— Ты — выродок, — произнес Сколопакс, дохнув перегаром в лицо королю, — ты и твой ублюдок.
Несколько слуг, находившихся неподалеку, обернулись на звук его голоса и поспешили к королю и его брату, как будто услышав первые раскаты приближающейся грозы. Но король не замечал их. Если бы его взгляд был способен убить, Сколопакс лежал бы сейчас мертвый на каменном полу.
— Называй меня как хочешь, — произнес он сквозь зубы.
Принц смерил его взглядом, полным бессильной ярости:
— Если бы мое слово могло испепелить кости внутри твоей зловонной туши…
Мергус продолжал, не слыша его слов:
— Но Ланиус мой законнорожденный сын и наследник, ребенок моей законной супруги.
Сколопакс громко фыркнул.
— Выброси семь и сможешь выиграть даже в кости. Законный брак? — Он снова изобразил неприличный звук. — Сколько ты заплатил этому своднику Сердиксу, не считая нового сана?
— Он получил повышение за свои заслуги, и я не заплатил ему и гроша, — не медля ни минуты, солгал Мергус.
Смех Сколопакса больше напоминал стон. Он погрозил длинным костлявым пальцем прямо у носа короля.
— Пусть так. Но боги проклянут тебя. Олор имел шестерых, а ты считаешь, что тебе позволено семь. Но я скажу тебе кое-что, мой дорогой братец! — Змея не смогла бы вложить в это обращение больше яда. Грозя пальцем, принц продолжил: — Я скажу тебе вот что: не важно, появился у тебя этот ублюдок или нет, я знаю, кто будет править Аворнисом, когда ты будешь гнить в могиле. Я! Вот кто!
Он ткнул себе в грудь кулаком.
— Ты слышишь? — Король поднес руку к уху. Сколопакс нахмурился. В галерее не было слышно ни звука, кроме их разгневанных голосов. Однако Мергус тут же ответил на собственный вопрос:
— Это Низвергнутый предвкушает свою победу.
Принц побледнел.
— Ты смеешь… — прошептал он. — Смеешь так шутить, в то время как Низвергнутый нашептал, подговорил тебя жениться на твоей потаскухе, вопреки всем законам и…
Он наклонил голову — как раз вовремя. Правый кулак Мергуса скользнул мимо его уха. Но левый достиг его живота и заставил согнуться от боли. Сколопакс ударил короля по лицу. Два старика, два брата, стоя лицом к лицу, напрягая все свои силы, отчаянно колошматили друг друга. На шум в галерею сбежались слуги.
— Ваше величество! — вопили одни, в то время как другие восклицали: — Ваше высочество!
Они старались протиснуться между королем и принцем и не дать им возможности дотянуться друг до друга.
— Тебе не сносить головы за твою дерзость! — крикнул Мергус Сколопаксу.
— Это лучше, чем иметь на плечах такую безмозглую голову, как твоя, — выпалил тот в ответ.
Но Мергус понимал, что его гневу суждено излиться лишь напрасными словами. Как бы сильно ни желал избавиться от своего брата, он знал, что не сможет убить его, точно так же как Сколопакс мог в лучшем случае наставить ему синяков. Однако король чувствовал удовлетворение, видя разбитый нос брата. И все же… Жить ему осталось недолго. После смерти Сколопакса его сын будет еще слишком мал. Кто же будет править Аворнисом после него? Регентский совет? Больше этого Мергус боялся только всемогущего Низвергнутого. Если и существовал лучший способ парализовать жизнь государства, чем вечно препирающийся регентский совет, то никто еще не изобрел его.
Сколопакс отер шелковым платком кровь с нижней губы.
— Ты — сумасшедший, — прохрипел он. — Если бы у тебя был Скипетр милосердия, ты бы разбивал им головы своим подданным.
— Если бы я владел скипетром… — Мергус остановился, задыхаясь, чтобы набрать в легкие больше воздуха. Угрюмо глядя на Сколопакса, король остро чувствовал все ушибы, которые тот нанес ему. — Если бы он был у меня… — Но ему не удалось закончить и на этот раз. Мергусу пришлось остановиться. — Прочь с моих глаз, — хрипло выдохнул он, не в силах продолжить от ярости.
Последнее замечание брата причинило ему больше боли, чем все синяки, которыми тот его наградил. И Сколопакс также понимал это. Он стряхнул с себя слуг и придворных и, не сказав ни слова, зашагал прочь.
— Ваше величество, — начал один из слуг.
— Убирайся! — прорычал Мергус. — Оставь меня! Положение короля давало хотя бы то преимущество, что когда он приказывал, людям приходилось подчиняться. Галерея опустела, как по мановению волшебной палочки.
Но это не принесло большого облегчения. Мергус остался наедине со своими мыслями и последними издевательскими словами брата.
Если бы у него был Скипетр милосердия… Плечи короля опустились, он тяжело вздохнул. В течение четырех веков скипетр был священным талисманом для всех королей Аворниса. Мергус находился на пути на юг, чтобы вдохновить людей на борьбу против Низвергнутого и свирепых ментеше, постоянно совершавших набеги и оказавшихся в то время у самых границ Аворниса, когда племя номадцев, двигаясь со скоростью урагана, налетело на сторожевые отряды и похитило его. Сейчас скипетр хранился в Йозгате, столице сильнейшего из княжеств ментеше.
Низвергнутый тоже не мог воспользоваться скипетром. Если бы это было в его силах, он давно бы сделал это. Найди он способ управлять им, он вряд ли бы стал штурмовать Аворнис. Он попытался бы прорваться назад на небеса. Так говорили священники, и у Мергуса не было причины не доверять им.
Хотя Низвергнутый не мог сжать скипетр в руке, он не давал королям Аворниса использовать его во благо их королевства. Мергусу казалось, что его далекие предки, как люди, обладающие магической властью в течение долгого времени, правили королевством легко, не прилагая особых усилий.
«Мне повезло меньше. Если бы Скипетр милосердия оказался у меня, я бы знал, как им распорядиться». Он засмеялся горьким и печальным смехом. Без сомнения, каждый король Аворниса мечтал об этом последние четыреста лет.
— Сигнальные костры! — закричал Турникс. Волшебник указал на вершину горы к северу от Стуры, где ярко горел большой костер.
— Я вижу его, — ответил Грас. — Ментеше совсем распоясались, да накажут их боги.
Взгляд Никатора тоже был прикован к северу.
— Давайте подойдем поближе и посмотрим, что там на самом деле и насколько это серьезно.
В это мгновение три костра поменьше вспыхнули к западу от первого.
— Это может означать небольшое наступление, — сказал Грас.
Пять костров предвещали бы настоящую войну.
Грас указал на запад:
— Подождем, не появятся ли новые костры. — Он дотронулся до плеча своего помощника: — Выдай гребцам оружие. Кто знает…
— Ты прав, капитан, — кивнул, соглашаясь, Никатор.
На всех парусах — гребцы также налегали на весла — «Тигровая рыба» спешила навстречу опасности. Еще один сигнальный огонь зажегся на западе.
— Мы на пути к Энксу, — произнес Грас беспокойно.
— И что? — Никатор недоуменно посмотрел на него. Затем, спустя секунду, понял, что имел в виду капитан. — Ох! Тот раб, которого мы передали в руки местным волшебникам… Не думаешь ли ты, что им не удалось определить, опасен он или нет?
— Я уверен, они пытались, — ответил капитан, — но не знаю, смогли ли они это сделать.
— Ну, даже если и нет, может ли один раб принести много вреда? — заметил его помощник.
— Надеюсь, нам не придется выяснять это.
Он тревожно наблюдал за дымом, который поднимался над северным холмом за портовым городком. Сам по себе дым не всегда указывал на сигнальные костры, но Грас продолжал внимательно вглядываться. Еще до того как костры появились на севере, по направлению дыма он был уверен, что беда придет именно оттуда.
