— Будь с ней ласков, — сказал он, как будто это была свадьба мастеровых, а не напутствие одного короля другому, берущему в жены его дочь.
— Я постараюсь.
— Позаботься о ней, — продолжил его собрат король и свежеиспеченный тесть, — и она ответит тебе любовью.
— Конечно.
Не останется ли Сосия в первую очередь дочерью своего отца? Оглянувшись на нее, Ланиус встретил открытую улыбку. «Похоже, я ей нравлюсь. И мне стоит попытаться заслужить ее любовь. Сосия всегда останется дочерью Граса, но теперь она — моя жена».
Чем дольше продолжался пир, тем чаще гости переводили испытующий взгляд с Сосии на Ланиуса. Ланиус понимал, что это значит. Но догадывается ли об этом Сосия? Знает ли она что-нибудь об отношениях между мужчиной и женщиной? Иначе ему придется ее научить — какая тяжелая и непосильная ноша ложится на плечи жениха…
Сосия подошла к матери и о чем-то тихо с ней разговаривала, ее лицо не выражало ни испуга, ни отвращения.
Грас подошел к своему зятю.
— Ты готов?
Глубоко вздохнув, тот кивнул.
— Вот и славно! Чем скорее ты с этим справишься, тем лучше, не так ли? К тому же это доставит тебе удовольствие.
— Э-э, да, — пробормотал Ланиус.
Грас и не ожидал другого ответа. К тому же он немало выпил. Но трезвый или пьяный, он помнил о деле. Вскоре Сосия и Ланиус направились по коридорам дворца в спальню, где должна была пройти их первая брачная ночь. Шумная толпа гостей и свиты следовала за ними, и каждый считал своим долгом дать совет. Ланиус чувствовал, что его уши сгорят от стыда, прежде чем он достигнет дверей опочивальни. Он гадал, что творится с Сосией.
Юная жена улыбнулась, несмотря на то, что непристойный хор голосов проникал даже сквозь закрытые двери.
— Мама сказала, что первый раз будет немного больно. Но после того как все заживет, боль прекратится.
— Я тоже слышал об этом, — ответил Ланиус. — Но я не могу знать наверняка. Единственная девственность, с которой я имел дело, была моя собственная.
— Рада, что ты хоть что-то знаешь об этом. У нас могло бы ничего не получиться в первый раз, будь мы одинаково несведущи в этом вопросе.
— Мне тоже это приходило в голову. Если уже сейчас наши мысли совпадают, это хороший знак. Может быть, мы легко поладим. Во всяком случае, я надеюсь на это.
— Моим отцу и матери это удается очень хорошо, — ответила Сосия.
— Да, я заметил, — согласился Ланиус. — Я надеюсь, у нас тоже получится. Ты больше знаешь о семейной жизни. Мой отец давно умер.
Он задумался, знает ли она о том, что его мать была седьмой женой. Ему столько раз приходилось выслушивать это на протяжении его жизни. Но Сосия не произнесла ни слова. Ее деликатность тронула Ланиуса.
Тот, кто готовил королевскую опочивальню к первой брачной ночи, заботливо отвернул покрывало с кровати. Ланиус кивнул на нее.
— Не пора ли нам…
— Пожалуй, — ответила Сосия. — Мы должны это сделать.
Если она была напугана, это было незаметно. Ланиус снял камзол, штаны и этот ужасный гульфик — и стоял, ожидая ее, в нижнем белье. Неожиданно он застеснялся раздеться перед ней до конца.
Девушка оглянулась на него. Ее губы задрожали от досады.
— У этого платья застежки на спине, ты не мог бы мне помочь?
— Конечно.
Ланиус приблизился к ней. Для него не составило труда расстегнуть платье. Затем он прижался губами к шее девушки. Сосия вздрогнула.
— Прости, — произнес он.
— Ничего страшного. Это от неожиданности, — улыбнулась она смущенно. — Я вскоре привыкну, не так ли?
— Я надеюсь.
Ланиусу хотелось верить, что его желание целовать ее не исчезнет и после нескольких лет замужества.
Она сняла платье через голову. Под ним оказались тонкая сорочка и панталоны. Сделав над собой усилие, она сняла с себя все. Ланиусу не оставалось ничего другого, как сделать то же самое.
— Ты прекрасна, — прошептал он.
Сосия заметно смутилась.
— Может, ты говоришь это из вежливости?
— Я мог бы с легкостью лгать. Но не он, однако.
Возбуждение, охватившее его, невозможно было скрыть. Ему не так часто приходилось видеть обнаженных девушек. Если Сосия и не была прекрасна, ее привлекательность позволила ему быть галантным без особых проблем.
— Он? — эхом отозвалась она. — Ты говоришь так, как будто вас двое.
Юноше тоже так казалось. Сам он был гораздо придирчивей в отношении тех, кто ему нравился, чем эта его неуправляемая часть. Но как объяснить это Сосии?
Ланиус сделал шаг к ней, и девушка не отшатнулась. Спустя мгновение она тоже шагнула ему навстречу. Очень осторожно юноша обнял ее. Снова она слегка помедлила, прежде чем прижаться к нему. Он поцеловал ее. Она неловко ответила на поцелуй. Он положил ее на постель и лег рядом, целуя и лаская ее. Когда его губы коснулись соска девушки, она тихо вскрикнула от удивления.
— Это… приятно, — произнесла она.
Ланиус продолжил. Спустя какое-то время его рука оказалась между ее ног. Она с трудом сдержалась, чтобы не отстраниться. Но вскоре снова удивленно вскрикнула. Целуя девушку, Ланиус опускался все ниже.
— Что ты делаешь? — спросила Сосия и затем: — Ох! — И снова: — Ох!
— Тебе нравится? — спросил он пару минут спустя. Она не ответила, но ему показалось, что он понял ответ на свой вопрос.
— Сейчас может быть немного больно, — произнес он, устраиваясь между ее ног и приступая к делу. Он был остановлен на полпути. Он нажал сильнее. Лицо Сосии искривилось от боли. И тогда он сделал последнее усилие.
— Ты в порядке? — спросил он, как всегда, заботясь о том, кто был рядом с ним.
— Все хорошо, — ответила жена. — Только ты немного тяжеловат.
— Прости.
Он перенес свой вес на локти и колени. Прежде Ланиус не знал, чего ожидать от женитьбы. А сейчас мог сказать, что это очень неплохая затея.
13
АВОРНИИСКАЯ КОРОНА казалась Грасу тяжелой. Королевская мантия — слишком жаркой и толстой. Пот стекал по его лопаткам вниз по спине. На борту речной галеры командор мог одеваться так, как ему нравилось. С тех пор как он сидел на алмазном троне, этикет диктовал ему, что носить.
Прежде Грас считал, что король — единственный человек в королевстве, который всегда поступает согласно своим желаниям. Сейчас командор имел возможность не раз убедиться, как сильно он заблуждался. Этикет и традиции сковывали короля со всех сторон. «Потому что так положено делать» — эта фраза выводила его из себя каждый раз, когда он ее слышал. Обычай управлял жизнью. Но Грас надеялся, что со временем сможет что-нибудь изменить.
