— Допустим, я неискренен, ваше величество, — отозвался Грас. — Но кто в таком случае поможет Аворнису? Вы? Я? Или Корвус и Коракс примут командование? Если я что-то делаю не так, буду отвечать сам.
— Ладно, — кивнул Ланиус. — Это справедливо. Ты ведь поступаешь так не потому, что у тебя личные счеты с ними?
— Конечно, нет! — от возмущения у Граса расширились глаза. — Зачем мне это?
— Как сказать… Когда люди получают власть, первое, что они делают, — мстят своим врагам.
Он внимательно посмотрел в глаза Грасу. Губы у того задрожали. Что это было? Приступ гнева или попытка сдержать улыбку? Ланиус не мог понять. Наконец командор сказал:
— Ты умен, не так ли?
— Я стараюсь не быть глупцом, — ответил мальчик. — Мне никогда не удастся стать большим и сильным мужчиной. Если я не научусь использовать мой ум, на что тогда можно рассчитывать?
— На что? Вы — король, и этим все сказано, — ответил Грас.
— Как долго я смогу удержать корону, не разбираясь в жизни? — возразил Ланиус. — И даже если я останусь королем, что это значит?
Снова Грас задумался, прежде чем ответить. Наконец он произнес:
— Первая часть вопроса действительно важна. Что касается второй, ваше величество, быть королем — великая честь. Никогда не сомневайтесь в этом. Если бы это было не так, почему так много людей стремятся захватить трон?
Ланиус задумался. На этот раз он помедлил, прежде чем ответить:
— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь. Ты очень много думал об этом.
— Кто, я? — Грас покачал головой. — Вовсе нет. Я просто послушный инструмент в руках твоей матери. И она будет использовать его до тех пор, пока нуждается в нем, или до тех пор, пока он не сломается, — не знаю, что произойдет прежде. После этого она выберет другой инструмент. Если вы мне не верите, можете спросить ее.
Лептурус не боялся быть ироничным в присутствии мальчика, как и его учитель. Они оба пользовались преимуществами, которое давало долгое знакомство. Грас не обладал этой привилегией, а просто говорил то, что было у него на уме. Казалось, его не беспокоит впечатление, которое производит на Ланиуса. Может быть, он был искренен или хотел, чтобы Ланиус так думал.
— Что ты собираешься делать с фервингами? — спросил король. — Ты ведь здесь для этого, в конце концов.
— Я не могу сейчас отправиться воевать с ними в их стране, — ответил Грас, и Ланиус кивнул. — Я могу подобрать генералов, способных видеть дальше своего носа. И я смогу защитить столицу Аворниса. Король Дагиперт тоже знает это — ему не по силам захватить королевство.
— Да, — снова согласился Ланиус, — ты тоже неглуп. Грас только пожал плечами.
— Как вы сказали прежде, я пытаюсь. Если вы так считаете, ваше величество, я приму это как комплимент. И если вы позволите…
Он поклонился и оставил Ланиуса одного.
Вскоре в комнате появилась королева Серфия.
— Ты выбрал его, и что ты теперь думаешь о нем?
— Он не так прост, как кажется, не так ли? — помедлив, отозвался Ланиус.
— Да, и я не знаю, хорошо ли это. Грас привел с собой много моряков, которые ведут себя очень достойно. Но они здесь, и это тревожит меня.
— Почему? — спросил Ланиус и тотчас почувствовал себя глупцом, несмотря на слова Граса о его уме.
Да, стены столицы надежно защищали его от Дагиперта и фервингов. Но они также могли оказаться преградой — например, для солдат, которые могли бы спасти короля.
Мать между тем продолжала:
— Моряков намного больше, чем гвардейцев. Сейчас Грас правит в городе. — Она сжала губы. — Не предполагала, что все обернется именно так. Командор говорит как неотесанный крестьянин, но ведет себя намного умнее. Он оказался намного опасней, чем я предполагала.
— Что ты собираешься делать? Что ты можешь предпринять? — спросил король.
— Я не знаю, сын. Стоит ли предпринимать какие-то шаги, когда за его спиной такая большая армия. Попытаться и проиграть будет хуже, чем не начинать.
— Думаю, ты права, — согласился Ланиус. — Лучше сейчас ничего не делать.
Грас барабанил пальцами по столу. Он посмотрел через стол на сына, и тот смело встретил отцовский взгляд. Но это ничего не значило. Казалось, Орталис всегда кого-нибудь разглядывал.
— Сынок, я не вижу ничего страшного в том, что ты бегаешь за служанками. Парни всегда делают это, когда могут. Когда я был, как ты, я тоже никогда не упускал такую возможность.
— Тогда чем ты недоволен? — угрюмо спросил Орталис.
— Я недоволен тем, что ты ударил ее, — ответил Грас. — Девушка была согласна, ты ударил ее просто ради собственного удовольствия.
— Что с того? Она простая служанка.
— Нет, все не так просто. Меня позвали защищать Аворнис от фервингов. Если тебе кажется, что я не смогу защитить аворнийцев от собственного сына, то ты ошибаешься. И, кроме того, если ты обижаешь женщин, люди начнут говорить о тебе. Они начнут смеяться за твоей спиной и за моей тоже, потому что я — твой отец. Ты понял меня?
— Маленькая потаскушка захотела денег. Дай ей немного серебра, и она замолчит, — сказал Орталис.
— Я уже заплатил ей, — ответил Грас. — Но это не заставит ее молчать. Служанка расскажет, за что ей было заплачено, люди обычно так поступают. Они не игрушки, и ты не можешь заставить их действовать согласно твоей воле. Также ты не имеешь права причинять им боль ради своего удовольствия.
Он видел, что все, что он говорит, не трогает Орталиса. Глаза его сына были темны, как уголь. «Ты и людей разглядываешь так же равнодушно, — с грустью думал Грас, — как свои игрушки или куклы. Но они не безответны, и ты пожалеешь, если забудешь об этом».
— Ты закончил? — спросил Орталис.
— Нет, — Грас покачал головой. — В следующий раз, если ты сделаешь женщине больно, я сделаю тебе еще больнее. Я обещаю тебе. Ты веришь мне?
Непроницаемые глаза юноши не смогли скрыть страх. У отца было достаточно власти обуздать жестокость сына. Если Грас пообещал, что ему придется ответить за что-то, значит, так и будет. Глядя в сторону, он пробормотал:
— Я верю тебе.
— Хорошо. Не забудь. А сейчас прочь с моих глаз. Орталис выскочил из комнаты. У Граса вырвался долгий и печальный вздох. «Ужасно, что я не могу доверять собственному сыну». Орталис мог оказаться опасней, чем король Дагиперт. Грас снова забарабанил пальцами по столу. Что не так? Спустя мгновение командор покачал головой. Он так мало участвовал в воспитании собственного сына. «Но что я мог сделать? — подумал он. — Я защищал Аворнис от фервингов и ментеше». Это была правда. Также правдой было то, что кто-то должен выполнять эту работу. «Но если бы я проводил с ним больше времени, был бы он лучше?» Грас снова пожал плечами. Все могло сложиться иначе, но он не был в этом уверен.
Сосия — очень хорошая девочка. Эстрилда проводила все свое время с дочерью, она была рядом с Орталисом тоже, но… Мать и дедушка не могут заменить вечно отсутствующего отца. Может быть, Крекс не обращал внимания на внука или, наоборот, был слишком строг к нему. Грас закрыл глаза.
Когда он снова открыл их, первой мыслью было, что кто-то задул все лампы в комнате, погрузив ее в темноту. Спустя мгновение страх закрался в его сердце, когда стало ясно, что сейчас полдень и лампы не могли быть зажжены. Словно темная пелена накрыла комнату.
Приглушенные, требовательные голоса окружили его в темноте. Чего так жаждут эти настойчивые создания? И что от него останется после того, как они насытятся, — думать об этом не хотелось.
Стараясь двигаться бесшумно, он встал из-за стола. Голоса зазвучали громче и как будто ближе к нему.
