалкое насекомое, не имеющее права на жизнь.
Король Сколопакс невозмутимо сидел на своем сверкающем алмазном троне. По сравнению с его роскошной мантией одеяние Ланиуса казалось жалким. Золотая корона короля, украшенная рубинами, сапфирами и изумрудами, была намного тяжелее, чем у Ланиуса. Его лицо хранило царственное спокойствие, с другой стороны — это могло быть просто пьяное оцепенение.
Но вскоре Ланиус забыл о короле. Вошли фервинги. Посол был одет в меховой камзол, кожаные брюки, каблуки его сапог звонко стучали по мраморному полу тронного зала. Аворнийские солдаты в позолоченных кольчугах окружили посла и его свиту. Ланиус был бы рад, если бы они отошли в сторону и не мешали разглядывать иноземных гостей.
Герольд объявил имя посла — Зангрулф. Тот очень низко поклонился королю Сколопаксу. Его свита склонилась еще ниже. Ланиусу захотелось повторить их поклон. И только боязнь быть наказанным остановила его.
— Аворнийцы платят дань Фервингии много лет, — заговорил посол с легким акцентом. — Последнее
