— Ты попросил о встрече, чтобы оскорбить меня?
— Помимо остального, — ответил король Фервингии. — Ты выдал свою дочь за Ланиуса, хотя он должен был жениться на моей. Архипастырь Букко заключил соглашение о помолвке.
— Он не имел на это права. Кроме того, он умер. Хватит жаловаться на это, Дагиперт, особенно сейчас, когда у Ланиуса родился сын. — «Мой внук», — подумал Грас, но вслух не произнес. — Который станет королем.
— Да, у Ланиуса родился сын. У тебя появился внук, — мрачным тоном произнес король фервингов и нахмурил кустистые брови, чем сразу же напомнил старого, коварного и очень опасного зверя. — Клянусь богами, я заставил тебя заплатить за воровство.
— Хочешь сказать, что не стал бы совершать набеги на Аворнис, если бы я не был королем, если бы Ланиус не женился на Сосии? Неужели ты думаешь, что я в это поверю?
— Можешь верить, во что хочешь, — прорычал король Дагиперт. — Я просто говорю, что аворнийцы присвоили себе то, что по праву должно было принадлежать мне. — Он выпрямился с видом уязвленной гордости.
— Ты поклоняешься тем же богам, что и мы, — сказал Грас. — Люди говорят, что ты с глубоким уважением относишься к Олору и Квиле, но твои поступки говорят другое, безбожник, приспешник Низвергнутого, именно такой человек способен убивать и грабить невинных.
— Не смей говорить, что я связан с Низвергнутым! — воскликнул Дагиперт. — Это грязная ложь.
Никто в Аворнисе не был уверен в этой связи, но Грас ответил:
— Я не утверждаю, просто говорю, что ты поступаешь как человек, который мог бы последовать за Низвергнутым.
— Я не клятвопреступник! Это вы, аворнийцы, постоянно и бесстыдно врете.
— Когда я тебе врал? Я не имею никакого отношения к тому, что сказал или не сказал архипастырь Букко. Я не несу ответственности за его слова. Ни один аворниец, кроме самого Букко, не считал его слова обещанием.
— Клянусь бородой короля Олора, я считал их обещанием.
«Не сомневаюсь, потому что они тебя очень устраивали!» Грас решил сказать то, что задумал, прежде чем Дагиперт уведет его в сторону пустыми разговорами о Букко.
— Если ты почитаешь богов, а мне кажется, что ты их почитаешь, прекрати грабежи и убийства невинных. Заключи с нами мир, ведь мы поклоняемся тем же богам, что и ты. Почему ты обагряешь свои руки кровью людей, подобных тебе по вере? Ты — смертный, как все люди. Боги будут судить тебя после смерти.
— Как и тебя, — сказал Дагиперт.
— Я знаю. — Грас старался не думать о том, что случится после его смерти. Сейчас у фервингов было больше причин для беспокойства, судя по седой бороде их короля. — Сегодня ты живешь, завтра превращаешься в прах. Гордыня бессильна перед болезнями. Что ты скажешь об убийствах в Аворнисе, когда предстанешь перед богами?
— Скажу, что сами напросились.
Короля Фервингии трудно было в чем-то убедить, но даже его голос задрожал.
— Как ты предстанешь перед этими строгими, но справедливыми судьями? Скажешь, что поступал так ради богатства? Неужели ты еще мало наворовал? Неужели еще рано заключить мир? Прожить оставшиеся дни без крови и бед, не убивая товарищей по вере, — неужели тебе этого не хочется?
Дагиперт свирепо смотрел на него через брешь между недостроенными пролетами моста.
— Ты — змий-искуситель, твои слова убивают не хуже меча.
Грас пожал плечами.
— Ты сам захотел поговорить со мной. Неужели не можешь меня выслушать?
— А что мне остается, если ты беспрестанно трещишь? Мне остается только воевать.
— Как хочешь. В последние годы тебе не удавалось взять верх. Не удастся и на этот раз.
— Очередная ложь, — презрительно отозвался Дагиперт.
— Ты сам в это не веришь. Кроме того, подумай, какой ущерб ты наносишь Фервингии своими бесконечными войнами. Ты видишь, как страдаем мы, но задумывался ли ты о своем народе? Сколько мужчин не вернется домой? Сколько кузнецов, гончаров и плотников не смогут заниматься своим ремеслом? Сколько людей останется по твоей милости калеками?
— Можно подумать, что тебя тревожит судьба Фервингии.
— Меня тревожит судьба Аворниса. Надеюсь, ты относишься так же к своему королевству. Неужели ты не понимаешь, что не сможешь победить в этой войне? Какой смысл постоянно сражаться за один и тот же клочок земли?
Король Дагиперт скривил губы.
— Какой смысл? Смысл в том, чтобы вам, проклятым богами аворнийцам, не пришло в голову, что можно легко завоевать меня и мое королевство.
— В этом ты нас уже убедил, — сказал Грас, хотя считал, что этого не произошло и не произойдет.
Аворнис был древней, очень древней страной со славным прошлым. Другие племена переходили Бантианские горы на запад и основывали свои королевства на границе Аворниса задолго до фервингов. Так случится и на этот раз, когда Фервингия превратится в руины. А Аворнис? Аворнис выживет. Когда Грас говорил Дагиперту о превращении в прах, он имел в виду не только короля Фервингии. Он имел в виду и его королевство, о чем прекрасно знал Дагиперт.
— Высокомерный, самовлюбленный… аворниец, — с горечью произнес Дагиперт.
Он резко развернулся и зашагал к западному берегу Туолы. Стражники пошли следом, заслоняя короля не только щитами, но и своими телами.
Грас вернулся на свой берег. Солдаты принялись разбирать часть моста. Фервинги последовали их примеру. Грас задумался, добился ли он хоть чего-нибудь переговорами или лишь еще сильнее разозлил Дагиперта. Он приказал армии направиться на юго-восток, к тому месту, где он мог форсировать Туолу под защитой размещенных на галерах лучников.
На подходе к переправе ему сообщили о том, что армия фервингов отступает от реки. Скоро всем стало ясно, что Дагиперт возвращается в Фервингию.
22
ДВА ГОНЦА прибыли в столицу Аворниса с разницей лишь в несколько часов. Первый прискакал с равнин юга, чтобы сообщить о том, что барон Пандион восстал против короля Граса, объявив себя законным регентом короля Ланиуса.
— Как он посмел назвать себя так? — спросил Ланиус у гонца — капитана кавалерии, хранившего верность королю Грасу. — Во-первых, я уже достаточно взрослый и не нуждаюсь в регентах, а во-вторых, я с ним не встречался и готов поклясться, что даже не слышал о нем.
— Думаете, ваше величество, он не сможет спать из-за угрызений совести? — вопросом на вопрос ответил капитан. — Он просто решил воспользоваться удобным моментом, пока король Грас занят войной с фервингами и не может ему помешать. По крайней мере, мне так кажется.
Ланиус согласился с посыльным, однако сам никак не мог отреагировать на мятеж Пандиона. Ни один солдат, помимо гвардейцев, не подчинился бы его приказам. О мятеже следовало волноваться Грасу, а не ему.
Второй гонец сообщил о том, что фервинги уходят с земель Аворниса, а Грас возвращается в столицу.
Ланиус хохотал до слез.
— Не вижу ничего смешного, — пожала плечами Сосия.
— Правда? А я вижу, клянусь богами. Возможно, барон Пандион поднял мятеж в самый неудачный момент в истории Аворниса.
Жена задумалась на мгновение и затем улыбнулась.
— А, теперь я понимаю. — Мимо окна их спальни пролетела птица. — Тебе следует послать прибывшего с юга гонца к моему отцу. Он должен узнать новости как можно скорее.
Теперь задумался Ланиус. Впрочем, думал он недолго.
— Ты права. Я не хочу, чтобы у твоего отца сложилось впечатление, что я пытаюсь что-то скрыть от
