людей в таких же одеждах, но ярко-желтого цвета. Человек в красном сжимал жезл, увенчанный маленькой серебряной статуей — точно такая же была на самом высоком шпиле… Ланиусу это понравилось.
Сейчас человек выставил этот жезл прямо перед собой.
— Вы не можете войти, ваше величество, — сказал он. (Все, кроме Ланиуса и его матери, называли отца так.) — И вы знаете об этом. Ни вы, ни ваша любовница, ни ваш незаконнорожденный сын.
— Будь осторожен, Букко, — прорычал отец Ланиуса. Сейчас он был действительно разгневан, мальчик нисколько не сомневался в этом. — Если ты попробуешь оскорбить мою жену и наследника, я заставлю тебя пожалеть об этом.
— Ты пошел против богов, — продолжал архипастырь. — Там, где Олор удовлетворился шестью, ты позволил себе семь. Это — грех. Я повторяю тебе это каждый год, когда ты приводишь своего ребенка и женщину сюда.
Стоящий позади него человек мрачно закивал.
— Один из твоих священников считает иначе, — ответил король Мергус. — Он понимает, что может случиться с Аворнисом без достойного наследника трона. Если бы ты дал себе труд задуматься, ты бы тоже понял это…
Он снова закашлялся, его лицо почти сравнялось по цвету с красным одеянием архипастыря Букко.
— Нет. — В голосе Букко не было и тени сомнения. — Где правила нарушаются ради собственного удобства, Низвергнутый показывает свое лицо.
Священники в желтых сутанах снова дружно закивали.
— Они такие забавные, отец, — заметил Ланиус.
— Они — идиоты, — ответил отец. — Но, несмотря на это, мы войдем в собор. — Он устремился вперед, увлекая за собой Ланиуса и жену.
Бам! Люди в желтых одеждах с лязгом захлопнули тяжелые железные двери. Глухой удар, и для пущей уверенности загремел тяжелый засов.
— Тебе не войти. Собор закрыт для тебя. Прочь во имя богов! — прокричал Букко из-за дверей.
— Прочь! — как эхо хором повторили остальные священники, рассмешив Ланиуса.
Но его матери было не до смеха.
— Как они смеют!
— Идиоты способны на все, — мрачно ответил отец. — Это то, что делает их идиотами.
Кровь отлила от его лица, и сейчас он был мертвенно бледен — от ярости или боли?
Звякнула кольчуга, и один из офицеров караула приблизился к королю.
— Ваше величество, две роты крепких солдат справились бы с этими воротами за полчаса, — предложил он.
Мергус покачал головой.
— Нет. Мы возвращаемся во дворец. Позволим архипастырю Букко считать себя победителем и на этот раз. Скоро он ответит за все.
Ланиус захныкал, когда отец повернул его за плечи назад к карете.
— Я хочу туда, — показал он на собор, — он такой красивый.
— Они не дают нам войти, — объяснила мать, и это вызвало у малыша новый поток горьких слез. Он привык получать все, что хочется.
— Успокойся, сын, — сказал отец таким тоном, что Ланиус тотчас затих. Король продолжил: — Сегодня был день Букко. Он действительно глуп, если думает, что я не дождусь своего дня.
Ланиус не понял, что хотел сказать этим отец. Единственное, что ему было ясно, — сейчас придется возвратиться во дворец, и это казалось ужасно несправедливым.
Три дня спустя во дворце слуга низко склонился перед королем.
— К вам пришли, ваше величество.
— Да? Тот, кого я ожидаю?
Слуга кивнул. Мергус мрачно оскалился, показав желтые, но все еще острые зубы.
— Ну, проводи его.
Появился архипастырь Букко, сопровождаемый стражей, не выражавшей ему особенного почтения. На этот раз он был одет не в красную шелковую мантию, а в обычный камзол и брюки. Сейчас он больше походил на бывшего школьного учителя, чем на человека, посмевшего кричать на короля. Он также выглядел очень напуганным, на что Мергус и рассчитывал.
— Осмелишься ли ты сейчас говорить со мной о выродках? — грозно спросил король.
Один из стражников ткнул архипастыря. Перед тем как начать говорить, Букко склонился в глубочайшем поклоне.
— Что… что вы хотите сказать, ваше величество? — произнес он дрожащим голосом.
— Я намерен объяснить тебе, кто из нас главнее в этой стране, — ответил Мергус. — Когда ты закрыл перед моим лицом дверь, ты думал, что ты сильнее. Я здесь для того, чтобы доказать тебе, что ты ошибаешься.
Архипастырь собрался с силами и твердо посмотрел в лицо Мергусу.
— Я поступил так потому, что я был вынужден. Я сделал это не из-за личной ненависти. Я уже говорил вам об этом, когда вы пытались выставить свой грех напоказ. Если бы я действовал по-другому, то был бы недостоин своего сана.
— Я придерживаюсь иного мнения, — сказал Мергус, — потому что ты, поступив так, доказал, что недостоин своего сана. И поскольку я король, мои слова что-то значат. С этой минуты, Букко, ты не глава церкви королевства Аворнис.
— Что вы собираетесь со мной сделать? — Букко снова почувствовал страх, но постарался скрыть его изо всех сил.
— За твою дерзость я должен отрубить тебе голову, — произнес Мергус, и только что смещенный архипастырь дрогнул. — Я должен, — повторил король, — но не сделаю это. Вместо этого я отправлю тебя в Лабиринт, где ты сможешь молить о ниспослании тебе мудрости. У тебя будет достаточно свободного времени и последователей, добрую, нет, чертову дюжину которых я отправляю вместе с тобой.
Казалось, Букко расстроился бы меньше, прикажи король Мергус отрубить ему голову немедленно. К западу от Аворниса несколько из девяти аворнийских рек сливались вместе, чтобы расстаться после, и образовывали беспорядочную череду островов, окруженных болотом, — Лабиринт. Никто не знал всех потайных дорог, ведущих туда. И эти дороги менялись из года в год, иногда каждый день и даже час. Сотни лет короли Аворниса ссылали на эти безвестные острова неугодных им людей. Немногим удалось вернуться назад.
— И кто, по вашему мнению, станет лучшим, чем я, главой церкви? — спросил Букко.
— Кто угодно, — жестко ответил Мергус. — Имя человека, которого я собираюсь назначить, если ты спрашиваешь об этом, — пресвятой Мегадиптис.
Букко изумленно уставился на короля.
— Он готов согласиться? Принять сан от тебя? Он очень праведный человек.
— Действительно. — Король Мергус криво усмехнулся — И он желает мира в королевстве гораздо больше, чем ты. Ради примирения он станет архипастырем.
— Вы можете выслать всех, кто осуждает ваш грех, ваше величество, но не сможете избавиться от своего греха, — сказал Букко. — Он останется здесь, во дворце. И навсегда останется в памяти, как и то, что вы делаете со мной сейчас.
Король Мергус зевнул ему в лицо.
— Это тебе так кажется. Я уже сказал, что у меня другое мнение. И когда у короля иное мнение, он всегда прав. — Он кивнул стражникам, которые привели Букко к нему. — Уберите его. Пусть пожинает плоды своих поступков.
Не позволив Букко сказать что-либо напоследок, они поволокли его прочь.
Грас жил в одной из лучших частей столицы Аворниса, где предпочитала селиться знать. Его дом был бы для него еще милей, имей он возможность видеть его чаще — обычно капитан отсутствовал по нескольку месяцев.
Однако он был дома, когда Мергус сместил Букко и посадил на его место Мегадиптиса. Его отец принес новость из кабачка, где пил вино, играл в кости и обменивался сплетнями с другими отставными
